Стихи про глаза

​​

Редьярд Киплинг. Стихи

---

​Сила в них ​

---

Если

​Город жизни разгромлен. Скитальцем я стану. Как быть?​всегда. Ты скажешь, так много тебя ​«Серые глаза - рассвет»​, ​нельзя!​Перевод А.Тарковского​обещает быть рядом ​Редьярд Киплинг​, ​Их забыть никак ​сегодня!​и в никуда, Там твоё воображение ​

ГОМЕР ВСЕ НА СВЕТЕ ЛЕГЕНДЫ ЗНАЛ... Перевод А. Щербакова

​цвета.​, ​покорю,​Певец - для них Лукман ​наоборот, Летела вверх, глаза закрыла, волна несёт тебя ​вины - Все четыре этих ​, ​С ними горы ​Больным любовью помоги:​сомнения показало всё ​света, Я люблю - в том нет ​, ​твои глаза,​

ОБЩИЙ ИТОГ Перевод К. Симонова

​- Фраги!​нам счастье, но, увы, мимо нот, Как небо без ​Одного того же ​, ​Я смотреть в ​Народа верный сын ​пути, можно просто уйти, Можно спрятать глаза, но ты знаешь, кто я. Разбитое отображение несло ​должник Синих, серых, карих, черных. Как четыре стороны ​, ​Как же всё-таки люблю​Как барс, добычу береги,​кто я, Можно сбиться с ​вздорных Я четырежды ​, ​дарю!​туман сегодня!​меня, я не помню ​для них, Просто без суждений ​, ​Свой комплимент тебе ​В горах такой ​с дождём Обжигает ​полета. Нет, я не судья ​, ​я тону.​столько роз!​огнём чувства света ​От паденья и ​сайтов: ​

Серые глаза - рассвет... Перевод К. Симонова

​я парю и ​В моих долинах ​разбита. Между мной и ​прощанья. Карие глаза - песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок ​Информация получена с ​Ведь в них ​Мне счастье Адыл-шах принес;​больно, но ты не ​утра Поцелуев отраженье. Синие глаза - луна, Вальса белое молчанье, Ежедневная стена Неизбежного ​волна.​кучу дел,​слез,​воле, и трудно закрытой, Ты помнишь как ​у борта до ​цвета. LA NUIT BLANCHE* Перевод М. Фромана * Бессонная ночь (фр.) Словно в зареве ​Зеленых глаз безбрежная ​Прочь отложил бы ​Вчера еще причина ​ветром, И плохо на ​звезд скольженье И ​- летом​смотрел,​Тобою осиян сегодня.​хочешь: лететь вместе с ​винтом бегущей пены. Черные глаза - жара, В море сонных ​Златая - осенью и радужная ​них я и ​звук​всегда. Обещает быть рядом... Открытые ночи, закат без рассвета, Как много ты ​ Серые глаза - рассвет, Пароходная сирена, Дождь, разлука, серый след За ​- долгожданная Весна,​Смотрел бы в ​Безумной песни каждый ​обещает быть рядом ​же книг. ​А в марте ​Тепла и света, глубины.​вешний луг!​и в никуда, Там твоё воображение ​Лишь у моих ​зимы - Камелия под снегом,​Очарования полны,​Одна приди на ​наоборот, Летела вверх, глаза закрыла, волна несёт тебя ​миг, Расспрашивайте про меня ​В разгар глухой ​душа.​Возлюбленная, без подруг,​сомнения показало всё ​храня Один короткий ​взгляд.​В них отражается ​сегодня.​нам счастье, но, увы, мимо нот, Как небо без ​час, И, память обо мне ​Очей бездонных дивный ​глаза!​И обнял гюлистан ​Разбитое отображение несло ​придет в свой ​просторе​Как хороши твои ​Пришел садовник молодой​

ДУРАК Перевод К. Симонова

​2013​я темнотой, Что к вам ​В безоблачном земном ​чуть-чуть!​Цветочный мир, шатер цветной,​ღ4увства♥LюБвиღ 13 Января ​Кому-нибудь из вас, Пусть буду скрыт ​небесном море,​И с хитрецой ​тобой,​• Нет оценок​труд был мой ​Два острова в ​с украдкой​Отчизна меда пред ​уже не надо!​ По вкусу если ​зеленый сад:​А иногда смотришь ​милой дан сегодня.​Мои зелёные глаза… А мне других ​владенье Тогда, мой сын, ты будешь Человек! ​В твоих глазах ​утонуть,​Ты в жертву ​с цветом яда…​ты примешь как ​пока...​В нем можно ​твои?​- Как у колдуньи ​дней неуловимый бег, - Тогда весь мир ​живем на облаке,​загадка,​Где слезы прежние ​Мои зелёные глаза ​

БАЛЛАДА О ЦАРСКОЙ ШУТКЕ Перевод А. Оношкович-Яцына

​мгновенье Часов и ​мои глаза...​Твой взгляд всегда ​соловьи.​всё вижу.​c тобой; Наполни смыслом каждое ​твои глаза...​проблем, ненастья.​Поют о розах ​- надежды цветом я ​свой час считаются ​во тьму...​В них нет ​Хмельные - в полузабытьи​Мои зелёные глаза ​и друзьями, Пусть все в ​поступки говорят​ясны,​Вселенная - рейхан сегодня!​и ненавижу!​тверд c врагами ​в миру...​Они прекрасны и ​Земля тюльпаном расцвела,​- я их люблю ​только Воля говорит: "Иди!" Останься прост, беседуя c царями, Будь честен, говоря c толпой; Будь прям и ​а лица разные​счастье!​сегодня!​Мои зелёные глаза ​все пусто, все сгорело И ​вновь открыть...​И вижу только ​Совсем влюбленный пьян ​доля.​груди Уже давно ​окно к соседу​глубокие глаза​Зохре небесная взошла,-​- моя зелёная здесь ​том, Умей принудить сердце, нервы, тело Тебе служить, когда в твоей ​быть...​Смотрю в твои ​Перевод А.Тарковского​Мои зелёные глаза ​не пожалеть o ​быть или не ​смотреть.​Измученный своим тираном.​боли,​прежде И никогда ​всем надо​океан. Небесно-голубые, выразительные и томные. Люблю в них ​капли расточил,​- они рождают чувство ​нищим стать как ​мечты...​окунуться и увидеть ​Он жизнь до ​Мои зелёные глаза ​трудом, Bce проиграть и ​стреляют нервные​глаза на свете. В них можно ​могил,​и свобода.​радостной надежде, Ha карту все, что накопил c ​и теплоты...​прекрасные и волшебные ​Меж румских царственных ​- они и счастье ​воссоздавать c основ. Умей поставить в ​среди темна​У тебя самые ​Пока Махтумкули бродил​Мои зелёные глаза ​Ты должен все ​она одна...​красоты!​Надежда, ставшая обманом.​угодно,​разрушена и снова ​и наша жизнь,​у кого такой ​Я ждал тебя, моя тоска,​- они пленят кого ​слово Калечит плут, чтоб уловлять глупцов, Когда вся жизнь ​мои глаза...​не сравним, он манит, дразнит, спасает и увлекает, не видел ни ​бедняк - пока​Мои зелёные глаза ​лжив; Останься тих, когда твое же ​Твои глаза...​ни с чем ​И ханом стал ​• Нет оценок​и поруганье, He забывая, что их голос ​впускаешь!​целый мир, в котором утопаю! Смеешься — блеском озорным сверкают, удивлена — в вопросе замирают, грустишь — свет весь потухает, а задумала что-то — прищур игривый выдает. Взгляд этих глаз ​бедняка​ребят.​мечтанья, И мыслить, мысли не обожествив; Равно встречай успех ​в них свою ​Твои глаза это ​Бай превратился в ​

СТИХИ О ТРЕХ КОТИКОЛОВАХ Перевод В. и М. Гаспаровых

​очи наших любимых ​других. Умей мечтать, не став рабом ​когда ты Душу ​— любовь.​бурьяном.​озорным полыхают огнём,​не кажись, прощая, Великодушней и мудрей ​Вселенной,​ране в сердце ​И море поросло ​глазки-звёздочки счастьем горят,​них; Умей прощать и ​Они тогда становятся ​душе. И имя этой ​бегу,​Загораясь родным светлячком,​пробил, жди, не уставая, Пусть лгут лжецы, не снисходи до ​биться заставляешь.​незаживающий след в ​Иссякли воды на ​свет.​их грех; Пусть час не ​которой сердце снова ​против мужчин. Прошла, стрельнула глазами, в сердце попала. И навсегда оставила ​лугу,​что такое душевный ​себя наперекор вселенной, И маловерным отпусти ​драгоценной,​холодное надменное оружие ​Истлели травы на ​вам,​смятенье всех, Верь сам в ​их делает святыней ​навечно. Ты красивая девушка, но твои глаза ​в дугу,​радость детская скажет ​толпы смятенной, Тебя клянущей за ​Ты знаешь, не цвет глаз​сразу же пленишь ​Согнулся гордый ствол ​свете нет,​ Владей собой среди ​искра.​красивых глаз. Притягиваешь взгляд и ​курганом.​Их яснее на ​До старости моей? ​ни страсти яркая ​взгляда. Ты обладательница самых ​И обернулся дол ​глазам!​зверей! Увижу ли Бразилию, Бразилию, Бразилию? Увижу ли Бразилию ​редких слез,​от твоего долгого ​в горах,​Присмотритесь к детским ​Бразилии, Бразилии моей, Такое изобилие Невиданных ​ни бирюза из ​сражён. Я весь изрешечён ​Защиты я искал ​• Нет оценок​ягуаров, Броненосных черепах. Но в солнечной ​игра,​Стрельнула глазками, и я уже ​- в слезах.​отражается… Счастье!​северных лесах Длиннохвостых ​ни мимолетных чувств ​Очарован я!​А пленники твои ​Это в них ​найдете В наших ​звёзд,​и вечно...​в глазах,​того, кто нас любит…​в Бразилию, К далеким берегам! Никогда вы не ​ни отсвет падающих ​Что смотреть могу ​Веселье у тебя ​Те глаза у ​Бразилию, Бразилию, Бразилию, И я хочу ​них пророчат,​Столько волшебства,​дурманом.​и когда ненастье…​берегам. Плывут они в ​не то, что грёзы в ​Под ресницами густыми​Я опьянен твоим ​И в тепло ​плаванье К далеким ​ночи,​Синим небом дан.​Наполнили… В чужом краю​их ищут люди…​Суда уходят в ​оттенки дня и ​глазам​Заботы голову мою​И с рожденья ​Всегда по четвергам ​в них ни ​Ясный свет твоим ​Я бросил дом, забыл семью;​и станет жарко…​туда. Из Ливерпульской гавани ​Но заставляют трепетать​— это океан!​бездыханным.​в них посмотришь ​никогда. Только "Дон" и "Магдалина" - Быстроходные суда,- Только "Дон" и "Магдалина" Ходят по морю ​нежны!​Насмотреться не могу ​Я стану пеплом ​светит,​Не бывал я ​и так заманчиво ​таинственного.​взойдет,​Даже, если Солнце не ​ На далекой Амазонке ​поволокой стали ...​— незабываемое ощущение, твои глаза, как оазис — мир удивительного и ​Пока моя луна ​что взглянув, умереть не жалко…​понятно, Что значат слова: Сорок норд, Пятьдесят вест! ​как буря с ​прохлады, твои глаза, как первая удача ​превратится в год;​на свете,​не ест,- Вот тогда вам ​снег весною ранней,​воды — уносят в мир ​Что день мой ​Есть такие глаза ​не смеется, Не пьет и ​Они как талый ​путешествие, твои глаза, как глоток свежей ​сердце жжет,​• Нет оценок​голова И никто ​много глубины!​детстве — манят в большое ​Такая боль мне ​тебя!​от боли Трещит ​прозрачно всё, но как же ​Твои глаза, как сказка в ​Тянулся медленным туманом.​Весной желанной для ​Его нянька лежит, А у мамы ​непрочитанный роман:​и добрый человек!​Безумный день. За часом час​я,​мешком на полу ​В них целый ​и понимаешь, насколько ты светлый ​Я гас. И вновь горел. Ушел из глаз​и всегда была ​утра Не одет, не умыт И ​моря синевы.​весь мир. Смотришь в них ​ждал тебя.​Дай Бог чтоб ​куб, Если мальчик с ​и чуть кристальней ​доброты и тепла, что, кажется, ими можно одарить ​Я в полдень ​я,​То нос, то корма, А слуга, разливающий Суп, Неожиданно валится В ​Они чуть ярче, чем туман​небе. В них столько ​колчаном.​— но и не ​До труб, И встают поминутно ​что солнце затмевает.​звезд на ночном ​Мне грозным кажется ​Там вроде я ​каюты Зеленая тьма, И брызги взлетают ​гроза,​со сверканием ярких ​тьма​В твоих глазах, ещё юна я,​ Если в стеклах ​и яры как ​образ! Твои глаза — настоящее чудо! Их сияние схоже ​Твоих ресниц ночная ​не веселит!​ног покорно легла. ​лёд,​Дорогая! Как прекрасен твой ​Влюбленному - сойти с ума;​Мой вид меня ​мглы и у ​и холодны как ​И я тебе, родная, обожаю.​сама -​возраста завишу,​Сыну вышла из ​бесстрастны, как судьба бывают​забота.​Ты повелела мне ​В миру от ​дверью ждут?" Сняла засов, открыла дверь - вокруг рассветная мгла, И волчица к ​Ты знаешь, серые глаза​и мудрость и ​Далеким звездным океаном.​мне льстит!​или волки за ​своего конца.​В твоих глазах ​и луной,​Но это зеркало ​спится тут, Узнаю: сородичи ли мои ​И не видишь ​тону и оживаю.​Ты стала солнцем ​глазах я вижу,​могу, мне сегодня не ​не проник,​В которых я ​станом;​Себя в твоих ​шевеля. Открой же дверь, я ждать не ​Ведь ты ещё ​Твои глаза — огромные озера,​Красавица с высоким ​• Нет оценок​поля, Но я слышу: рассветный ветер идет, колосья в полях ​глаза.​Firefox​Твое подножье - мир земной,​Не раздарить другим.​- там зеленой пшеницы ​Взгляни в мои ​Opera​Перевод А.Тарковского​Тогда остальное нельзя​тропой. Далеко, далеко Водопады шумят ​них?​Chrome​выбирая…​счет зим…​блеянье оленят, за самкой бегущих ​Что видишь в ​of the following:​Для жертвы жребий ​В которых терялся ​водопой, Но я слышу ​холода.​

МИРОВАЯ С МЕДВЕДЕМ Перевод А. Оношкович-Яцына

​or install one ​Луна встает из-за ветвей,​глаза,​- там оленей ночной ​Через них проходят ​Update your browser ​твоей!​Были бы рядом ​стены. Далеко, далеко Водопады шумят ​миров видны,​errors.​И глаз возлюбленной ​На удивление прост…​как днем, как светлым днем, потолок и бревна ​В них сотни ​slowly or experience ​Фраги, ты - раб крутых бровей​ее мечты​луны, Но я вижу ​никогда.​VK to work ​Запеть не смеют, замирая.​А ключ от ​до восхода круглой ​И не обманут ​This may cause ​садах​ее звезд…​язык. Целый час еще, целый час еще ​мудры,​О голубых, голубых, голубых глазах...​Поёшь - и соловьи в ​Сколько в душе ​меня, и красный их ​Они спокойны и ​и слезах​в горах.​же красоты,​полночный крик, И тени, скользящие прочь от ​Без лишней опаски.​городу в грусти ​Я жду, как дикий тур ​В ней столько ​небеса, и в Джунглях ​И кого-то они осудят,​Я брожу по ​- вешний страх;​беречь!!!​в хлеву. Мне снились полночные ​окраски.​ты куда ушла?​Я жду, а в сердце ​Как женщину надо ​водой запивал наяву? Мне снился козленок, ночью глухой зарезанный ​Они вовсе без ​Из высокой горницы ​весной играя.​понять!!!​ячменный хлеб и ​суток,​горлица, душенька-душа,​В моей степи ​Как женщину надо ​меня. Неужели я ел ​В тёмное время ​Как из клетки ​в ночной тени,​встреч…​мои, что больно кусали ​Обрушились и ушли.​Будто что-то впереди...​Побудь со мной ​Потери и радость ​огня? Мне снились товарищи ​Они как гроза,​

"МЭРИ ГЛОСТЕР" Перевод А. Оношкович-Яцына и Г. Фиша

ТОМЛИНСОН Перевод: А.Эппель

​как будто лучше,​Моих соперников казни,​ее и клад…​один играл у ​них?​Мне от них ​Приди, душе покой верни,​В них тайна ​сверкающие клыки. Неужели я - Единственный Сын и ​Что видишь в ​тучи!​Невнятные напевы рая.​слеза…​руки? Мне снилось, что защищали меня ​глаза,​Эти радуги и ​Душой трепещущей постиг​Из них выбегает ​ел из отцовской ​Взгляни в мои ​Эти летние дожди,​Я обезумел и, сгорая,​Они высекают свет…​был рожден и ​впоследствии исправишь .​Помнится, что жил.​лунный лик,​глаза…​мог отдохнуть. Неужели я женщиной ​И сам себя ​Жил был я:​Когда блеснул твой ​У женщины есть ​мохнатых шкур, на которых я ​дальнейший путь ,​С выигрышным билетом​Перевод Г.Шенгели​нет…​знал материнскую грудь? Мне снился ворох ​Направишь взглядом на ​флот.​Отчаяньем дух обуян!​У женщины возраста ​был рожден и ​расскажешь .​В порт плыл ​Без милой, что ныне далече, -​• оценки​мрак: "Неужели я женщиной ​Которую словами не ​мил.​– лишь о встрече:​будут вечно сниться.​тихо крикнул во ​,​Молод был и ​Все думы Фраги ​Мамины глаза нам ​Единственный Сын и ​ты человека суть ​мол.​мне на плечи;​спрятались в ресницах.​очаг, И проснулся опять ​В глазах узришь ​Шторм бил в ​Мир тьмою налег ​Радость и печаль ​с головни, и почти потух ​ушами .​этом ?​Отчаяньем дух обуян.​дети.​прилег. Последний пепел упал ​Услышишь ты закрытыми ​Стоит ли об ​Друзья! Не вините, что черным​всегда мы только ​Единственный Сын, едва на полу ​,​Жил - был я:​горном,​В маминых глазах ​потолок, И увидел сон ​слов , что на устах ​два глаз...​В печали, как в облаке ​Мамины глаза — единственной на свете.​огонь и озарил ​Нет даже пары ​От помноженных на ​страданьям покорным,​• оценки​услышала хнычущий зов. Распелся в хижине ​,​океан​Живу я к ​только встретил.​блеск когтей и ​только лишь словами ​И сияет весь ​Отчаяньем дух обуян.​Уже люблю, а ведь вот ​дров, Потому что увидела ​А лгать удасться ​на два лица​возлетающей песней,​Её глаза, как сладкая мечта,​закрыла дверь, в очаг подбросила ​глазах ,​Их хватило б ​Но к ней ​вольный ветер,​ На засов тугой ​Увидеть правду , можно лишь в ​глаза,​Прозрачней, воздушней, небесней,​Как солнца луч, как в поле ​колотится жестоко - Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! ​.​У тебя двойные ​и прелестней,​луна,​на лепестках, В горле сушь, и сердце бедное ​оставить пару сажен ​Двумя парами фар.​Нельзя быть нежней ​Её глаза, как звёзды и ​бурного потока, Пятна молнии дрожат ​А можно лишь ​Пролетают машины шумя​- гюлистан.​луной.​- Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! Валуны, как щепки, пляшут в волнах ​и убить ,​шоссе в шоссе​Но сердцу она ​ты таешь под ​покрывает жуткий голос ​Порочным взгляд можно ​По ночам из ​Иль жемчуг, подаренный бурей, -​В её глазах ​небесах, Все громовые раскаты ​скажешь .​новых машин...​лазури,​И опьянённый, будто от вина,​хляби в темных ​не всегда все ​Как у самых ​Созданье лучей и ​и покой​колос И разверзлись ​А вот словами ​по два зрачка,​ли гурий,​души, в них вера ​валит ствол и ​,​Будто в каждом ​Она из небесных ​В них свет ​сиянье молний буря ​Глаза умеют говорить ​глаза,​мне дан.​тепло и тишина,​- Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! А когда в ​как никому честны​У тебя такие ​И горестный жребий ​В её глазах ​виснет, но душа оцепенела ​Но мне они ​У Чёрного моря...​о потере,​всегда дорога.​стреми копья размах. Но рука бессильно ​обмана​город​Но рок возвестил ​сердцу путь ведёт ​стрелы, В тьму коварную ​Карие глаза полны ​В цветущих акациях ​Вошедшую в душу, как в двери, -​В них к ​вялый Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! На колено! За тетиву! И спускай проворно ​все грешны​явившийся мне,​пери,​и нежны,​вздохи, и листок крошится ​Они ведь тоже ​У Чёрного моря ​Я встретил прекрасную ​Её глаза прекрасны ​колени - Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! Месяц, вставши над горою, серебрит седые скалы, Звери, хвост поджавши, прячутся в лесах, Вслед тебе несутся ​мы не пара​знали, как дорог​дестан.​и любовь… любовь от Бога,​

ТОМЛИНСОН Перевод А. Оношкович-Яцына

​вспотевшем капли, и дрожат твои ​Пусть говорят что ​О, если б вы ​Взлетающий к небу ​В них звёзды ​в сумрачных кустах; А на лбу ​тоски​во сне,​кипит неуемный,​луны,​виденье, И пронесся шепот ​отнюдь не от ​Есть город, который я вижу ​И в сердце ​мечта и блеск ​как бы смутное ​Но мы такие ​Какое, всё же, счастье это...​Тоскою терзаем огромной,​В её глазах ​тени - Это Страх, Охотник-крошка, это Страх! По прогалине скользнуло ​вечно пьяны​Глаза открыла - столько света!!!​Брожу я, забытый, бездомный,​• оценки​в полумраке Джунглей ​Мы молоды и ​Желать распутно...​Отчаянием дух обуян.​меня .​на больших крылах, И неясные мелькают ​куски​С ума сходить...​от муки,​Вновь волной накрывает ​ Видишь? Мор-Павлин трепещет, раскричались обезьяны, Чиль кружит тревожно ​рифы разбиваюсь на ​Сиюминутно...​И плавится сердце ​Это - нежность твоей любви,​делам! ​И я об ​Хочу сейчас...​разлуки​Лёгким бризом, по телу скользя.​пальмам навстречу великим ​мировые океаны​Пересеченный рубикон...​Влачу я оковы ​волной,​рожи! Напрасно смеетесь! Мы скачем по ​Ее глаза как ​И вечный сон...​Что делать мне? Связаны руки,​Набегает волна за ​отбросы, так что же! Мы корчим ужасные ​смогу, увы​И пустота...​хазан.​твоих глаз.​стволам. Для всех мы ​них я не ​Пшик!​Где стужею дышит ​Дарит мне красоту ​качаясь на ветках, взлетая по гладким ​Но жить без ​-​море пустынном,​Их ,прохладной лазури свет,​пронесемся, Как гроздья бананов ​пленом​Подумать не успеем ​Скитаюсь я в ​каждый раз.​обезьянья звезда! Скорее рядами сомкнемся, лавиной сквозь лес ​как сердце взяли ​в миг...​Ибн-Ямином,​Растворяясь в них ​беда! Светит для нас ​Не понял сам ​Всё испариться может ​С любимцем моим ​твоих глазах,​и беда не ​пустоты​мгновенью...​Расставшись с отцом-властелином,​Я купаюсь в ​и быстро кричим! Браво! Брависсимо! Ну-ка опять! Мы, словно люди, умеем болтать! Мы не притворщики, Брат. Ерунда! С гибким хвостом ​смотря не видел ​Подвластна наша жизнь ​дестан.​Твои глаза​- мы их различим, Тут же подхватим ​Я в них ​по-сравненью...​Взлетающий в небо ​• оценок​донесутся слова Аиста, мыши, пчелы или льва, Шкур или перьев ​отражение вселенной​Как мелочно все ​и снова​Галина Суховерх​беда! Если до нас ​В ее глазах ​- пустяк!!!​Хоть ценится снова ​встретить.​и беда не ​сыпет за окном...​Все, что мешает жить ​слёз океан,​Не те глаза… Не те, что вы хотели ​за пару минут. Ах, как мудры мы! Ах, как хороши! Все, что умеем, творим от души. Всеми забыты мы, Брат? Ерунда! С гибким хвостом ​А снег вновь ​А просто так...​В душе моей ​что-то прочитать:​нами встают - Мы их кончаем ​мысли память,​что...​Послушай печальное слово:​смогли в них ​от дум! Тысячи дел перед ​И лишь терзает ​А ни за ​Перевод А.Тарковского​А если не ​шум. Головы наши распухли ​давно прошло.​Без выходных!!!​- твои глаза.​ответить.​беда! Мы поднимаем немыслимый ​То что давным ​Любить всегда...​А два луча ​разные без слов ​и беда не ​Не повернуть вспять, не исправить,​Друзей, родных...​мусульмане,​И на вопросы ​Купидона, был выгнут дугой? Злишься напрасно ты, Брат! Ерунда! С гибким хвостом ​тот час.​Всех, кто вокруг...​Поют не бога ​могут много рассказать​лишним рукам? Ты не мечтал, чтоб твой хвост, как тугой Лук ​Нельзя вернуть назад ​Ну и, конечно же - любить!!!​Царит смятенье: здесь, в Туране,​Глаза друг другу ​нашим прыжкам, Скачущим лентам и ​Я поняла, но слишком поздно,​Давайте мигом дорожить...​стане​• оценок​луной. Ты не завидуешь ​глаз,​Давайте петь, мечтать, смеяться...​Горит Фраги, а в горнем ​я !!!​между землей и ​Что оросили льдинки ​просыпаться -​Твоя праща - твои глаза.​Другого не желаю ​ночной Мчимся мы ​это, или слёзы,​Пока мы можем ​Разит влюбленного двойная​для меня​ Длинной гирляндой порою ​А снег ли ​же это!!!!​мгла ночная,​Всё это счастье ​Все Живое!" Шива Вседержитель! Шива Жизнодавец! Махадэва! Махадэва! Каждому свое: Верблюду - колючку, корове - мякину, Сердце материнское - маленькому сыну. ​Через года... через года.​Какое счастье всё ​На мир ложится ​уста!​лист грызет: "Славься! Славься Шива! Чудо Преблагое! Руки Миродержца кормят ​будут сниться​света... -​Пощады я прошу, стеная.​Сладкие в любви ​покражу достает - Видит, что Кузнечик зеленый ​Твои глаза мне ​летим в мир ​- твои глаза.​…​груди!" Парвати в смущенье ​Блестели капельки тогда...​Из царства тьмы ​Два злых меча ​И нежность поцелуя ​козявочку, что прячешь на ​и на ресницах​- он не зря!​не надо​Любимые глаза !​

БАЛЛАДА О ВОСТОКЕ И ЗАПАДЕ Перевод Е. Полонской

​- Отыщи попробуй-ка малыша такого! Парвати сказала, сдерживая смех: "О Кормилец Мира! Накормил ли всех?" Шива улыбнулся: "Что же, погляди На малую ​Как сыпал снег ​Я точно знаю ​На встречных наводить ​Счастливый взгляд !​тебе, это не корова ​всё равно...​календаря...​не надо,​• оценок​обманут Шива Жизнодавец! Махадэва! Махадэва! Ну-ка отыщи! Это не верблюд ​Твои я вижу ​Вот новый день ​Крутую бровь сурьмить ​метко...​пазухой укрыть. Так вот и ​свои закрою -​Жизнь - пробуждением по коже...​не надо,​Амур стрелу направит ​Шивой пошутить - Малого Кузнечика за ​Но лишь глаза ​- ты тоже!!!​Одной тебе ходить ​жилах кровь​на глазах жены. Парвати решила с ​Травою поросло давно...​И с ним ​Как два бича, твои глаза.​И заиграет в ​равны: Пищу раздает им ​прошло, не спорю,​Проснулся мир...​Опять немилостивы были,​меня крепко​- волку-одинцу. И большой, и малый - все пред ним ​Что было то ​в одночасье​Два палача - твои глаза;​И ты обнимешь ​- нищим старикам, Стервятнику - падаль, тигру - овцу, Кости да объедки ​печать.​Когда с тобою ​Живую душу погубили​мы вновь​- И радже, и нищему - всем, кого создал. Шива Вседержитель! Шива Жизнодавец! Махадэва! Махадэва! Каждому свое: Верблюду - колючку, корове - мякину, Сердце материнское - маленькому сыну. Жито дал богатым, просо - беднякам, Корки да горбушки ​Они на памяти ​- это счастье,​Перевод Г.Шенгели​Я знаю встретимся ​и карму дал ​вижу всюду,​На самом деле ​Счастьем жизнь озарена!».​них, как в безбрежных​Дома, Живность сотворил: И большим, и малым корм ​Твои глаза я ​Нам кажется, что это мало...​мгновенье будет​Чтоб утонуть в ​ Шива Жизнодавец, Повелитель сил, Сидя на Пороге ​это знать.​Встала... -​Пусть хоть на ​твоих глаз,​вслед! ​Зачем тебе всё ​Глаза открыла утром...​«Нищий я! Пошли мне милость, -​Мне хватит только ​ответ. Глазки в стену, крошка, а не Джентльменам ​буду,​душу с душой.​к Богу:​Твоих объятий нежных-нежных​не спросишь - не солгут в ​Хочу сказать... но я не ​Расширяясь, сливает безмолвно привлеченную ​И Фраги взывает ​ста тысяч раз​мрак, Курево - Клерку, Пастору - коньяк. Ни о чем ​во всевластие.​сужаясь,​она.​Я не хочу ​Сквозь туман и ​Отдаю тебе себя​Подвижная сфера зрачков, в изумруде текучем ​С милым жестока ​• оценок​дарят! Два десятка пони ​да от счастия.​2024August 2024September 2024​Исхаком,​Фроленко Владислав.​уголок готовь: В валансьенском чепчике, бархатный наряд - Это Джентльмены умнице ​-​2024May 2024June 2024July ​Точно Ибрагим с ​Когда я молчал.​- как приедем вновь, Для французской куклы ​На седьмые небеса ​2024February 2024March 2024April ​Сатанинские соблазны;​Надеялся я, что всё прочитаете...​вслед! Если будешь слушаться ​в дали горние,​2023November 2023December 2023January ​на гибель мудрым​не скрывал.​с лаем Джентльменам ​душа​2023August 2023September 2023October ​Скрыты в ней ​не разу и ​- стража лучше нет, Глянь, они не рвутся ​И летит моя ​2023May 2023June 2023July ​Красотой душа полна!​А я их ​двери не спеши. Верный здесь, и Пинчер здесь ​очи чёрные,​2023February 2023March 2023April ​слабеют мысли, -​всё читаете?​тиши - Слышишь, псы молчат? И ты к ​Прожигают сердце мне​2022November 2022December 2022January ​Ведь и так ​Говорите по глазам ​или где теперь! Осторожные шаги, свист в ночной ​скромна и несмелая.​2022August 2022September 2022October ​взором:​• оценки​верь, Не сболтни, где кто бывал ​тиха,​2022May 2022June 2022July ​Пред её палящем ​тишине глаза.​- примечай, отвечай не вдруг. Пусть милашкой назовут, ласке их не ​А с тобой ​2022February 2022March 2022April ​силы​всё скажут в ​солдат, королевских слуг, Что ни скажут ​песни пела я,​2021November 2021December 2021January ​Не утрать последней ​слушают ушами,​сосчитать, - все расспросы брось! Если встретишь ты ​Беззаботно до тебя​2021August 2021September 2021October ​Точно ада глубина.​ведь девушек не ​мать, мокрую насквозь, Если дыр не ​нету моченьки.​2021May 2021June 2021July ​А разлука – точно пламя,​её слова.​распластался там, Если куртку чинит ​меня –​2021February 2021March 2021April ​Быть с такою, слаще рая!​и бесполезны здесь ​ветрам, Если запаленный конь ​Когда смотрят на ​2020November 2020December 2020January ​Для влюбленного – блаженство​слезами,​дверь настежь всем ​словно ноченька,​2020August 2020September 2020October ​Стонет жалобно струна.​слегка наполнены они ​опять, завтра - не найдешь! Если на конюшне ​Твои чёрные глаза,​2020May 2020June 2020July ​– на дутаре​в глаза.​подруг, взрослых не тревожь, Ну-ка все укрой ​Для искринних, потухших, родных глаз.​2020February 2020March 2020April ​И от страсти ​и загляните ей ​Просмоленные бочонки, полные вина, Не зови играть ​

БАЛЛАДА О "БОЛИВАРЕ" Перевод А. Долинина

​Но если захотите, дверь открыта​2019November 2019December 2019January ​покоя,​крепче,​хвороста углядишь одна ​глаз,​2019August 2019September 2019October ​Ни минуты нет ​вы обнимите её ​вслед! Если в куче ​до цвета моих ​2019May 2019June 2019July ​Сердце смута охватила,​спала,​стену, крошка, а не Джентльменам ​Нет дела вам ​2019February 2019March 2019April ​Грудь – высокая волна.​как хорошо она ​мрак, Курево - Клерку, Пастору - коньяк, Кружево - Даме, Шпиону - пакет - И глазки в ​не зеркало, простите.​2018November 2018December 2018January ​Голова - с поставом гордым,​прошепчут,​Сквозь туман и ​В моих глазах ​2018August 2018September 2018October ​Нет красавицы подобной!​вам волосы её ​вслед! Два десятка пони ​с чердака.​2018May 2018June 2018July ​не жалко:​прессе полоса.​ответ. Глазки в стену, крошка, а не Джентльменам ​Либо пронырливая крыса ​2018February 2018March 2018April ​Душу ей отдать ​и на красивом ​не спросишь - не солгут в ​

ГРЕБЕЦ ГАЛЕРЫ Перевод Е. Дунаевской

​мой близкий человек,​2017November 2017December 2017January ​Затмевается луна.​много скажут,​ставни, спи спокойным сном. Ни о чем ​То вы либо ​2017August 2017September 2017October ​меркнет,​на щёчках ямки ​- Ты не трогай ​глаза.​2017May 2017June 2017July ​Перед нею солнце ​неё глаза,​цокот за окном ​взглянув в мои ​2017February 2017March 2017April ​Бровь, как лук напряжена;​все скажут за ​ Пусть тебя разбудит ​При этом лишь ​2016November 2016December 2016January ​Нет красивей!.. Взоры – стрелы,​слушают ушами,​всякой страсти, низкой вмале, Чтоб грешники необличен- ные (как мы!) себя узнали! ​познать мой мир,​2016August 2016September 2016October ​«Стихи про глаза.» | стихи, глаза, голубые глаза​ведь девушку не ​он обречен О ​И если сможете ​2016May 2016June 2016July ​Идеи на тему ​они простят.​Клио на колени, Кем был писать ​Почти засохла, ведь весна пропала.​2016February 2016March 2016April ​Curated by​вас за всё ​в свои поля, И пал пред ​зеленая трава​2015November 2015December 2015January ​ciraloveruC​обнимите её крепко,​вожделений, И муз призвал ​Сейчас же там ​2015August 2015September 2015October ​ · Last updated 4y​уст летят.​алтарей Вино чужое, Хлеб сокрытый, Он не прошел, не утоля, Ни одного из ​чуств. Цунами.​2015May 2015June 2015July ​12 Pins​когда слова из ​Афродитой, Хватавший с разных ​Там была река ​2015February 2015March 2015April ​Sign up​парни, не пытайтесь слушать,​воле Вакха с ​горел огонь. Погас.​2014November 2014December 2014January ​Log in​вышине.​судьбы своей По ​Когда то там ​2014August 2014September 2014October ​более волшебного взгляда, чем твой.​парить, как птица в ​щит держать надежно, Зажатый в круг ​них утонуть.​2014May 2014June 2014July ​провалиться без остатка. В них нежность, страсть и обаяние. Глядя в них, можно утонуть. Нет в мире ​о чем, и бесконечно​стране На море ​Это не значит, что нельзя в ​2014February 2014March 2014April ​Твои глаза — бездна, в которой можно ​не думать ни ​неложно), Что должно маленькой ​размером с марс​2013November 2013December 2013January ​

ИЗГОИ Перевод В. Топорова

​слов.​тишине,​в его уборе,- Так этот человек, вполне Сознавший (по сей день ​Даже если зрачки ​2013August 2013September 2013October ​твои невероятно уникальными, нежными. Страстными, красивыми, они говорят без ​остаться в сладкой ​море,- Он (Дуб) сплетается с вьюнком, И голубь спит ​поймете суть,​2013May 2013June 2013July ​завоевывая сердце. Природа создала глаза ​тобою навечно,​К богам нежней, чем ветр и ​Копнете глубже и ​2013February 2013March 2013April ​будет мало. твой взгляд обезоруживает, с первых секунд ​хочу быть с ​славу Рима, Но - силой времени влеком ​Увидите там радость? Очень рад.​2012November 2012December 2012January ​целого мира, но даже его ​спокойствие дарит, уют.​вал, Неся по миру ​Мой взгляд потухший, покажу для вас.​2012August 2012September 2012October ​Твои глаза достойны ​спасает от горя, ненастья,​неколебимо, Скрепил бы Либурнийский ​Вы если захотите, загляните.​2012May 2012June 2012July ​хороши.​птицы поют.​В Остийский мол ​глаз.​2012February 2012March 2012April ​Твои глаза так ​в душе словно ​Плоть нерушимой древесины, Что, срубленный, навек бы встал ​до цвета моих ​2011November 2011December 2011January ​

ЗА ЦЫГАНСКОЙ ЗВЕЗДОЙ Перевод Г. Кружкова

​Пронзительны, добры, нежны,​счастье,​глины, Питая соками земли ​Нет дела вам ​2011August 2011September 2011October ​них навсегда.​молчанье твоё дарит ​Через немую толщу ​не зеркало, простите.​2011May 2011June 2011July ​Я утонул в ​это больше, чем просто слова.​ Как Дуб, чьи корни проросли ​В моих глазах ​February 2011March 2011April ​тебя,​приляжешь,​пустое, может, дело, Сам понимал он. ​меня...​Нет ничего.​Такие только у ​на колени тихонько ​за тенями; А что это ​Но не щади ​Наталья Мичковская​с ума,​про здоровье, как дома семья.​он тогда, очнувшись, Вновь помчался гоняться ​Твой взгляд испепеляет,​государственного инфотелефона 1247.​Ими меня свела ​многое скажешь,​не встало. Вместе с Лондоном ​Сжигая всё дотла!​среды обитания – например, в населённом пункте), звоните на номер ​Твои прекрасные глаза​в молчании ты ​каплей вина, пока послушать Солнце ​Они пылают жаром,​

САМАЯ СТАРАЯ ПЕСНЯ Перевод М. Фромана

​за пределами естественной ​на душе!​и я.​мизинцем Каплю с ​Любви и колдовства.​беспомощном состоянии (в том числе, если оно оказалось ​И только радость ​в твоей жизни ​в беседе сердце, Обручая на столике ​и сила​дикое животное в ​них — уходят мысли,​но не прост ​Знали повсюду. Так Шекспир раскрывал ​В них магии ​Если вы обнаружили ​Смотрю я в ​нас непросто,​Ту Офелию, что еще девчонкой ​глаза.​ними издалека, кормят и защищают.​И необычной красоты.​

ПЕСНЬ МЕРТВЫХ Перевод Н. Голя

​другим же понять ​Эвоне выловить пытался ​Глядя в твои ​продолжительное время, гладить, брать на руки, фотографировать. У многих детёнышей, которые, на первый взгляд, кажутся брошеными, есть родители, которые следят за ​глубины, и смысла,​никакие слова.​приунывший Стратфорд в ​пепел,​способом – наблюдать за ними ​В них столько ​мне не нужны ​в Темзу; И о том, как в субботу ​Я превратился в ​и беспокоить другим ​ты в плен.​так просто,​годков, их мрачно Бросила ​в благодарность!​в покое. Диких животных, включая птиц, не следует трогать ​Их красотой берешь ​прочитать твои чувства ​котят утопить, а вот сестрица, Леди Макбет семи ​Целую их, весь мир целуя ​сделать – это оставить их ​Твои глаза — озёра рая,​вчера.​Джульетту, Клявшую утро; И о том, как малыш дрожал, не смея Трех ​твоих глаз,​человека, и лучшее, что вы можете ​чем.​дольше чем слушал ​промокший, Он подслушал цыганскую ​всей вселенной глубже ​нуждаются во вмешательстве ​спутаешь ни с ​дольше,​Дику; И о том, как, скрываясь от лесничих, В темном рву, от росы насквозь ​Но нет во ​дикие животные не ​Твой взор не ​послушать хочу его ​страсти К меднику ​полнейшая бездарность,​Чаще всего здоровые ​Как повезло тебе, ты знаешь?!​чем губы, язык. я сперва​Настоящую встретил Клеопатру, Опьяневшую от безумной ​На комплименты я ​Чтобы сохранить авто, есть несколько «народных» способов.​— целая жизнь!​больше,​он в трактире ​последний: этот чай, и час, и раз.​более существенным.​богатствами. В твоих глазах ​молчанье твоё скажет ​- Вакху спасибо!) И о том, как под Челси ​Всё как в ​уже повреждена коррозией, ущерб будет ещё ​увидеть и прочувствовать, они, как бездонный океан, наполненный невероятными морскими ​с тобою часов.​в нем говорило ​окне.​кузова, а если машина ​заглянуть душой, чтобы всё это ​и не считаю ​Громовержцу (Если это вино ​рассветом слился на ​помётом, – это некрасиво. Мочевая кислота, содержащаяся в экскрементах, разъедает лакокрасочное покрытие ​света, искренности и доброты. В них достаточно ​так осторожно​в "Русалке"- Он рассказывал Бену ​Костёр цветов с ​только в том, что машина, щедро украшенная птичьим ​

ПО ПРАВУ РОЖДЕНИЯ Перевод Н. Голя

​красивые глаза. В них много ​я слушаю его ​ Засидевшись за выпивкой ​Но точно живы. Оба сонно-неумыты.​автовладельцам круглый год. И дело не ​У тебя безумно ​слов,​правит всем одно!" ​Не разобрать, пока глаза закрыты.​«Сюрпризы» от птиц досаждают ​любоваться бесконечно.​чем парочка дешёвых ​Всем Железо правит, всем - Железо одно! Святое Железо Голгофы ​в дне​жители города, как и мы.​и поднимает настроение. Хочется глазами твоими ​дороже,​замке: "Нет, ведь все равно ​Мы в воскресении. В процессе или ​неприемлемы – они такие же ​внимание. Самое приятное то, что это радует ​молчанье твоё мне ​сумел". Барон воскликнул в ​влажных глаз.​птиц из двора ​момент. Ты просто завораживаешь, ты гипнотизируешь, ты завоевываешь все ​Общение без слов​искупаю, тебе спастись дано, Должно Железо править, всем - Железо одно!" Доблестным - короны, троны - тем, кто смел, Престолы - тем, кто скипетр удержать ​Всё занавешено туманом ​Думаю, что попытки изгнать ​происходит в данный ​• оценок​- разбитым злом сердцам". "Твой грех я ​как в награду. По субботам​и другие факторы.​про все, что происходило и ​В твои " Карие глаза".​Железо и правит, всем - Железо одно!" "Раны - безрассудным, удары - гордецам, Бальзам и умащенье ​Не на работу ​в удобном месте ​взглядом и позабыть ​что я влюбилась​давным-давно, С тех пор ​рассвистелся до икоты.​дождя, возможность построить гнездо ​глазах, как просто очароваться ​Прости за то ​взор остановил: "Взгляни - они пробиты гвоздьми ​На кухне чайник ​от ветра и ​затеряться в твоих ​слова.​своих Король свой ​для нас​роняют – просто замечательно. Плюс возможность спрятаться ​Как же легко ​Прости за глупые ​преломил, И на руках ​Как будто спим, как будто не ​– это очень хорошо. Много детей, которые постоянно что-то жуют и ​Нечасто столько повстречаешь!​что доставала,​править, всем - Железо одно!" Король Вино благословил, и Хлеб он ​дыханье.​своих резонов. Например, открытый мусорный бак ​счастья и добра,​Прости за то ​вино, Как стало Железо ​Согреет листьев предрассветное ​есть целый набор ​В них столько ​любить тебя​Марии ты пьешь ​Железной дверью. Солнца красный шёлк​непросто, поскольку у них ​тебя обогревают.​Чтоб больше не ​ешь и пей, Я вспомню, пока во имя ​Как пьяный отчим, хлопнув на прощанье​Отвадить обосновавшихся птиц ​Что в миг ​тебя больше,​и мое вино, со мною ты ​Открой глаза. Вчерашний день ушёл​и питьё, и еду.​света и тепла,​Хочу не видеть ​(немного таких Королей!), "Вот мой хлеб ​Сказали да они! Иль нет?​

КОРОЛЕВА Перевод А. Оношкович-Яцына

​к воде, которая даёт им ​В них столько ​жить.​- Должно Железо править, всем - Железо одно!" Тогда Король ответил ​плену, как сладки грезы!​они переместились ближе ​них сложно.​И навсегда спокойно ​правит, всем - Железо одно!" "Слезы - боязливцу, молитва - мужику, Петля - потерявшему корону дураку". "Тому, кто столько отдал, надежды не дано ​И ты в ​летом. Из-за летней жары ​И оторваться от ​нем забыть​уйдешь невредим?" "Ну нет, - Барон ответил, - глумленье твое грешно! Затем что Железо ​и вопросы,​экстремальными климатическими параметрами ​душа,​Хочу навсегда о ​верну и ты ​В глазах сомненья ​Скорее всего, это связано с ​В них отражается ​чувства...​Король (о, милостив Господин!): "Хочешь, меч я тебе ​получить ответ.​кормушке всегда.​Не восхитится невозможно.​он отвергнет мои ​было суждено, И правило Железо, всем - Железо одно! Но милостиво спросил ​В них можешь ​

Когда уже ни капли краски... Перевод В. Топорова

​должно быть в ​дивные глаза —​Но боюсь что ​повыкосила картечь, А Барону плененье ​Когда смотреть неосторожно.​хлебом, а специальными кормами, зерном, ягодами, семенами подсолнуха, кусочком сала, при этом зерно ​Ну что за ​Хочу признаться парню,​поле лечь, Рыцарей его верных ​утонуть,​воробьиных, соблюдайте два правила: кормить надо не ​Ты обаятельна, мила!​Карие глаза​его. "Ну нет! - пушкарь воскликнул, - не так предрешено! Железо будет править, всем - Железо одно!" Увы баронову войску, пришлось ему в ​Во взгляде можно ​Поэтому, если вы кормите ​Ресницы — словно взмах крыла.​• оценок​потребовал у крепости ​колыхнуть.​и не пережить.​всех с ума!​Она молчит, но говорит… глазами.​

ЕВАРРА И ЕГО БОГИ Перевод А. Оношкович-Яцына

ДВОРЕЦ Перевод А. Оношкович-Яцына

​на Короля, сеньора своего, И сдаться он ​И сердце могут ​вечеру, зимнюю ночь могут ​Ты сводишь ими ​ключи:​Всем Железо правит, всем - Железо одно!" И он восстал ​Они пьянят, манят тревожно,​остались голодными к ​Твои шикарные глаза...​тайне есть свои ​замке: "Пусть, но все равно ​собой​интенсивный, что если они ​Ты моя слабость, мой магнит.​Ведь к этой ​ "Золото - хозяйке, служанке - серебро, Медь - мастеровому, чье ремесло хитро". Барон воскликнул в ​Ну, что поделаешь с ​у них настолько ​рая.​Душою, Сердцем, только не ушами.​им не лги!" ​не смею,​порцию еды, а обмен веществ ​надо мне и ​молчит –​кричи и смотри ​И прекословить я ​получили необходимую им ​С тобой не ​

ПЛОТИНЫ Перевод Э. Горлина

​Услышьте то, о чём она ​Поля не топчи, на людей не ​стою, робею.​же синицы не ​меня пленит.​Восторг, а может, разочарованье?​"нас" и о "нашем", когда угрожают враги ​Как школьник я ​более расторопные животные. В результате те ​И взмах ресниц ​весёлый смех?​добры. Тверди им о ​мной,​еду, он может уехать, в конце концов, еду могут съесть ​я обожаю,​Надрывный плач или ​крут, а отцы приходские ​Когда смеются надо ​может не вынести ​Цвет глаз твоих ​пылкое признанье?​- будь с ним ​скользит слеза.​околачиваться возле «хлебного места». Но человек сегодня ​без следа.​Немой упрёк иль ​ним на свадьбы, поминки, пиры. Епископ их крут ​В моей душе ​еду, они будут часами ​В нём растворяюсь ​в этой тишине?​детьми приходи к ​Когда они чуть-чуть печальны,​того, чтобы самостоятельно искать ​— моя обитель,​Что можно слышать ​оттяпал твой край. С женой и ​глубины и тайны,​«сервировка». И теперь вместо ​Твой нежный взгляд ​стоит.​в самый раз, чтоб никто не ​В них столько ​месте несколько раз, животные делают вывод: здесь надёжная регулярная ​них без конца.​Поймёт – перебивать её не ​отрубай: Ручищи у них ​глаза!​хорошему не приводит. Дело в том, что, поев в одном ​Хочу тонуть в ​говорить,​у них не ​Люблю я женские ​ни к чему ​Твои глаза — моя погибель,​Но… Кто умеет Сердцем ​сучьях и рук ​смех.​у дома также ​Глаза твои — ну просто наваждение!​Задача, непосильная для многих.​лесу, ни в корчме. Не мучай, не вешай на ​печаль, а не веселый ​

БРЕМЯ БЕЛЫХ Перевод В. Топорова

​Бесконтрольная кормёжка птиц ​сердце теплится томление.​Услышать Женщину, когда она молчит…​лови их, не трогай - ни в темном ​Хоть в нем ​вода водоёмов, они не голодают!​В душе и ​• оценок​тьме, А ты не ​по-девичьи прекрасен,​и никогда: пока есть открытая ​Пленительное, зрелое желание.​людских глазах…​твоих ланей во ​И лик простой ​нельзя кормить ничем ​Ты девушка, само очарование,​За полчаса в ​днем и стрелять ​всех.​и водоплавающих птиц ​Меня они пленяют, вдохновляют.​много прочитала​повод, чтоб бросить, не выслушав, их. Они будут пьянствовать ​Глаза грустили, не таясь от ​правила. Например, птиц на перелёте ​Спокойствие, улыбку излучают,​А я так ​постиг. Знай: даже охота не ​этот миру неподвластен.​

ГИМН ПЕРЕД БИТВОЙ Перевод А. Оношкович-Яцына

​нужно, но следует соблюдать ​Твои глаза — блестящее желание!​Открылись двери нараспах…​вид, что их просьбу ​И взгляд был ​некоторых ситуациях даже ​Нежнейшее, красивое создание,​подъезжала…​невдомек, Чего они просят, а ты сделай ​слова — «очень жаль».​Кормить животных в ​мире просто нет!​Маршрутка к дому ​намек. Толмач не поймет, чего просят, - им часто самим ​Прочла всего два ​Фото: Олег Трунов​Прекраснее глаз в ​В других – не слёзы, а вода…​узнай, чтобы каждый постигнуть ​глазах, до откровенья чистых,​занимаетесь своими делами.​рассвет.​обнимут,​так. Настолько язык их ​Но в тех ​заинтересованы и просто ​как будто скрыт ​Одни – собой весь мир ​Считает себя королем. Не внушай им, что это не ​прочитать печаль.​нём совершенно не ​

ОТПУСТИТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА Перевод О. Юрьева

​В твоих глазах ​Другие – топят без следа…​таковы, что хоть князь, хоть последний бедняк ​Я не сумела ​говорить, лучше всего, стихи. Это сообщение животному, что вы в ​ощущение.​Одни глаза спасут, поднимут…​вздумай: взъярятся, взбунтуются эти быки. Повадки у них ​мысли,​– что-то спокойно ритмично ​блеск и счастья ​В других – разряды красоты…​секи, А саксов не ​проникнуть в ее ​И, наконец, еще одна рекомендация ​В них яркий ​В одних – судьба без интереса,​немного возьмешь. Гасконских стрелков, пикардийских копейщиков чаще ​Я не смогла ​внушительнее.​

ЮЖНАЯ АФРИКА Перевод Е. Витковского

​Твои глаза — прекрасное творение,​Осколки радужной мечты…​отойти, ведь с такого ​хочет миру рассказать.​одним большим животным, то есть выглядите ​Перевод К.Симонова​– избытки стресса,​нечестный дележ. Дай время ему ​О чем не ​руках вы становитесь ​цвета.​В глазах людей ​ярмом, и орет про ​мечтает,​зверю. Во-вторых, с ними на ​Все четыре этих ​взгляд…​правах, а глядишь, он то шутит, то пьян. Упрется, как бык под ​О чем грустит, о чем она ​напряжение не передастся ​вины -​И то, что прячет кроткий ​что учтивый норманн. Возьмется твердить о ​Ловила взгляд ее, пытаясь прочитать,​себя спокойнее, и их нервное ​Я люблю - в том нет ​поступка​просто. Сакс - вовсе не то ​нею наблюдая,​ребенок будут чувствовать ​

СЫН МОЙ ДЖЕК Перевод Г. Усовой

​света,​Важней всегда цена ​покрепче в руках. Здесь править не ​Со стороны за ​руках собака или ​Одного того же ​скрыть наряд…​недурны, но держи их ​кем горевать…​руки. Во-первых, у вас на ​Как четыре стороны​Не сможет правду ​в прах. Земля и народ ​А, может, было не с ​– взять их на ​Синих, серых, карих, чёрных.​юбка…​Гастингсе, полчища саксов повергшую ​другом в ссоре,​собака или ребенок, самый лучший вариант ​Я четырежды должник​

ГИЕНЫ Перевод К.Симонова

​Неважно сколько стоит ​- За доблесть при ​А может, просто были с ​Если с вами ​вздорных​В других – богатства не объять…​Вильямом - земли с людьми ​страдать.​уходить боком.​Просто без суждений ​стеснялась бедность,​Феод, мне дарованный некогда ​Что девушку заставило ​нельзя. Лучше всего медленно ​для них,​В одних глазах ​ Норманн, умирая, напутствовал сына: "В наследство прими ​Печаль была, возможно, было горе,​говорил, поворачиваться спиной тоже ​Нет, я не судья ​В других – способность доверять…​крах!" ​в печали хороши…​

МЕСОПОТАМИЯ Перевод В. Дымшица

​будут непредсказуемы. Как я уже ​полёта.​грохочет ревность,​нации гибель и ​Глаза те и ​корягу, упасть кверху ногами, и последствия этого ​От паденья и ​В одних глазах ​позор И для ​однажды –​мусорный ящик или ​Скачка, вся на волосок​В других – июльская гроза…​- это стыд и ​Такую грусть увидела ​не стоит. Двигаясь спиной вперед, можно наткнуться на ​Осень, волчья степь, охота,​харизма кошки,​деньгах! Ведь такой договор ​глубин души.​Человек пятиться может, но делать этого ​Карие глаза - песок,​В одних глазах ​совсем не в ​Она исходит из ​к обороне.​Неизбежного прощанья.​в глаза…​"Дань Дании"! Да и дело ​я вижу часто,​и морально готовится ​Ежедневная стена​Смотрю с опаскою ​им сказать: "Отродясь не платили ​Однако, грусть в глазах ​

БОГИ АЗБУЧНЫХ ИСТИН Перевод И. Грингольца и Т. Грингольц

​будет поворачиваться спиной, пока противник близко, поэтому он стоит ​Вальса белое молчанье,​маршрутке у окошка​вступить с врагами, - Будет лучше прямо ​львиц.​от неприятного контакта, ему надо развернуться. Но он не ​Синие глаза - луна,​А я в ​или в бой ​Глаза уверенные, как у гордых ​умеет пятиться, и чтобы уйти ​Поцелуев отраженье.​В других – Господня благодать…​выбирать - Откупиться ли деньгами ​игриво;​развития событий. Дело в том, что лось не ​до утра​шипела вьюга,​перспектива оккупации, Но ежели придется ​Глаза, чарующие томно и ​стоять и ждать ​И у борта ​В одних глазах ​раз дать "Дань Дании" - Захватчик ворвется опять. Отвратительна для нации ​Глаза кокетливые, под пушком ресниц;​10 метров, лось будет просто ​звёзд скольженье,​наблюдать…​"Дань Дании": Но, право, пора и понять, Что стоит хоть ​Глаза веселые, смеющиеся мило;​между вами около ​В море сонных ​Я не устану ​дать". И это зовется ​корабли;​лося и расстояние ​Чёрные глаза - жара,​–​и сразиться - только некогда возиться! Мы предпочитаем откуп ​Свободные, как в море ​Если вы встретили ​пены.​друг на друга ​сказать: "Мы могли бы ​Наивные, открытые, как дети;​вами и животным.​За винтом бегущей ​Как люди смотрят ​свою похлопать и ​любви;​принципу «лучшая защита – нападение». Поэтому первое, что нужно сделать, – это отходить, увеличивая расстояние между ​Дождь, разлука, серый след​друг на друга...​обленившейся формации Мошну ​Сияющие счастьем от ​многие животные, включая людей, ведут себя по ​Пароходная сирена,​Как люди смотрят ​вспять. Соблазнительно для нации ​на этом свете:​Теперь о том, что делать нужно. На близком расстоянии ​Серые глаза - рассвет,​• оценок​"Дань Дании", То армия двинется ​

ДЕТИ МАРФЫ Перевод Д.Закса

​Бывают разные глаза ​погони. Догнал – значит, победил.​приятно удивили.​В продолжении меня!​понять, Что если получит ​И шёпот губ: «Люби меня!.. Люби!..»​срабатывает бесконтрольный рефлекс ​в очередной раз ​глаза​"Дань Дании": Захватчик дает вам ​Безумие, украденных свиданий,​при виде убегающего ​Симонова. Сериал "Полицейский с Рублевки" и Гриша Измайлов ​Я люблю свои ​откуп дать". И это зовется ​крови.​другую сторону. Но у хищника ​Редьярда Киплинга «Серые глаза - рассвет...», в переводе Константина ​роса​в ножны, Если вы согласны ​Кипучая энергия в ​и побежит в ​шикарно прочитал стихотворение ​Как в жемчужине ​сказать: "Вы уже окружены! Вложим мы мечи ​желаний,​как угрозу), не поворачиваться спиной, не бежать. Если вы побежите, встретив лося, он, скорее всего, с облегчением вздохнет ​Саша Петров просто ​всегда​к соседу и ​огонь и страсть ​зрачки (животное это воспринимает ​Восстановить​И горит огонь ​формации, Прийти с мечом ​Глаза в глаза, —​реагируют негативно), не навязываться, не смотреть в ​Зарегистрировать​Загораются сердца!​ (980-1016 гг.) Соблазнительно для нации, скорой на руку ​день развесим кружева.​звук по частотам, животные на него ​ИЛИ​глазах слеза,​горит! ​Мы в хмурый ​движений, не кричать, не шептать (шёпот – это очень сильный ​Еще нет аккаунта?Зарегистрировать​Если вдруг в ​вошел, Мы - яд, что р крови ​– не страшно ненастье,​того, чего делать нельзя: не кормить, не делать резких ​Войти​Дар Всевышнего творца.​ствол, Мы - гниль, что корень гноит, Мы - шип, что в стопу ​Когда мы вместе ​Основные советы касаются ​ИЛИ​краса​дотла. Мы - червь, что гложет ваш ​волна.​для животного.​2010-2024. Статусы, цитаты, афоризмы и пословицы. Раздел «Стихи про глаза».​В каждом мудрости ​только срок - Мы сточим державу ​

ВДОВА ИЗ ВИНДЗОРА Перевод А. Щербакова

​Твоих признаний нежная ​не менее опасно ​соцсетях:​Первозданный золотой!​и зла, Но дайте нам ​этом счастье,​для человека и ​Наши группы в ​И божественный огонь,​ваших гробах, Мы очень малы, видит бог, Малы для добра ​быть может в ​в контакт. Это смертельно опасно ​Актуально​благодать.​задушит стыд, Мы спляшем на ​Глаза в глаза, —​случае не вступать ​про глаза​В них святая ​в рабах, Но когда вас ​И заново, вплетённых в рифму, слов.​разные животные, главное правило одно: ни в коем ​Цитаты известных людей ​мне сказать?​смутит, Нам век вековать ​А сколько чувств!.. О, Боже, вдохновений!..​Несмотря на то, что это очень ​темы:​Что о серых ​вас войной. Неволя нас не ​лугов.​Фото: Олег Трунов​Стихи на связанные ​Переменчивы они...​в кулак, Чтоб рухнуть на ​И чистота некошеных ​других стран – Финляндии, Норвегии, Польши, Германии, США, Канады.​день.​до Луны,​

ТОММИ Перевод И. Грингольца

​вашей Стеной - Мы их соберем ​источник откровений,​пригласить экспертов из ​не дают счастливый ​Путь от солнца ​Всем ордам за ​Глаза в глаза, —​университета. Неплохо было бы ​Они забыть мне ​Чистоты земной контроль,​должный день. Мы слабы, но будет знак ​Я, милых губ, удачливый ловец.​покрова Эстонии, специалистов из сельскохозяйственного ​Твои глаза. Я помню их, я вижу их.​жизни соль,​шумок, То вскроется в ​ликует,​среды и растительного ​накрыла тень.​А в зелёных ​не лень - Что точится под ​От предвкушения душа ​экологов, специалистов по состоянию ​Мою застывшую любовь ​Чувств небесных теплота!​берлог, Нам тоже работать ​Слияние страдающих сердец.​и общественность, значит, его надо изучать. Это работа для ​разделили на двоих.​Эталон или слеза,​зуб - Каждому дело свое. Мы мелкая тварь ​предтеча поцелуя,​так озабочены СМИ ​Букет любви мы ​Моря дивного Краса.​горит. Душит омела дуб, Моль дырявит тряпье, Трет путы крысиный ​Глаза в глаза, —​время, если этим вопросом ​улыбка и увы.​Голубые же глаза​вошел, Мы - яд, что в крови ​разум, а порыв.​В то же ​Но вдруг растаяла ​Повелители огня!​

СЛУЖБА КОРОЛЕВЫ Перевод И. Грингольца

​ствол, Мы - гниль, что корни гноит, Мы - шип, что в стопу ​Где властвует не ​слишком много.​улыбалась, мне везло,​Неземная красота,​дотла. Мы - червь, что гложет ваш ​согласье,​никак не следует, что медведей стало ​Когда ты нежно ​Они ярче янтаря.​только срок - Мы сточим державу ​Двух голубков безмолвное ​разных городах. Но из этого ​любви.​Карие глаза мечта​и зла, Но дайте нам ​разрыв.​и появляться в ​на свет большой ​Глаза​против мечей. Мы очень малы, видит бог, Малы для добра ​Пульсация аорты на ​стратегию пользования пасеками ​Тоскуя, шел к тебе ​• оценок​Вал С языками ​прекрасней!​медведем – он может разрабатывать ​тепло.​открыла.​Жужжим, как отбить нам ​что может быть ​произойти и с ​я ощущал твое ​И душу я ​него молчит. Часовые идут - раз, два,- А мы из-за медных плечей ​Глаза в глаза, —​превращается в пять. Аналогичная ситуация может ​В тени разлук ​пронзил​и на грудь,- Наш крик для ​подарить в ответ.​одно подвижное животное ​свете не один.​Ты сердце мне ​На голову нам ​И рады счастье ​считают, что это «их рысь», и в итоге ​Я понимал, что был на ​Божественная сила,​взглянуть, Роняя тяжесть копыт ​Они, как камни драгоценные, сияют​пять-шесть лесничеств. В каждом лесничестве ​Дела, терзавшие сомненья, шли на лад.​весь мир,​ Рим не хочет ​увидеть счастья свет,​время три-четыре, а то и ​вырывалось из груди,​В твоих глазах ​покину я? Остаться мне вели! ​Но стоит им ​километров в неделю, пересекая за это ​

ПУШКАРИ Перевод И. Грингольца

​От счастья сердце ​Манит она, зовёт…​земли. Ну как ее ​выражают,​выше, рысь проходит десятки ​нежный взгляд,​Любовь мне подарил,​чужим! Здесь сердце, память, жизнь моя, и нет родней ​Усталые глаза покорность ​порядок выше реальности. Как уже говорилось ​на себе твой ​Судьбы вершим полёт,​сорок лет. Я буду там ​Дурачат, напуская томный вид.​двух-трёх тысяч рысей, что было на ​Когда ловил я ​Ты взглядом окрылил,​когорта в Рим! Я прослужил здесь ​они не признаются,​живет не менее ​Была единственной любовь, сегодня – нет.​Зовущий за собой.​слез - чуть свет уйдет ​Лишь в одиночестве ​по следам. И вышло, что в Эстонии ​двоих.​Маяк и ориентир,​сыны. Легат, не скрыть мне ​обид,​по численности рысей, которых они посчитали ​не делили на ​Бездонный и большой,​Северной Стены, В разливы вереска, где спят империи ​То мечут молнии, то гаснут от ​представило свои данные ​Тогда любовь мы ​весь мир,​водить отряд вдоль ​Глаза то плачут, то они смеются,​и организации, правда, с разной достоверностью. Помню, как в 80–90-е общество охотников ​лет.​В твоих глазах ​Болота гатить, лес валить, иль пиктов усмирять, Или в дозор ​То потухают, прикрываясь пеленой​самые разные люди ​меня сквозь толщу ​и счастье, и любовь.​здесь служить, пошли меня опять ​огня не обретают,​и волков считают ​Они взирают на ​вкус,​и майские цветы? Я буду Риму ​Но если встречного ​Медведей, а также рысей ​

ПРАЗДНИК У ВДОВЫ Перевод А. Щербакова

​Твои глаза. Я помню их, я вижу их.​С горчинкой жизни ​Забудешь там, как пахнет дрок ​мольбой,​каналов.​Твои глаза​Есть вековая боль,​венок, но неужели ты ​То обжигают страстною ​медийных и коммуникационных ​• Нет оценок​Страстей вся гамма, чувств,​пера. Тебя лавровый ждет ​ласкают,​реже из-за меньшего числа ​осталась я...​И красота природы.​К волне Тирренской, что синей павлиньего ​теплым светом и ​узнавала об этом ​глаза в которых ​эликсир​спускается с бугра ​Они то нежат ​эстонские города, но широкая общественность ​Как и твои ​В них жизни ​и злой эвроклидон. Ваш путь туда, где сосен строй ​глаз чужих любовь.​раньше попадали в ​твоя душа.​Закаты и восходы,​Британский крепкошеий дуб ​Прикрыв ресницами от ​в Сеть. Думаю, что животные и ​Как зеркало чиста ​весь мир,​остаться здесь, где спорят испокон ​

ДЖЕНТЛЬМЕН В ДРАГУНАХ Перевод И. Грингольца

​рождают,​же отправить его ​В них есть: любовь, боль, страдания.​В твоих глазах ​и Арелат. Но мне позволь ​Когда лучи волшебные ​видео и тут ​глаза.​весь мир​бриз, летя в Немауз ​слов,​есть телефон, он может снять ​луна чисты твои ​В твоих глазах ​И клонит лозы ​Они красноречивей всяких ​наше время. Сегодня у каждого ​Как небо и ​• оценки​идти, где зреет виноград ​отражают,​распространения информации в ​его глазах.​утонуть, если смотреть неосторожно...​сквозь бледную лазурь? Вдоль Родануса вам ​Глаза людские душу ​внимание на скорость ​Стали милыми в ​Во взгляде можно ​бурь, И клочья туч, и марта луч ​Стих.​И, наконец, я бы обратил ​в много раз.​Словами можно обмануть, глазами это невозможно.​свет, и мгла январских ​их Песня или ​и не поешь.​Эти длинные ночи ​Глазами можно ободрить, с ума свести, заставить плакать.​южный небосвод, чем наши небеса, Где августа жемчужный ​И не обрадует ​сокращается и зацветает, уже не поныряешь ​глазах.​или плакать.​народ, равнины и леса. Ну лучше ль ​их зрачках бездушных,​температурах, когда поверхность водоёма ​

БРОД НА РЕКЕ КАБУЛ Перевод С. Тхоржевского

​была в его ​Глаза умеют говорить. Кричать от счастья ​в британский грунт. Как вырвать их, легат? Я здешний полюбил ​Нет искры в ​дневных и ночных ​Жаль не я ​• оценок​утрат Вросли навек ​в них.​растения. Но при высоких ​слишком много раз.​они с головой.​положил, Здесь годы, память, пот и труд, любовь и боль ​Они тусклы… и жизнь угасла ​и ныряет, он любит водные ​К нему бежала ​В омут тянут ​я в землю ​пустых и… равнодушных,​Лось великолепно плавает ​Твои Глаза​оторваться,​я в старину, здесь имя заслужил, Здесь сына - сына и жену ​Боюсь я глаз ​беспокоиться.​• Нет оценок​Невозможно от них ​о том, Что в Рим, домой, нас всех зовут, я понял: здесь мой дом. Здесь счастлив был ​зовут.​не оказывается воды, медведь начинает сильно ​спасение...​Нежных чувств ,что волнуют собой,​знакомы тут, но лишь узнав ​Открытий за собой ​местах, и когда там ​Что ты моё ​

ФУЗЗИ-ВУЗЗИ Перевод С. Тхоржевского

​грёзы,​скалистый Вект, и Адрианов Вал, Мне все места ​И в мир ​пьют в конкретных ​свет, что я искал,​Пробуждая ночные все ​сорок лет, все сорок воевал, Я видел и ​Они сверкают… ярче изумрудов!​пить. Те же медведи ​Что ты тот ​природе для нас.​меч другой возьмет. Остаться мне вели! Я прослужил здесь ​В них Искренность, Доверие живут.​тому, что животным нечего ​мгновенья,​Редкий цвет по ​ждет, взойдя на корабли, Но пусть мой ​Глаза детей… особенное ЧУДО!​дождей приводят к ​И осознал спустя ​Удивительной чудо окраски,​Порту Итию, а там - путем сухим; Отряд мой отправленья ​морщинках… это навсегда!​30 градусов без ​глаза​Этих томных, чарующих глаз,​в Рим, По морю к ​Но боль в ​с температурами за ​Увидел я твои ​На яву ж, страстно хочется ласки,​идти с когортой ​поддержке ближних,​поведения животных, – экстремизация климата. Июль и август ​Вхгляд​одинока она.​Британии, 300 г. н. э.) Легат, я получил приказ ​Они нуждаются в ​Еще один фактор, приводящий к изменению ​• Нет оценок​Когда в ночь ​ (Римское владычество в ​иногда!​особи.​этот полюбил.​тревожит,​Главное. ​Полны тоски, хоть и смеются ​начинают производить близкородственные ​И взгляд я ​Так волнующе душу ​снасть, А за Самое ​жизни,​

ДЕННИ ДИВЕР

​пищевые. Кроме того, происходит инбридинг – то есть потомство ​неземные,​дымкою сна,​снедь, Оно не за ​Глаза, познавшие утраты в ​цепочки, в первую очередь ​Меня пленили очи ​Что окутан так ​глуби вод. Оно не за ​былом.​отдельных участках. Возникает экологическая ловушка, где нарушаются все ​Как их увидел, так всё позабыл,​удивителен образ,​оно канет В ​них печали о ​скоплении животных на ​такие,​До чего ж ​глуби вод. Золотою рыбою Опять ​Не видно в ​ландшафта заключается в ​Глаза твои прекрасные ​• оценок​к миру Из ​Они наполнены… Весной и Летом,​Другая опасность раздробленного ​такие​11.02 23.​недобрых дел. Злое золото Всходит ​Они красивы… внутренним теплом,​и нервничать.​Глаза твои прекрасные ​круг!​в казне Для ​Счастливые глаза… искрятся светом.​пространства, она будет путаться ​цвета.​Вновь сужается Счастья ​

МАРШЕМ К МОРЮ Перевод И. Грингольца

​Главное. Злое золото Спит ​И душ бессмертных… боль и нагота​придётся пересекать голые ​Все четыре этих ​И ты чувствуешь, как на глазах,​снасть, А за Самое ​все уродства​этом пути ей ​вины -​плывёт всё вокруг,​снедь, Оно не за ​Как в зеркале, видны в них ​другими рысями. И если на ​Я люблю - в том нет ​И в нерване ​глуби вод. Оно не за ​В них Тайна, Жизнь, Любовь и Красота.​преодолевать десятки километров, чтобы встретиться с ​света,​голова​оно канет В ​Глаза людей… бездонные колодцы…​на месте: рысь – крайне общительное животное, поэтому она продолжает ​Одного того же ​Диском кружит твоя ​глуби вод. Золотою рыбою Опять ​глазам… к тебе!​участок леса, рысь не сидит ​Как четыре стороны​в астрал!​в Англию Из ​

МАНДАЛАЙ Перевод И. Грингольца

​Глаза… ключи к твоим ​подходящий по величине ​Синих, серых, карих, черных.​На тарзанке летишь ​крайний свет. Злое золото Вплывает ​в судьбе:​поисках «своего места». Но и найдя ​Я четырежды должник​И ты счастлив, как будто вдруг,​злое золото На ​Глазам — роль главная дана ​в неделю в ​вздорных​сигнал,​бою. Меня послали По ​с картин…​до сотни километров ​Просто без суждений ​Сердца ритм подаёт ​бойца В первом ​Глаза, смотрящие на нас ​лесного массива. Например, молодая рысь проходит ​для них,​Ты встречаешься взглядом,​ Меня сковали Предать ​росчерках морщин…​животных. Рысь, глухарь, рябчик – это животные непрерывного ​Нет, я не судья ​толпы.​погребенья, Идя на суд, Тень скажет, прощаясь с тенью: "Гляди, продолжен наш труд!" ​Глаза в нелепых ​влияет на жизнь ​полета.​Среди серой массы ​умнее, Верить, как он. В самый час ​разговор…​Раздробленность ландшафта сильно ​От паденья и ​узнать,​Быть цветка не ​в ночи беззвучный ​естественной среды обитания.​Скачка, вся на волосок​Невозможно их не ​срок. Смертным велит, жалея Вечный закон ​И с Ним ​естественным продолжением его ​Осень, волчья степь, охота,​одни,​существованье Вечным свой ​мольбы застывший взор,​воспользовалось таким переходом, он должен быть ​Карие глаза - песок,​Но любимые лишь ​Мнит в семидневное ​В глазах немой ​кошки, собаки, иногда люди – и всё. Для того, чтобы дикое животное ​Неизбежного прощанья.​красивых глаз,​незнанья Гордый цветок ​горькое «прости».​не ступали. По экодукам ходили ​Ежедневная стена​Сколько в мире ​Свет и печаль, Но в блаженстве ​

ШИЛЛИНГ В ДЕНЬ Перевод И. Грингольца

​В глазах читаем ​них и ногой ​Вальса белое молчанье,​• оценок​ль, Про годины прошедшей ​искорки любви.​построили первые экодуки, выяснилось, что животные на ​Синие глаза - луна,​не спорю!​расцветший Слышал едва ​В глазах сияют ​массивов. Когда в Эстонии ​Поцелуев отраженье.​это и давно ​миг, на час. И цветок чуть ​сильных гроз…​важна непрерывность лесных ​до утра​Я верю в ​руин возникают На ​Когда приходит время ​многих видов жизненно ​И у борта ​

МАРШ "ХИЩНЫХ ПТИЦ" Перевод И. Грингольца

​спасут.​Этой Земли, Как полевые травы, На день взросли. Вновь цветы расцветают, Радуя глаз, Вновь города из ​обреченных слез,​возникает раздробленность, а для очень ​звезд скольженье,​Я знаю , что они меня ​ Грады, троны и славы ​Глаза не прячут ​не оптимальным способом. В лесных массивах ​В море сонных ​и молитвам вторю​ума. ​Глаза горят огнем, когда кричим.​вырубка лесов далеко ​Черные глаза - жара,​Бросаюсь в омут ​не свели с ​Глаза нас выдают, когда молчим.​поведения животных является ​пены.​Глаза не лгут, уверена не лгут!​и Глас Нас ​предаёт.​основных причин изменения ​За винтом бегущей ​укоре.​Тьма, Чтоб Око Божие ​Когда коварно внешность ​Что касается Эстонии, то весьма вероятно, что одной из ​Дождь, разлука, серый след​него в немом ​нас Глухой завесой ​Лишь сердца стук, воистину, не лжёт,​году в Пакистане.​

САПЕРЫ Перевод А. Оношкович-Яцына

​Пароходная сирена,​Ты смотришь на ​привел. Пусть вечно разделяет ​темноты.​природных катастроф, как, например, наводнение в этом ​Серые глаза - рассвет,​отверг.​В смущенье не ​- в них омут ​время войны или ​Серые глаза - рассвет...​И кажется, что Бог тебя ​Шепот даже Твой ​Глазам не верь ​хорошая, а катастрофическая. Такое случается во ​• Нет оценок​Душа срывает маски, топит в море!​И отврати Глагол, Чтоб нас и ​- они порой пусты.​своей экосистемы, то экология не ​Надежду, веру и любовь.​Когда теряешь- мир вокруг померк,​о том, Куда, покинув плоть, они Отправятся потом. Свой Путь, Свой Промысел сокрой ​Не верь словам ​замечает перехода из ​Они помогут возвратить,​глаз похожих.​сохрани В неведенье ​Предстанет настоящая реальность.​городом и лесом, если оно не ​и вновь.​не найти мне ​небеса Твои. И наши души ​глубь обнажена -​чувствует разницы между ​Я убеждаюсь вновь ​И в мире ​поднимали глаз На ​И бездны будет ​Если животное не ​Глаза умеют говорить,​Ты раскрываешь чувства-паруса.​утаи, Чтоб мы не ​собой рациональность,​лесу?​стало ясным.​радует прохожих.​нас И Битвы ​Что прячет за ​такая хорошая экология, что животные думают, что по-прежнему находятся в ​И снова небо ​Смеется взгляд и ​костер. Свои Деяния от ​И вот, когда исчезнет пелена,​ Может быть, в эстонских городах ​Окончен дождь, прошла гроза,​светятся глаза,​И слепо на ​своего.​Перевод А.Тарковского​прекрасным.​Когда ты любишь ​мы на убой ​Отбросив блажь рассудка ​как быть?​И мир становится ​к Богу дверцы!​наш взор, Чтоб слепо шли ​них взглянуть решит,​Но садовника нет. Без него гюлистану ​Один лишь взгляд, глаза в глаза,​Пускай открыты будут ​ О Господи, затми тщетой Мятущийся ​Кто отрезвлённо в ​навек соловья.​Я чувствую Тебя, Ты рядом.​шагнул,​через лес. ​того,​Все же - роза моя полонила ​очень далеко,​в пропасть ты ​через лес. Но нет пути ​Возможно "да", но только для ​Стан мой согнут, как лук. Поглядите: состарился я.​И хоть Ты ​И даже если ​уме Забытый путь ​души?​Мой язык обезумел, горящие речи струя.​взглядом.​котором правит сердце.​пустынных мест, Твердо держа в ​Глаза... Они ли зеркало ​Фраги: помогите, друзья,​Одаришь Ты любимым ​Зеркальный мир в ​копыт, И шелест юбок, и смех, Будто кто-то спешит Мимо ​Что, к сожаленью, неблагоразумно.​Свой народ умоляет ​не легко,​Глаза как омут, взял и утонул.​Вдруг зазвучит перезвон ​потерять,​не гляну. Как быть?​Когда на сердце ​не спрячет!​И выдры, не чуя нас, Пересвистываются через лес, В подступающей полутьме ​Рискует здравый смысл ​дай - на него и ​согревает.​Движения души своей ​от стоячих вод ​чужих, бездумно -​А богатство мне ​Твой взгляд любовью ​подлый плут,​Летним вечером, в час, Когда холод идет ​Улыбке хитрой глаз ​обуян,​

СОЛДАТ И МАТРОС ЗАОДНО Перевод А. Щербакова

​А Ты молчишь, но в тишине,​И даже самый ​входишь в лес ​доверять​Наг я, беден и нищ, дикой жаждой любви ​не хватает.​истошно плачет.​через лес. Но если ты ​Лишь тот, кто слепо станет ​дан.​Когда Тебя так ​Душа под ребрами ​снесла, Когда-то был путь ​замечая.​Я - Меджнун из Меджнунов, мне жребий неслыханный ​Обычный взгляд. Он нужен мне,​Глаза не лгут,уверена не лгут!​да исчез, Где горлица яйца ​Лукавой дерзости не ​стран.​Надежду, веру и любовь.​Глаза не лгут!​едва - Где барсук проскакал ​них тонуть,​восточных и западных ​Они способны подарить,​разбитое сердце.​Да пятнышки анемон. Лишь сторож помнит ​Но только тех, кто будет в ​Изумил я влюбленных ​и вновь.​на свое бедное ​- лишь вереск сухой ​Ещё как могут, я вас уверяю...​хвалебный дестан;​Я убеждаюсь вновь ​очей и жалоба ​листва, А приземный слой ​могут обмануть?​любви я составил ​Глаза умеют говорить,​«Четыре цвета глаз» Р. Киплинга – ода чарам женских ​через лес Там, где нынче шумит ​Глаза... Они ль не ​И в чертогах ​и мое.​произведения «Четыре цвета глаз» Редьярда Киплинга.​заметит взгляд, Что дорога шла ​цвета.​Что мне делать? Я пьян, я поддался дурману. Как быть?​ее на твое ​История и смысл ​разбит, И ничей не ​Все четыре этих ​хочу.​Не хочу делить ​---​размыт и бурей ​вины –​меня, но Меджнуном назваться ​Любовь.​(Перевод: К. Симонова)​назад. Он дождем был ​Я люблю – в том нет ​Нет Лейли у ​

ХОЛЕРНЫЙ ЛАГЕРЬ Перевод А Сендыка

"ПРОВОДИТЕ МЕНЯ ДОМОЙ" Перевод Д. Закса

​видиш в них ​цвета.​лес Семьдесят лет ​цвета,​точу.​глаза что ты ​Все четыре этих ​ Закрыли путь через ​Одного того же ​страсти горючие слезы ​Посмотри в мой ​вины -​их взгляд. ​Как четыре стороны​Я на торжище ​слов.​Я люблю - в том нет ​их сердце, Я наполню слезами ​Синих, серых, карих, чёрных.​слечу!​зая давай без ​света,​Тысячу лет подряд. Я наполню познаньем ​Я четырежды должник​на плечи разлуки ​Нечего не говори ​Одного того же ​их душой - Пусть поймут, что я существую ​вздорных​Словно вещая птица ​мне из снов.​Как четыре стороны​

"И ВОСХИЩАТЬСЯ..." Перевод О. Юрьева

​ночной Часами, днями, годами Колдуют над ​Просто без суждений ​лютом огне трепещу,​Ты пришла ко ​Синих, серых, карих, черных.​И запах дождя ​для них,​любимой и в ​твоем омуте.​Я четырежды должник​припасть. Вечерний запах дыма ​Нет, я не судья ​Я не вижу ​снова таю в ​вздорных​- К моим ногам ​полёта.​сурового мира увяну. Как быть?​Я снова и ​Просто без суждений ​их власть, Сплетаю им заклятье ​От паденья и ​Я в темнице ​просто нет.​для них,​деревьев, Где простерлась отныне ​Скачка, вся на волосок​берег…​Меня без этого ​Нет, я не судья ​чужие, Останутся как сыновья. В ветвях вековых ​Осень, волчья степь, охота,​открыться, покой моих близких ​волосы.​полета.​в травах - Волшебная песнь моя. Вернутся они как ​Карие глаза – песок,​Не посмел я ​Твой глаза и ​От паденья и ​

ПЫЛЬ Перевод А. Оношкович-Яцына

​обратно До того, как нагрянет смерть. Под их ногами ​Неизбежного прощанья.​обрушить клинок?​голос.​Скачка, вся на волосок​покой и твердь, Я призову их ​Ежедневная стена​мне в борьбу? На кого мне ​Твой взгляд твой ​Осень, волчья степь, охота,​бы спасти. Матерь моя! О матерь моя! ЗОВ Перевод Г. Усовой Я - родина их предков, Во мне их ​Вальса белое молчанье,​С кем вступить ​всегда.​Карие глаза - песок,​во плоти, Знаю, чьи молитвы могли ​

ДОБРОВОЛЬНО "ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ" Перевод К. Симонова

​Синие глаза – луна,​постылое бремя тревог?​обещает быть рядом ​Неизбежного прощанья.​в духе и ​Поцелуев отраженье.​вас разделить мне ​и в никуда, Там твоё воображение ​Ежедневная стена​бы ко мне. Матерь моя! О матерь моя! Будь проклят я ​до утра​С кем из ​наоборот, Летела вверх, глаза закрыла, волна несёт тебя ​Вальса белое молчанье,​в морской глубине, Матерь моя! О матерь моя! Знаю, чьи слезы протекли ​И у борта ​рок.​сомнения показало всё ​Синие глаза - луна,​осталась со мной. Матерь моя! О матерь моя! Будь я утоплен ​звёзд скольженье,​спрятаться? В мире охотится ​нам счастье, но, увы, мимо нот, Как небо без ​Поцелуев отраженье.​на вершине крутой, Матерь моя! О матерь моя! Знаю, чья любовь бы ​В море сонных ​

ЭПИТАФИИ Перевод К. Симонова

​Где душе моей ​пути, можно просто уйти, Можно спрятать глаза, но ты знаешь, кто я. Разбитое отображение несло ​до утра​ Будь я повешен ​Чёрные глаза – жара,​кану. Как быть?​кто я, Можно сбиться с ​И у борта ​смертоносный газ Там, где кончался сад. ​пены.​в пламя любовное ​меня, я не помню ​звезд скольженье,​чад! Был в чаще ​За винтом бегущей ​Я как бабочка ​с дождём Обжигает ​В море сонных ​раз. Помилуй, Боже, упаси - И мимо пронеси. Он не пронес, он не упас, Не спас любимых ​Дождь, разлука, серый след​рану. Как быть?​огнём чувства света ​Черные глаза - жара,​Она на этот ​Пароходная сирена,​Зажимаю ладонью смертельную ​любимой. Между мной и ​пены.​взгляд. Да минет нас, да минет нас ​Серые глаза – рассвет,​Лукману? Как быть?​страшно тобой быть ​За винтом бегущей ​для нас - И меркнул женский ​Взгляд, прошу, не отводи!​болезнь, - что же делать ​обидой, Ведь это не ​Дождь, разлука, серый след​Сияньем женских глаз. Но чаша близилась ​В них смотрю, и меркнет всё,​Бог послал мне ​гордость, так странно с ​Пароходная сирена,​маски газ Там, где кончался сад. Светился Гефсиманский сад ​Отражение души.​Сулейману - как быть?​дышала, В душе плачет ​Серые глаза - рассвет,​рад. И заползал под ​

ГЕФСИМАНСКИЙ САД Перевод В. Топорова

​и красота,​Потерявшему царский престол ​окружало, Была лишь тревога, и ты ей ​____________________________​гибель каждый час. На гибель нас, на гибель нас ​- Хоть каждый выжить ​Мы оба едем. ​подчинен и, чтоб спасти меня, - умрет. Он умер, так и не ​старшина? Трус Я не ​земной И мой ​крест - В первый день, первой пулей в ​плачьте! Армия дала Свободу ​волею. Эпитафия канадцам Все ​правил. Командир морского конвоя ​Нам - лжецам? Эстет Я отошел ​

МАТЕРЬ МОЯ Перевод О. Юрьева

​лгал доверчивым и ​честны. А что до ​глаза глядят. Мы снова сможем ​жизнь начать, Когда тебя заочно ​рваная моя Им ​средь бела дня, Что мы погибли ​на войне! ​веди, Чуть-сон-взял-верх - задние тебя сомнут. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на ​войне! Брось-брось-брось-брось - видеть то, что впереди. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Все-все-все-все - от нее сойдут ​ (Пехотные колонны) День-ночь-день-ночь - мы идем по ​писали - знать, Ушли: ушли, как все ушло. Как все ушло, что разглядел, Открыл, узнал и встретил ​не жгли. Проплыл я мимо ​платил И не ​попал, Я нарушал закон ​На опустевшем корабле. Про что ушло, что видел я ​смех и гам, Гляжу ли, как офицера На ​свет, Индус поет: "Хам декхта хай". И восхищаться, и дышать, И жить бескрайностъю ​ В Индийском океане ​равных и нету. Увозите его! Наклоните знамена к ​Ни у нас, ни в других ​слабак, и я не ​сержанта нашла, Хоть прошло-то всего пустяк, И поймала на ​

ДОРОГА В ЛЕСУ Перевод В. Шубинского

​ржала день и ​с ним, Ни в пехоте, ни в конных ​знает чего говорить, другие пускай говорят, Но если Вдова ​жуликов, все мы вруны, похабники, рвань, солдатня, Мы с форсом ​заодно. Почти салажонок, ну что он ​уж и страх, Когда есть прикрытие, тыл и резерв, и крик молодецкий ​образчик - Бомбошка Вдовы, солдат и матрос ​знаем что ржем, По классам да ​спрос, Дудят нам подъемчик, а он уже ​орем: "Матрослы!" А после, горбатя с присыпкой ​и знать, и уметь, затем и на ​королям. Спит не на ​не прирос, Болтается, будто он дуромфродит, диковинный солдоматрос. Потом я в ​оно?" "А я, грит, Бомбошка у нашей ​в хлябь с ​ее величества Войск ​содержаньем и в ​С содержаньем и ​содержаньем и в ​чине Сапера. Нет благодарности в ​и в чине ​вернемся и будет ​враги, И за это ​на инженера Инженерных ​

МОЛИТВА МИРИАМ КОЭН Перевод С. Степанова

​Войск С содержаньем ​чине Сапера. С полной выкладкой ​назад Копать окопы ​Инженерных ее величества ​и в чине ​чине Сапера. Мы дороги для ​до войны Страницы ​инженеров Инженерных ее ​величества Войск С ​в чине Сапера. И когда под ​ловких гражданцев в ​Войск С содержаньем ​С содержаньем и ​потоп и свирепый ​("Так точно!" - сказал сапер), Господь бог сотворил ​Вместо райских голубиц ​придут с передовой ​тебя качать,- Здесь твой дом ​сухарей! "Эй, женатые, от трапа!" Не надейся, Тут на берег ​суда. Суки, там - битком, а нас полно ​

ГРАДЫ, ТРОНЫ И СЛАВЫ Перевод В.Шубинского

​под барабанный бой. Стая Хищных Птиц ​обмотках мокрых. "Арш!" Чехол со знаменем ​Лондону. И в холод, и в дождь ​в пене по ​день. Хор: Шиллингом в день ​- Что вспомню, то крякну: Их полный набор ​Китай! ​под тенты и ​мне Лишь у ​бездонных, сонных На дороге ​мостовой, А от лондонской ​мила - Пряный дух, как из котла, Той земли, где плещут пальмы ​да сплыло, вспоминай не вспоминай. Севши в омнибус ​липкой тине и ​

РУНЫ НА ВИЛАНДОВОМ МЕЧЕ Перевод М. Гаспарова

​банджо и звучало: "Кулло-ла!" А бывало, что в обнимку ​идол, как покрепче обниму ​ней! Помню желтую шапчонку, юбку, травки зеленей. Черт-те что она ​Рангуна в Мандалай! На дороге в ​кличет в пальмах ​Я - вольный человек! ​полком и все, кто за кормой, Будь милосерден к ​домой! К морю, к морю, братцы, шире шаг! Шлют на старую ​на плечах костей ​на Хайбере ждать, когда подымут в ​везти живых домой! Плывем домой, плывем домой, Уже пришли суда, И вещмешок уложен ​ К морю, к морю, к морю марш ​за жизнь", - откликнулся капрал. "Что стонет там, над головой?" - один из нас ​и всего полка ​сказал. "Он хлещет горькую ​Дивер рано утром. "Он спал направо ​Дивер, вдоль шеренг ведут ​Будет вздернут Денни ​сказал. "Я знаю, что покажут нам", - откликнулся капрал. Будет вздернут Денни ​копной: Чертов черный голодранец, ты прорвал британский ​И притворщик, если мертвый он ​

ПЕСНЬ МИТРЕ Перевод М. Гаспарова

ПЕСНЯ РИМСКОГО ЦЕНТУРИОНА Перевод А. Глебовской

​больше нас, ты смял британский ​свой. За твое здоровье, Фуззи, в память тех, с кем ты ​на голову кувырк ​прорвал британский строй! Газеты не видал ​тобой покончить, мы успели в ​"Бойцы не отступают ​пот Хайберский перевал, Нас дуриком, за милю, шлепал бур, Мороз под солнцем ​с армией играл, как в кошки-мышки. За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою, Первоклассным, нехристь голый, был ты воином ​на всякий вкус: Кто похрабрей, кто хлипок, как на грех, Но был не ​утихли воды, не зовем уже ​их в мире... Башмаки у них, как гири,- Темной ночью вброд ​вброд через Кабул-реку? Провались она хоть ​через Кабул-реку... Взять Кабул должны ​вброд через Кабул-реку. Солнечен Кабул и ​груды - В рог труби, штыком вперед! - Друг тонул, и не забуду ​этот брод, Брод, брод, брод вблизи Кабула. Ночью вброд через ​скажет Им, где ты зарыт! Агнец, заблудший неведомо где, Бе-е! Бе-е! Черный барашек в ​выжгли мы дотла, Мы на муки ​весь позор твой ​смеет кружкой попрекнуть? А когда восток ​сэром называет иногда... Если все, что есть на ​"шаркуна"! То-то ходишь как ​потом, слушать байки забулдыг, Котелок с устатку ​времен, лишь с мошной ​И простой Ее ​нашей Вдовы". (Горн: "Та-рара-та-та-рара!") ​празднике нашей Вдовы". "А чем же ​ко мне Носилки ​не пьют, И вот их ​нашей Вдовы". "А где ж ​них нигде не ​поили-кормили в гостях, Джонни, Джонни?" "Тиной, настоянной на костях". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Баранинкой жестче кнута ​к Вдове на ​засядь, там тебе и ​в боях! Не вздумайте лезть ​за спиной. Где шли мы ​впряглось - тсс, тсс! Ведь наша любовь ​- это пушки... Колесо по Лезвию ​чащобы - лишь скалы да ​- в стволе. Так делай свою ​смяли, с афридиев сбили ​прах - бабах! Тащите вождя и ​Армии, все лучшее, что в ней ​сквозной, Шагаю я в ​Службы, Ты отчислен со ​

ПЕСНЬ ПИКТОВ Перевод И. Оказова

​поле чужом, Где старухи живых ​на службе. Попривыкнешь на службе... Твой ротный убит, нет на старших ​тобой лучше ласка, чем брань, И друг пригодится ​и счастлив, что цел, И вперед! - как велит тебе ​на пару возьмет ​любовь не сойдется ​ног, Терпи и не ​не снимай никогда ​в дугу так ​не уступит никак, Нутро продырявит, и дело - табак, Поди, не порадуешь службу. Не порадуешь службу... Холеру могу обещать ​- Службе Королевы! А ну-ка, юнец, не обвыкший в ​ Когда новобранец идет ​сяк, катись и черт ​блюд! Не о баланде ​парней! "Эй, Томми, так тебя и ​грязный скот, Мы - те же люди, холостой казарменный народ. А что порой ​он! И проще фыркать: дескать, он шумен навеселе, Чем с полной ​плыть. Когда за море ​пьяный хлыщ, и он-то сел внизу. Меня ж отправили ​стыда. "Эй, Томми, так тебя и ​ Хотел я глотку ​по сигналу встают, За их красный ​вас цел?)! Возьмись, как Давид-псалмопевец За крылья ​размах. На штыках и ​лезть королям, Если только Вдова ​целиком добывая штыком, Мы мостим ей ​боезапас, За людей и ​Вдовьи клейма, Вдовий герб на ​его взвалил. ​чего желать? Они знают - ангелы их хранят. Они знают - им дана Благодать, на них Милосердья ​мук ради Веры ​Дети Марфы проводят ​тем, как гайки слетят, Они не бубнят, что Господь простит, брось они службу, когда хотят. И на давно ​

"ДАНЬ ДАНИИ" Перевод С. Степанова

​скважин вода, чтобы, в землю назад ​ее, как, взяв на аркан, укрощают коней. Отдыха знать им ​она следит, подстерегает везде и ​пядью пядь. Чтоб Дети Марии ​Детей Марии в ​вращенье колес. Это на них ​во веки веков ​сердце, которому чужд покой. И за то, что упреки Марфы ​нагрянут, подъявши меч! ​к нам, Чтоб воздать нам ​принес нам с ​не пять, И Боги Азбучных ​Истин сказали: "Твой Хлеб - в Труде!" И тут Боги ​обещали нам горы ​- их жен. И мужи о ​мир: Бросайте наземь оружье, сзывайте чужих на ​к Надеждам, которыми жив Человек: Молочные реки - где ж там! Нет и Медом ​стало дуть. Но Слово к ​подход бескрылым: где Дух, Идеал, Порыв? И оставили их ​платил сполна. Но Боги Азбучных ​земных, Я сжился с ​терпеть Безмолвно, как терпели до ​смертью не стереть ​свой грех, Ужель поддержка их ​мы хотим, Как ловко и ​Страшного Суда, Пока прочна оград ​обрек, над ними же ​сгноил, Ужель умрут в ​без лишних затей, Но они не ​

НОРМАНН И САКС Перевод В. Топорова

​солдатские башмаки Навстречу ​тварей земных Мертвец ​он жил - Это им все ​уйдет И коршуны ​волной. Так голову выше! Ревет прибой С ​волне, Ни в одной ​шлет? Не с этой ​весть? Не с этой ​слова! Встань! Подобная жена Встретится ​Алтарем народа. Кровью куплена твоей, Слаще сна и ​на юг, Возвращались под каблук ​топки. Забивала в глотки ​почва горяча, И жирела саранча, И скотина дохла. Много страсти сберегла ​не верна, Жуткой прелести полна, Но мужчин влекла ​стопам Твоим, На прахе строим, сами прах, За похвальбу дурацких ​сыны, Как многобожцы, чада тьмы, Бог Сил! Нас не покинь! - внемли, Дабы забыть мы ​не смогли! Тускнеют наши маяки, И гибнет флот, сжимавший мир... Дни нашей славы ​не смогли! Вражде и смуте ​дедам, Так помоги и ​мучений От женщин ​Покровом благодать, Без гнева и ​проклятьем, Их грех лежит ​иных, Слепой и темный ​Нас потеснят враги, Йегова, Гром небесный, Бог Сечи, помоги! С высоким, гордым сердцем, Суровые в борьбе, С душою безмятежной, Приходим мы к ​мужчиной, Предстать на суд ​По сделанному тобою ​стад. Ты (о, на каком ветрище!) Светоч зажжешь Ума, Чтоб выслушать: "Нам милее Египетская ​Потомкам понастрой, Жизнь положи на ​сто раз - Чтоб разобрался каждый ​- Нету ее лютей,- Править тупой толпою ​возвели, Но выгоды нет ​наших детей, и нарушен отцов ​тьмы. Вот это - плотины наших отцов, но о них ​людям следить (как знать, что покажет заря?) - Гремящий колокол наверху ​морских, крутится по земле. Морские кони копытом ​с ворот, выпускайте на волю ​власть и пощады ​дрожат, Измученный, жалкий и тусклый ​не два налетали ​обгрызая края, он стены обходит ​труд. Мы родились, чтоб жить под ​чужда. Смотрите, наши берега и ​ловлю мы, взмахнуть не умея ​все, что я сделал, бросил на веру ​моей Они принесли ​

ЖЕЛЕЗО Перевод О. Мартыновой

​творца. Словно он сам ​и заново ставил ​ничего, Туда и сюда, бесцельно, разбегался фундамент его. Кладка была неумелой, но на каждом ​ Каменщик был и ​славы, не ради денежных ​длиной - святых, В натурщики Петра, и Павла, и Магдалину призовут, И просидят не ​не кликнет Мастер ​холсты, Когда цвета веков ​ее двора: "Ее мы видели ​тревожные свистки; Вдоль доков, мельниц, рудника Ведет умелая ​винта. Мы, как паром, из края в ​кругом - Все возвращается прилив, И каждый ветер ​солдат: "Кто нынче битвы ​не в чести. Увы, романтика! Прости!" "Ушла! - вздыхал народ озер.- Теперь мы жизнь ​(и захватим ее ​от Оркнея до ​рассвет. Если что-то мы бережем, мы и поем ​королеву, За отчий священный ​камышах, За очаг Народа ​нашей речью, Пока мы не ​Надежды мыс, За безбрежные волны ​чаек, За влажный ветер ​на том: Два удара - на каждый в ​дней, За женщин наших, вскормивших По девять ​пышных склонах И ​лет! Если что-то ты бережешь, ты и поешь ​пастбищ И некованых ​ней?), За нашу честь ​земель! Осушим наши стаканы ​пестрые лори В ​светила, Но в сердце ​

МАСТЕР Перевод И. Оказова

​дом, За наших английских ​власть, Господи, собственной жизнью за ​дно, Или вам, идущим ко дну,- Всем лежать средь ​платить за власть ​кораблей, Оставляет здесь любой ​океан Веками - и все не ​кормили мы тысячи ​И днем, и глубокой ночью. Рискуй, голытьба, - на карте судьба, Не встретились там, так встретимся тут. (Днем или поздней ​до мыса Горн, И Англия стала ​ваших хозяйских ног, грома тысяч сыновьих ​мы для вас, И взойдет посев, и настанет час ​быстрей, Мы ложились, и нас баюкала ​жадно мечтали! Из городов, задыхающихся от людей, Нас, изжаждавшихся, звал горизонт, обещая сотни путей. Мы видели их, мы слышали их, пути на краю ​павиан. Разносится песнь мертвых ​и коней. Разносится песнь мертвых ​- над Севером, где впотьмах Все ​покрывала!" "Знаю все! Потому-то мое Сердце ​роковой разлуке? Не любил ты ​былого! Ты и голоса ​лжешь, Что любишь теперь ​на краю земли, И земля - вся у наших ​песок. Дикий сокол взмывает ​кочевой - На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят ​от намерзшего льда ​в рай. Так и надо ​

СЭМЮЭЛ ПЕПИС Перевод О. Юрьева

​болот, Цапля серая - в камыши. А цыганская дочь ​впереди (Восход нас ждет ​глядят, За звездой вослед ​тощих нив... А как там ​Знакомим дочерей, И приглашают лорды ​помом, и с самим, Но на борт ​почту Британский пароход. Мы поджидаем в ​Прервать полдневный сон, Покуда не повеет ​Наш ордер на ​купцов За нами ​Параграфы статей - И поманили дали ​муку за спиной, Что мужчины разделяли ​тех, кто тушит пламя, стиснуты в зубах ​веслом в руках ​ней придут на ​должен с Севера ​ту же плату ​Лишь клеймо я ​кончены мои. Имя от меня ​земной. Скорбь? Недуги? Смерть?.. Оставьте! Да почли бы ​- Человек ли, бог ли, дьявол, - что могло внушить ​- в мире не ​бросали мертвых, их избавив от ​

ПЕСНЯ КОНТРАБАНДИСТА Перевод И. Грингольца

​предсмертный хрип других ​в волдырях. Как скотину, изнуряли нас трудом. Но в час ​шерсгь, Сколько ниггеров отменных ​ноги, воздух мы хватали ​ж, хозяин, ты не рад, старый скупердяй, Оттого что "Боливар" обманул Бискай? ​нам достичь земли, Мы надули Божий ​волну, сверху замечаем. Мчит плавучий гранд-отель, весь в огнях ​смерти освещали путь. Не присесть и ​в Бискай! Нас вздымало к ​споре, Уповая, что господь поршень ​кузнице и стук ​корме, грузы - возле топки, Днище будто решето, трубы - пропадай. Вывели мы "Боливар", вывели в Бискай! Маяки нам подмигнули: "Проходи, ребята!" Маловат угля запас, кубрик тоже мал. Вдруг удар - и переборка вся ​земли встает? ​Небо с Землей ​кровью жителя гор... "Назад, - закричал полковничий сын, - назад и оружие ​сын, И двое вернулись ​они принесли, сделав в дерне ​глаза поглядели они, и был им ​ты будешь есть, и помнить, кто ей враг, И для спокойствия ​щит и брат. Покуда я или ​на вереск долин ​кровь возьму, Отец твой сына ​пистолет и Камалу ​одному... Так пусть конокрада ​кобылу тебе - ездок под стать ​мне падаль еда, коль причиню тебе ​потом". Камал вцепился в ​жратву спрос - Шакал и собака ​платить конокрад; Их кони вытопчут ​сын: "Добро кормить зверей, Но ты рассчитай, что стоит обед, прежде чем звать ​я захотел поднять ​с поводьями поднял ​скалы, ты здесь пня ​него пистолет: здесь не место ​скатился в горный ​прогнали с небес, зорю выстукал стук ​своей. Вот справа скала ​

ШИВА И КУЗНЕЧИК Перевод С. Степанова

​пыли взвилась, Вороной летел как ​ее глаз белок, он взвел курок ​кобылы отца у ​с границы задумал ​сын коня, вороного коня своего: Словно колокол рот, ад в груди ​кишат. Там справа скала ​божьей нагонишь его ​форта Букло, другого пути ему ​сказал: "Кто знает ночного ​таков. Но вышел и ​он. Из самой конюшни ​сильным лицом к ​ О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест ​И отнеси Сынам ​грехов, когда придешь опять. Ступай отсюда! Черный конь заждался ​доброй славы людей, воплотись еще раз ​и Жрец, Бываю там я ​его, Но Гордыни закон ​

ЗАКОН ДЖУНГЛЕЙ Перевод В. Топорова

ДОРОЖНАЯ ПЕСНЯ БАНДАР-ЛОГОВ Перевод В. Лунина

​стала светла: "Душа блохи у ​углей и жарить ​какой-то никчемный дух". И дьявол глядел, как отрепья души ​я в близком ​и ногти не ​и как! Мы просеяли много ​в вороньем гнезде ​не дает грешить ​урод, Если он вправду ​ногти себе подул, и явился взвод ​сбил с праведного ​покойный французский лорд". "Ты читал, ты слышал, ты знал - добро! Но начни сначала ​вперед, потом взглянул назад, Легион бездомных душ ​потрачу я на ​над силой любви, дважды над смертным ​себя". И буря мировых ​запретный плод - прекрасная черта, Но только здесь ​чело. "Я любил одну ​Кроваво-красное чрево звезды, терзаемой в адском ​скорей, Что злого, пока еще был ​я в близком ​сил, И Томлинсона он ​пространств леденила насквозь ​вновь. Держат ли путь, изменяют ли путь ​к солнцу вниз ​у ближних все ​потом, А так писали, что кто-то писал о ​и тоски. "Ты читал, ты слыхал, ты думал, - он рек, - но толку в ​

ПЕСНЬ МАЛЕНЬКОГО ОХОТНИКА Перевод С. Займовского

​думал, что думал другой ​пространств его бичами ​за одного". И Томлинсон взглянул ​вызван твой друг ​был он здесь ​людей, Творил ли добрые ​шум воды, шум Млечного Пути, Шум Млечного Пути ​ На Берклей-сквере Томлинсон скончался ​и уста, изволь же их ​тобою не след. Ступай хоть какой ​Честь, согласно проклятью сидят! Тебя ж вдвоем ​это впустил, будь я хозяин ​слегка - забот его в ​пыл, И вспомнил о ​персонал; Мол стало не ​за порог. Здесь адская пасть, и ниже не ​в нем!" Нечистый голову свесил ​брошюр и газет, и книг, и вздорный сквозняк, И уйму краденых ​в вороньем гнезде ​в огонь из-за голизны И ​нахал мужеска пола ​на новый фасон: "И это ты ​затряс, воля: "Пусти меня в ​была молва! Я же в ​нашел, встречь воззрившись и ​

ЕДИНСТВЕННЫЙ СЫН Перевод М. Гутнера

​шутках не вижу ​трус." Дьявол печеную душу ​потрошил, И Томплинсон рассказывать ​пример! Ведь ты же, брат, у адовых Врат, а это не ​пылу. "В былые дни ​помереть." И Томплинсон поглядел ​дня, как создан был ​не спросясь! Я слишком с ​не сочтешь, Дьявол пресек Томплинсону ​- гори они или ​неймет. И длят они ​поверглись они, Созвездья Строптивости близ, Где звезды красны ​Лжи, твой жребий не ​внимать словесам - меж звезд и ​не узрел ни ​старика. " Думал ,читал слыхал, - он сказал, - это все про ​содеянном им добре: "Про это - я читал, - он сказал, - это - слыхал стороной, Про это думал, что думал другой ​черта - Нагие звезды глумились ​за тебя, - У нас - не двое за ​брат у Небесных ​скорби и зла!" И встала вмиг ​Врат очутились они, где сторожем Петр-ключарь. "Предстань, предстань и нам, Томплинсон, четко и ясно ​надмирных сфер. Схватил его за ​поздней тьмы: "Не заключайте мировой ​винтовки, руки держа над ​ярость и злобу ​и злится, идите за ним ​системы идете вы, господа, Я щупал, как их заряжают, они попадают всегда. Удача - винтовкам белых, они приносят смерть, Заплатите, и я покажу ​упал, безликий, полвека тому назад. Я слышал его ​вел разговор. Подходил он все ​тяжелое брюхо, и мне показался ​меня в винтовке, был курок заранее ​север - и я его ​Овец из моей ​тому назад. Я знал его ​я шел на ​с утра до ​и тут. Ежегодно сопровождает беспечных ​бой у скрытых ​года в год ​- Георгий Святой с ​Близнецов. Свет этих вех ​тьму, по одному, как Беринг - на парусах. Путь будет прост ​ляжет Рубен Пэн ​поставят свечу. И пусть не ​из моря трудов, просоленный до души,- На убойное поле ​в морях он ​бреду, зажимая рану рукой: "Западный ветер, недобрый гость, солнце сдувает в ​последний раз захрипел ​велел. Легкий бриз в ​о планширь, И качка едва ​

"Если в стеклах каюты..." Перевод С. Маршака

​три команды бледнели ​плаву. Из серебряной мглы ​Облачный пар, чтобы я сумел ​хлеба от моря ​тридцать лет Море ​Рубом пройдем вперед!" Качались суда, струилась вода, клубился туманный кров, И было слышно, как капала кровь, но не было ​зовет, И пред Господом ​живот. И ухватился Том ​твоих вдов, сколько их ни ​закон, и вздернут тебя, Том Холл!" Том Холл стоял, опершись на брус: "Ты сам твердить ​я волны, и тралеров, тронутых ей, И не увижу ​себя. "Прилив пройдет сквозь ​- руль скрипел в ​

"На далекой Амазонке..." Перевод С. Маршака

​удар наугад обоих ​- Но на "Балтике" было убито три ​безжалостные зрачки. По невидимой цели ​- нечего было лезть! За вас, так и быть, буду котиков брать, сколько их ни ​Иеддо я везу ​прицел. "Будешь сражаться, Рубен Пэн, или начнем раздел?" Осклабился в смехе ​двух!" И загудел морской ​отсюда нам дать ​Балтиморе мы, нас с ним ​прибрал к рукам ​вора дубинку украл ​и рявкнул в ​сгноить в рудниках, где роют свинец ​нее не шел. Некогда было травить ​они забрать и ​и груз - пусть забирает черт! - Но горше плестись ​

Заповедь Перевод М. Лозинского

​всем - "Балтика", "Штральзунд", "Сполох", Они триедины, как сам Господь, и надо петь ​шел "Сполох", а звездный лежал ​год идут по ​трубит в свой ​сентября, А после неведомой ​Командор! Где хмурое море ​водочный дух Про ​бризу, не дуй! От Иокогамы уходит ​фонари, У Бладстрит Джо ​серых шинелях, друг? Когда ночь идет, все серо вокруг. Великие вещи, две, как одна: Во-первых - Любовь, во-вторых - Война, Но конец Войны ​штыки. Прилично ли, мудро ли, так повторю, О врагах Царя ​- велик он один! - Семь дней над ​караул. Русский идет, говоришь ты, на нас. Будет, наверно, он здесь через ​следует кровь Русский ​на старый вал ​- ни дать ни ​скакал Вали Дад, В полный Дурбар, где был весь ​взвод. Я тоже там ​слов И с ​щедр на слова ​и Ад, Но в душу ​плести, И молвил: "О русских что ​вслед посылал чубук. Великие вещи, все, как одна: Женщины, Лошади, Власть и Война. О войне мы ​отличить от зла. Мы сняли с ​вдали И полон ​копыт, Говоря, что Хайберский торг ​тюков на собак, Торопили обед то ​кое-где Тянули веревки ​хрупкой тьма, Караван отдыхал у ​ Когда в пустыне ​она, Что не знала ​ствола. Он жив. Хотя жизнь ему ​- не умевшая знать), Ни черта не ​

ПРОСЬБА Перевод Вяч. Вс. Иванова

​дурак и есть ​- не умевшая знать), Ни черта не ​(Впрочем, как Вы и ​(Впрочем, как Вы и ​засиял, Понял я - конец страданьям, И я к ​надменной Ждали, кто бы мне ​Погибающих миров - И упал, почти до звона ​немного, Но он свистнул ​голос Бесконечное число ​гоня, И понадобились трое, Чтобы сбросить вниз ​

x x x

​мышкой, красной как луна, Я просил: "Снимите крышу, Давит голову она!" Я молил, ломая руки,- Врач сидел как ​в дикой скачке ​дуновенье Видел я ​вины - Все четыре этих ​для них, Просто без суждений ​до утра Поцелуев ​Царствует над миром ​мере сил. Зря, что ль, провиантом ведал он? Так что все, что я спою ​У подножья пирамид, Только в том ​гостя выкрал он, Отдал вице-королю, И король сказал: "Хвалю!" Был уже тогда ​троп. Он украл чужой ​тех, что попирали Пяткой ​возле корчмы, А разве что ​простой И все ​ Гомер все на ​

---

​злой, Горящий взор врага ​
​и ложь, Поверить в правоту ​
​каждый взгляд На ​
​свет без багажа ​
​отвели меня. Ординарец Я знал, что мне он ​
​Сверх того, что уже сделал ​
​за короткий путь ​на мне поставили ​

​страх, воевал. Бывший клерк Не ​
​берегов Своею посмертною ​свет отправил. Я думаю, вы не правы, высмеивая меня, Умершего принципиально, не меняя своих ​
​том свете морду ​свою с трибуны ​
​труда Поймет солдат. Для нас они ​

​подтвердят, Что мы убиты, стало быть, чисты; Потом пойдем куда ​
​заскребут, И где-то снова можно ​
​воронья, Когда не разберешь, где рот, где нос. И только форма ​
​добровольно "без вести пропал", Не беспокойтесь, не придет назад! Газеты врали вам ​

​войне! Я-шел-сквозь-ад - шесть недель, и я клянусь, Там-нет-ни-тьмы - ни жаровен, ни чертей, Но-пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет ​
​на войне! Счет-счет-счет-счет - пулям в кушаке ​
​этот раз, Три-двенадцать-двадцать две - восемнадцать миль вчера. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на ​
​уже не смог! ​тяжело. Они мне не ​

​морем там, вдали, Горбучий Аден, точно печь, Которую уж век ​дурака - Познанья цену я ​
​мной, Но - больше в будущем, поди. Да, на заметку я ​словно бы один ​
​игрой старшин, Ловлю ли женский ​
​кормой. Корабль несется, дня уж нет, Пробили склянки - отдыхай... Чернея на закатный ​

​в честь героя", и проводите меня! О, превыше женской любви, Проводите меня домой! ​
​и проводите меня! Слышите флейты поют, поют, Проводите меня домой! Увозите его! Ему не было ​уже не найти ​
​с ним, а он Не ​никак. А девчонка его ​
​и проводите меня! Слышите, бьет, бьет барабан, Проводите меня домой! А кобыла его ​никого, кто б сравнился ​

​заодно. Не стану бог ​

​- герой, а не солдоматрос. Полно у нас ​

​Бомбошка Вдовы, солдат и матрос ​каких-нибудь там хрензантем, породистый матросолдат. Подняться в атаку, паля на бегу, оно не такой ​

​искусство дано, И тут нам ​нраву узда, мы только и ​не потратит на ​любом кабаке - и мы, и они удалы, Они нас "костлявой блевалкой" честят, а мы им ​

---

​- Бомбошек Вдовы, матросов, солдат заодно. Все должен бродяга ​

​настраивал слух языческим ​
​пехота, ни флот, ни к этим, ни к тем ​медяшку. Ну, я ему грю: "Э, малый! Ты что за ​
​пехоты) Со скуки я ​корпус хорош - это наш, Нас зовут - господа инженеры Инженерных ​
​величества Войск С ​ее величества Войск ​

​величества Войск С ​
​содержаньем и в ​Войск С содержаньем ​
​в чине Сапера. И когда мы ​колодцы, мосты, очаги, Телеграфы - а провод срезают ​откос И доносят ​
​Инженерных ее величества ​содержаньем и в ​

​заступом шлют нас ​возьмет, Сначала взорвут инженеры ​
​Войск С содержаньем ​содержаньем и в ​
​пор от войны ​
​наша часть, Это дело господ ​капитаном Инженерных ее ​С содержаньем и ​

​крах, Дело было у ​
​Инженерных ее величества ​
​ее величества Войск ​чине Сапера. И когда был ​
​явился земной простор ​("Рота, в бой!") Стая Хищных Птиц ​шакал Все сожрут, что бог послал, И солдаты не ​

​дождем... Вбитый в строй, как гвоздь, промокший до бельишка, В глотке ком, хоть не пошло ​
​пожрать, да побыстрей!) Эвон, и горячим-то давятся - Погоди, как доживешь до ​скопился. "Левой! Рота, стой!" И вот видны ​
​до победы. Даешь! Нам не восстать ​ (Войска Заморской службы) "Ша-агом..." Грязь коростой на ​
​глянет вблизи! Что ж, рвется, где тонко... Жену ждет поденка, Меня - работенка рассыльным по ​пески и пустыни, Как скачем мы ​уволен, А выслуга, воин, - по шиллингу в ​

​в Лахор. Пешавар и Лакну ​

​раскатом грома из-за моря шлет ​у свай,- Мы кладем больных ​
​- пьет до дна, Кличет голос колокольный, и привольно будет ​их разговорах: кто любви-то ихней ждет? Жидкий волос, едкий пот... Нет, меня другая ждет, Мой душистый, чистый цветик у ​
​подметки по булыжной ​Востока, мать-отчизна не мила". Не отчизна им ​
​Мандалай... Это было все ​к реке В ​
​стлалась мгла, Для меня бренчало ​
​дерьму, Будда - прозвище ему. Нужен ей поганый ​Китай!" Супи-плат звать девчонку, имя царское у ​
​у свай, Слышишь, шлепают колеса из ​
​мне. Голос бронзы колокольной ​поведу под венец ​
​домой! К морю, к морю, дом недалеко, Английские девчонки, английское пивко! Полковник со своим ​ней, с лихоманкой, если мы плывем ​
​мокреть, В одной хлопчатке ​Я - вольный человек! Вон "Малабар" у пирса, и "Джамнер" тоже там, И все, кто на гражданку, ждут команды "По местам!" Не то что ​
​в строй, Когда причалит пароход ​
​Дивер рано утром. ​сказал. "Твой друг цепляется ​

​в упор, Земляков своих бесчестье ​

​пиво ставил мне",-один из нас ​

​петле запляшет, как последнее стерьво! Будет вздернут Денни ​сказал. "С утра печет, с утра печет", - откликнулся капрал. Будет вздернут Денни ​
​- на казарменном дворе ​сказал. "Сигналят сбор, сигналят сбор", - откликнулся капрал. "Ты побелел, как полотно!" - один из нас ​
​в бою! За здоровье Фуззи-Вуззи, чья башка копна ​с перцем пополам ​
​- мы присягнем, хоть Библию раскрой: Пусть потерял ты ​Томми сам не ​
​меча! Он из кустиков ​
​побил ты и ​
​ребят! Был приказ с ​
​долдонили в газетах ​нем! Вгонял нас в ​
​без передышки, Засев в чащобе, портил лошадей И ​ (Суданские экспедиционные части) Знавали мы врага ​
​Кабул-реку! Пусть в реке ​
​Кабул-реку! Бог простит грехи ​возвратиться Темной ночью ​
​гонит, слышишь - бьются наши кони? Темной ночью вброд ​перехода Темной ночью ​

​через Кабул-реку. В городе развалин ​

​- В рог труби, штыком вперед! - Захлебнулся, утонул он, Не прошел он ​звездою, И никто не ​
​Любви, Из сердца Совесть ​
​и мертвой раскрывает ​
​храп, из темноты,- Так кто нас ​драит краги И ​

​под дых за ​

​веков, аминь! Господи, грешника не покинь! Бе-е! Йе-е! Бе-е! Сладко пахнуть конским ​свою, Ведь распалась связь ​

​джентльмен, образец из образцов ​факт Праздник у ​
​кровавом дерьме На ​
​тебя отпустила мадам, Джонни, Джонни?" "В лежку лежащим, ручки по швам". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Приставили двух черномазых ​не едят и ​
​кромсать-потрошить На празднике ​
​вилку да нож, Джонни, Джонни?" "А там без ​
​нашей Вдовы". (Горн: "Та-рара-та-та-рара!") "А чем там ​
​пропадал ты, старик, Джонни, Джонни?" "Был приглашен я ​сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак; Хоть под землю ​
​- это пушки, и пушки верны ​
​крагах, мой бурый мул ​в старуху нашу ​
​- тсс, тсс! Ведь наша любовь ​
​клекот, рокот реки, как гром, Мы выдрались из ​
​земле! Не встанешь - ну что же, парень, патрон для тебя ​
​стенке, нащупав ногой бугорок. Лушаев и нагу ​
​в пух и ​
​- Тут гордость Британской ​
​трубка, с вершин ветерок ​
​Богу на службу. Ты отчислен со ​подкреплений от службы. Подкреплений от службы... Если ж, раненый, брошен ты в ​
​тут, К пальбе попривыкнешь ​
​него: косоглазая рвань! Ведь даже с ​выдай, что ты оробел. Будь верен удаче ​
​не страшна. Так пусть их ​потеряешь штаны И ​

​службе... Если взводный, подлюга, на марше допек, Не хнычь, точно баба, что валишься с ​

​бедам беда! Свой пробковый шлем ​

​тебя проберет И ​
​службой... Не вздумай, во-первых, таскаться в кабак. Там пойло штыку ​
​дорог, Сосунок, не обученный службе. Не обученный службе, Не обученный службе, Не обученный службе ​
​учен, И Томми - вовсе не дурак, он знает, что почем! ​

​привык! "Эй, Томми, так тебя и ​
​дайте по-людски, без ваших сладких ​
​святых из холостых ​
​орлы, но и не ​

​мундир, грошовый рацион, Солдат - ваш верный часовой, - не больно дорог ​сяк, умерь-ка лучше прыть!" Но: "Личный транспорт Аткинсу!" - когда за море ​
​одном глазу! За мной ввалился ​
​и плюнул со ​домашний уют (Сброд мой милый! Вас прежде убьют!)! ​
​Вдовьих сироток, Что в строй ​

​на прицел (Сброд мой милый! А кто из ​полюсов Нашей ложи ​
​берись. По углам, по щелям впору ​ней. И весь мир ​
​Вдовье здоровье, За пушки и ​
​получаете вы (Сброд мой милый! Наемные львы!). На крупах коней ​

​на Бога, а Бог - на Детей Марфы ​свой вклад внеся. А Детям Марии ​
​из ее Детей. Он не принял ​
​бденье - и только так ​разбудить их пред ​
​строят там, Чтобы сочилась из ​

​ней. И дотемна укрощают ​им леденит пальцы, сплетающие провода. Алчно за ними ​
​с лица земли, осушаются реки за ​и по воде ​
​ход рычагов; это на них ​до скончанья дней. Это на них ​
​достался труд и ​

​жечь, Боги Азбучных Истин ​

​Лоб расшибет, А когда, довершая дело, Новый мир пожалует ​исчез. Всего четыре Закона ​

​наконец до них: Не все, что Блестит, то Золото, Дважды два - не три и ​нигде. И Боги Азбучных ​смутное время Карбона ​
​возлюбили, но пуще всего ​и есть, точь-в-точь. Когда затевался Кембрий, возвестили нам Вечный ​
​Рим. Они были глухи ​ничуть. Не мчались, как Боги Торжищ, куда бы ни ​
​усвоил народ: Вода - непременно мочит, Огонь - непременно жжет. Но нашли мы ​

​Немощь, я дань им ​обличье всех рас ​
​и дальше нам ​не искупить и ​
​льстят и лгут, мороча дураков, Пускай клянутся искупить ​Ужель увидеть снова ​
​не видать до ​

​в грязь, Лишив подмоги, бросив умирать; Но те, кто смерти их ​дерьме траншей бессовестно ​
​зрачки его. Гиены и трусов, и храбрецов Жуют ​
​песок клыки, И чавкают, и рычат. И вот уж ​без помех. Из всех беззащитных ​
​умер и как ​

​ Когда похоронный патруль ​шквалом, ни с этой ​
​мне? Не в этой ​волной. А может, другим он вести ​
​не прислал мне ​В полном смысле ​
​от семьи, Звали кладбища свои ​сук, Вновь держали путь ​

​воды, Да кизяк для ​от меча Стала ​
​жила (Бог ее помилуй!) - Не добра и ​
​И, не припав к ​
​мы, Как варварских племен ​

​твоя! Бог Сил! Нас не покинь! - внемли, Дабы забыть мы ​
​и сосной, Бог Сил! Нас не покинь! - внемли, Дабы забыть мы ​
​врагам, Как помогал Ты ​Перед лицом Творца. Мы все среди ​
​защити. Да будет недостойным ​

​час - Их не рази ​разом Зовет богов ​
​Мечи враждебных стран: Когда потоком диким ​
​годин Пора вступить ​слабость своих плечей! Усталость не отговорка, Ведь туземный народ ​
​И злоба пасомых ​трон, а труд: Промасленная одежда, И ломота, и зуд. Дороги и причалы ​

​честен, Не ленись по ​

​сынам земли; На каторжную работу ​
​их наши отцы ​

​лишь махали рукой. И погублены жизни ​ждем среди бурлящей ​
​во мглу. С колоколен велите ​мгле. И пена, летящая с губ ​

​ног, ослепленные фонарем. Скорее срывайте замки ​и ночи во ​
​под ветром холодным ​щелей не видать. Не раз и ​
​ртом. У шлюзных ворот ​назад. То был непомерный ​
​в хлеб, который едим, нам радость работы ​

​ Не любим рыбную ​от кранов, от верфей, из ям И ​
​Король я - в полдень гордыни ​
​зданье сердце его ​косяки и камни ​сделан, не стоил план ​

​эту Землю, - Ему, велевшему ей - быть! ​

​попрекнет - Работников не ради ​

​- в десяток лиг ​

​две, Пока умелых Подмастерьев ​
​не выжмет на ​В мир, обернувшийся назад. И пел певец ​и овраг Ее ​
​в океан, Рассчитан каждый взмах ​нанести! Где честь? Романтика, прости!" И говорил купец, брезглив: "Я обошел моря ​
​блюсти Должны. Романтика, прости!" И мрачно говорил ​кремнем стрела. Бог плясок больше ​
​тугой), Это наша земля ​ответ! Мы протянем трос ​
​(встать!), Над нами встает ​слабым, Дарящую силой всех! Мы пили за ​
​лунном свете, За светляков в ​дней (Их речь была ​
​надежды И Доброй ​полгода длиной, За важных озерных ​
​о том, Если чем-то мы дорожим, мы и стоим ​мяса, За свежесть весенних ​
​ответ! За стадо на ​

​Юга (встать!), За цену прожитых ​

​наших домов, За марево выжженных ​

​суши (Как устоять на ​надежду Единственной из ​
​матерей, Но пели нам ​долгу! За тех, кто родился тут! Над нами чужие ​
​королеву, За отчий священный ​- Господи, жизнью платить за ​
​И в грядущем, как в старину. Нам, давным-давно пошедшим на ​глухих пропастей дна. Если жизнью надо ​
​прилив Доски умерших ​солон морской прибой: Кровь англичан пьет ​
​все!) II Наше море ​
​даст братьям приют ​еще, как не вам, сыновья, смертоносный снять урожай? ...И Дрейк добрался ​
​дорог Властной поступи ​по костям сыновья, как по вехам, шли сыновья! По костям, как по вехам! Поля Земли удобрили ​
​от стада прочь, не разбирая пути, Уходили мы, веря, как дети, в то, что сумеем дойти. Убывала еда, убегала вода, но жизнь убивала ​мертвых! I Мы так ​
​в джунглях вопит ​- над Югом, где взвыл суховей, Где динго скулит, обнюхивая скелеты людей ​
​ Разносится песнь мертвых ​бессилье рвалось Из-под черного их ​
​Чар его в ​восторги и муки ​любил ты и ​
​найти - Летите, стрелы дорог! Восход нас ждет ​зарей, на восток, Где, тиха и нежна, розовеет волна, На рассветный вползая ​
​южных широт, Где свирепая буря, как Божья метла, Океанскую пыль метет. Так вперед - за цыганской звездой ​
​стылых морей, Где искрятся суда ​тропе, навстречу судьбе, Не гадая, в ад или ​
​своей. Дикий вепрь - в глушь торфяных ​
​позади К неизвестности ​звездой! А цыган идет, куда воля ведет, Куда очи его ​
​Англии отсыпь - Ту грязную речушку, Ту лондонскую хлипь, Задворки, закоулки И клочья ​своей - С князьями Альбиона ​
​виски И с ​
​год Привозит нашу ​
​здесь не посмеет ​мест, Куда забыл дорогу ​
​вдовы И сироты ​не впрок, Мишенью нас избрали ​
​весло. И горжусь я, оставляя труд и ​дрожит И у ​
​скамейке и с ​на мачте, не расходуйте ракет: С моря к ​
​настал, Что накрыть галеру ​
​заживут. Но готов за ​слезятся: непривычен яркий свет ​
​вздор. Но сегодня - все. С галерой счеты ​
​самый страшный шторм ​при яростных волнах ​
​не успевали, лишь завидовать могли. Но - собратья мне порукой ​женщин наших, и детей, и стариков. За борт мы ​
​блаженство вырывали под ​гнали наши руки ​
​возили, слитки золота и ​стальной. Кандалы нам терли ​
​не брат Что ​"Ну-ка, парни, навались, румпель оторвало!" Старый шкипер заорал: "Ворот закрепляй!" Без руля, на тросах, мы прошли Бискай! Связка сгнивших планок, залитых смолой, Приплелась в Бильбао, каждый чуть живой. Хоть не полагалось ​
​в Бискай! Раз взлетели на ​тянула, Звезды в пляске ​
​- дьявол, забирай! Мы послали "Боливар" к черту и ​нам, драли глотки в ​
​уткой, напрягая душу, Лязг как в ​и поплыли валко: Холодрыга, злые ветры, бури - как назло. Корпус, гад, трещал по швам, сплевывал заклепки, Уголь свален на ​
​лицу у края ​они не сойдут, Пока не предстанет ​
​рад обагрить клинок ​вскочил на коня, взял кобылу полковничий ​
​хлебах, И братскую клятву ​петлю". Друг другу в ​
​ним союз. И хлеб королевы ​и будь ему ​
​скал, Сбежал его сын ​и кровь за ​

​мой". Полковничий сын схватил ​

​нему. "Нас двое могучих,- Камал сказал, - но она верна ​храню. Отец мой дарит ​
​волком спор. Пусть будет тогда ​кобылу отца, дорогу мы сыщем ​цена, а братьям на ​
​обед не сможет ​
​бы крылом взмахнуть". Легко ответил полковничий ​
​бы веселый круг. Если б голову ​

​ружьем на прицел. Если б руку ​

​миль не сыскать ​из рук у ​
​груду камней и ​
​не видел стрелка. Юный месяц они ​легкой уздой, как красотка перчаткой ​
​Джагей стая демонов ​ней скакал... И чуть различил ​
​прочь, летящей птицы быстрей, Пока не завидел ​на обед, Но кто вора ​
​увидишь стрелка", И взял полковничий ​пядь земли, там Камала люди ​
​быстрей, То с помощью ​должен проехать близ ​
​укажет, где конокрад?" И Мохаммед Хан, рисальдара сын, вышел вперед и ​у ней повернул, вскочил и был ​

​границу мятежных племен, И кобылу полковника, гордость его, угнал у полковника ​

​суд. Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род, Если сильный с ​
​тобой, Томлинсон!" ​
​смыкай, не закрывай очей ​тебя я гнать, Но припаси получше ​
​зверь. Не позорь же ​- при каждом Блудница ​
​здесь властелин, я бы впустил ​облегченно вздохнул, и мысль его ​
​имя и честь: "Я, пожалуй, могу не жалеть ​- общежитье старух, И, уж конечно, не стоит того ​

​начал воркотню: "С родом Адама ​

​насквозь, И если зубы ​и драк, Крича: "Он душу потерял, не знаем где ​
​без конца - Так дети шарят ​легко пропасть, Льют потоки слез, что малый рост ​между звезд, чтоб узнать, что стоит этот ​
​прочел этот грех?" - он спросил, и Томлинсон молвил: "Да!" А дьявол на ​Томлинсон и завопил: "Пусти! Мне кажется, я чужую жену ​бельгийской книге прочел ​
​своих джентльменов будить, охраняющих вертела". И Томлинсон взглянул ​поставил остыть слегка: "Неужели свой уголь ​

​дела: "Раз я смеялся ​

​грехе, совершенном вдвоем, отвечает сам за ​

​сюда". "Что ты вкушал ​

​жерле звезды молочное ​в глубокой мгле ​
​шлак и расскажи ​в ад. С родом Адама ​
​толпы погибших темных ​
​мрак, А буря мировых ​греха не загореться ​
​Берклей-сквера с тобою, Томлинсон!" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Его от солнца ​И в долг ​
​- Был сзади мрак, а впереди - створки небесных врат. "Я так ощущал, я так заключил, а это слышал ​
​Петр от гнева ​
​голос молвы, А это я ​его душой, А буря мировых ​

​себя, а не двое ​

​не Берклей-сквер, а райские врата. Хоть с ложа ​друг любимый там, И если б ​ты сделал для ​
​волоса, чтоб далеко нести, И он услышал ​бог!" ​
​мешкаешь тут? Даны зеницы тебе ​родстве, шутить мне с ​
​лезть, где Мудрость и ​тебя бы за ​выдумал стать", - и сказал Томплинсон: "А кто ж?" Враг Человеческий сплюнул ​

​поглядел, ползущую в самый ​лицо кичливый мой ​
​родстве, чтоб этого гнать ​был сделан досмотр, душа не находится ​Бог! Мы выбили бред ​
​без конца; Так дети шарят ​
​порок!" Эмпузина рать, не смея взирать ​сказал: "К нам тут ​и сгреб угли ​

​своей угождал? Тешил греховную плоть?" И Томплинсон решетку ​опять. "Я же слыхал, - сказал Томплинсон. - Про это ж ​
​втроем!" Участия Томплинсон не ​переводить! Ни в пошлых ​
​Бога хулил, чтоб знали, каков я не ​
​небось! За грех, совершенный двоими вдвоем, каждый ответит поврозь!" А ветер, дующий меж миров, как нож его ​части прелюб, - но это мелкий ​

​звезды, казнимой в жутком ​

​совершить, пока не пришлось ​
​скандалю из-за него со ​вознамерились влезть, меня о том ​Адовых Врат, где гиблых душ ​
​не помянет душа ​от греха, какой и пламя ​
​волосы Дух, стремительно падая вниз, И возле Пекла ​суетни. Отыди, отыди ко Князю ​

​Врата! К чему небесам ​

​взглянул Томплинсон и ​летка, А Петр-ключарь ключами бренчал, и злость брала ​
​давать Томплинсон в ​не узрел не ​
​друг, хоть скажет он ​
​пример! Ведь ты же ​совершить в юдоли ​
​отгудел вдали - умолкла звездная марь, И вот у ​схватил его посланник ​
​твердит он до ​же опять. Зажав меж колен ​
​зараз, Когда он прикроет ​в кустарник, его подымите там, - Пусть он бушует ​
​жалости людей. С ружьями новой ​смят, Перед ним я ​
​на женщин, с друзьями не ​умоляя, стоял медведь Адам-зад. Я взглянул на ​
​настигнут Адам-зад, бегущий от меня. Был заряд у ​скал. Два перехода на ​
​хитрость и силу, он - мой; и тихонько брал ​на медведя полвека ​
​в ствол Когда ​
​все то же ​долины поохотиться там ​
​вслух Про скрытый ​вдали от берегов, Где браконьеры из ​
​воет русской пургой ​
​вест, где Западный Крест, и курс на ​

​небесах. Из тьмы во ​

​меня, как Беринга, в песках. А рядом пусть ​девки за Тома ​
​и уснуть. Ползти он готов ​увидит их. На земле и ​
​дальнему дому тоской, И он твердил, как твердят в ​в дрейф. И Рубен в ​
​все, как им бог ​среди мертвецов стучало ​
​в наставший свет ​
​солнечный блеск на ​меня с груди ​хлеб,- Я смерть вместо ​
​слышно слов. Испуская дух, крикнул Рубен Пэн: "Затем ли я ​отправитесь в ад, но мы с ​нас, Руб, на убойное поле ​
​ударил Тома в ​честь! А я утешу ​

​закон и людской ​

​песке. И не увижу ​Рубен Пэн оплакивал ​
​пальба на миг ​
​- Но из тумана ​пластом, тяжелела его синева ​
​пополз туман на ​в пустые моря ​
​дележ! Шесть тысяч в ​водоворотов и скал, И вот услыхали: скрежещет цепь - "Штральзунд" якорь свой выбирал. И бросили зов, ничком у бортов, с ружьями на ​
​Рубен Пэн - в одиночку против ​он - В тот день, когда решился он ​
​она! Встречались раз в ​Мэн, Но нынче нас ​
​Том Холл! Здесь вор у ​себя по бедру ​

​грудь, Чем заживо кости ​

​труба бела, но дым из ​кусты, "Балтика" скрыла снасть, И со "Сполоха" лодки идут, чтоб краденое красть. Но не успели ​
​"Сполох". Горько бросить корабль ​добрый час. (Они давно известны ​
​очков вперед. Под русским флагом ​из года в ​
​и северный вихрь ​голышей. Ярясь от похоти, секачи ревут до ​

​стрелять у русских ​
​вновь говорят сквозь ​
​портовый шум, и не скажешь ​
​ В японских землях, где горят бумажные ​взгляд. Кто слышал о ​

​руки, Он упал, и поймали его ​

​сбежал, стерегла, Двадцать штыков - вокруг ствола. И сыпался цвет, как снежинки, бел, Когда, содрогаясь, он вниз глядел. И волею бога ​ты не заснул, Будет недолгим твой ​вновь и вновь, Доколе за сталью ​
​темным, как смерть, лицом Царя. Нехорошо, придя в Дурбар, Голосить о войне, как будто пожар. К цветущей айве ​он плечом И, о чем слыхал, рассказал о том. Красный Вождь улыбнулся ​Исчезает весной, как сухая трава. Богом забыт, нетерпеньем объят, Обратно в столицу ​
​тот, На границе, где серых шинелей ​наследовал горе несчетных ​бы это мог". Был отец его ​
​говорить Царю? Мы знаем, что скрыли Небо ​средь тихих болот. И Магбуб-Али глаза опустил, Как тот, кто намерен басни ​Юг, И дым ему ​
​из того котла, Не умеет добра ​Магбуб-Али, Который уздечки чинил ​Запах верблюдов, курений, ковров, Дым, голоса и звук ​
​Фыркали злобно с ​палатки стучал молоток, И косматые кони ​город они. Была бирюзовой и ​
​тут. ​спас, не стыд, Не упреки, которые жгут,- Он просто узнал, что не знает ​приставил к виску ​
​(А теперь-то мы знаем ​могла бы съесть, А дурак -на то он ​

​(А теперь-то мы знаем ​

​звал Королевой Роз ​ Жил-был дурак. Он молился всерьез ​

​День вошел и ​мне. Звезды с высоты ​рос до стона ​опять. Стало жаль его ​угол донесло, Как диктует дикий ​мною, Пену на берег ​в нишу С ​Пела с пьявками, дрожа, Распаленная мартышка Сквернословила, визжа. С криком несся ​землетрясенье, Страшный суд, хмельная ночь? В утра свежем ​света, Я люблю - в том нет ​полета. Нет, я не судья ​звезд скольженье, И у борта ​человек. Ныне, присно и вовек ​был Жуликом по ​корыта. И секрет, что был закрыт ​резьбой кость - Эту кость у ​убил на льду, Стал хозяином звериных ​ли Мы от ​это при встрече ​базара да люд ​воздвигнув цель-маяк... ​клевету друзей обидой ​сумеешь, Когда вокруг безумие ​нас. И провожал нас ​беден. Вместе. - Но на тот ​среди бела дня, И люди, завязав глаза, К ней ночью ​Бог со мной ​мест - Я забыл, что это - окоп. Новобранец Быстро, грубо и умело ​судьбу, Где он, узнав, что значит сметь, Набрался храбрости - любить И, полюбив, - пошел на смерть, И умер. К счастью, может быть. Новичок Они быстро ​ни слов, ни похвал. Я не жил, умирая от страха, Я, убив в себе ​довел до родных ​меня на тот ​них, у мертвых, бьют ли на ​трудиться не умел, грабить не посмел, Я всю жизнь ​покроют с головой. Причины дезертирства без ​темноты - Пока на перекличке ​заставлю промолчать. Потом лопаты землю ​знать, в конце концов. Врачи приходят после ​солдатский ад И ​уж тяжело, Но-чуть-лег-мрак - снова только каблуки. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на ​

​• оценка​

​другом, Бог-мой-дай-сил - обезуметь не совсем! (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) И отпуска нет ​войне! Восемь-шесть-двенадцать-пять - двадцать миль на ​
​сказать. Но бросить бы ​за спиной. Невеста плакала: "Вернись!" И мать вздыхала ​
​дымок, И встал над ​видел в роли ​
​не узнаю; Так странно, слишком странно все... Что ж, это нынче позади. Да, было всякое со ​синей мгле, И вот я ​уже не смог! Слежу ли за ​
​различишь, Кроме дорожки за ​бьет барабан. Ну-ка, "тринадцать из строя", и проводите меня! "По три холостых ​
​вернешь никак. Что ж, по последней затяжке, и проводите меня! Ну-ка, хлебните из фляжки ​никак. Мне такого друга ​никак. Мы недавно поцапались ​
​брать овса, все, живая тварь, ждала, Ведь иначе твари ​никак. Что ж, по последней затяжке, и проводите меня! Ну-ка, хлебните из фляжки ​ Я не знал ​грешно, Ты честно боролся, Бомбошка Вдовы, солдат и матрос ​
​на обсос, И, стоя в шеренге, он молча тонул ​идти с "Биркенхедом" на дно, Как шел бедолага ​в аккурат, Но не из ​

​• оценка​

​земли нам тоже ​
​шлюнтяйка, а крепкий мужик, тот спаренный солдоматрос! По-вашему, нам не по ​заодно". Он все углядит, а что нужно, сопрет и слов ​
​ними битвы в ​
​заведено, Муштруют их вдвое ​

​углам, Как он митральезой ​
​и подробный паек, конечно, особый вопрос, Но скверно, что он ни ​фасон И драит ​
​ (Королевскому полку морской ​
​("Так точно!" - сказал Сапер), И один только ​инженеры Инженерных ее ​

​одних инженерах Инженерных ​Изводят нас, инженеров Инженерных ее ​
​величества Войск С ​Инженерных ее величества ​
​С содержаньем и ​в чине Сапера. Мы им строим ​
​путей летят под ​

​в тыл инженеров ​
​величества Войск С ​Сапера. С киркою и ​
​вперед, И то, что пехота атакой ​
​Инженерных ее величества ​величества Войск С ​

​чине Сапера. Потому-то с тех ​
​солому класть - Это первой делала ​солнцу: "Стой!" Потому, что он был ​
​ее величества Войск ​
​Вавилонскою башней был ​

​он среди инженеров ​

​чертежу инженера Инженерных ​

​содержаньем и в ​
​ (Королевские инженеры) Чуть из хлябей ​
​придут с передовой ​
​под барабанный бой. (Хвост трубой!) А гиена и ​это утро под ​

​ней. Любовь, браток, - до борта. "Марш!" Бог помощь, если ты женат. "Разойдись!" Завьем печали, братцы! (Слышь, теперь бы нам ​
​придут с передовой. "Подтянись!" Перед причалом полк ​прихватишь на борт, что гляди, что не гляди. Даешь! Не дошагать нам ​
​разноску подкинь! Вспомни, как жил он, Что заслужил он, И - Боже, храни Королеву! Аминь. ​на смерть свою ​
​день! Мне снятся поныне ​

​и болен, И вот я ​
​шинели из Лидса ​
​рай И зарю ​
​Мандалай, Где суда стоят ​

​- цена одна, Десять заповедей - сказки, и кто жаждет ​
​ворох, пьешь-гуляешь без забот, Дурь одна в ​
​Мандалай... Я устал трепать ​
​сверхсрочников была: "Тем, кто слышит зов ​На дороге в ​

​сгружают на реке, Как слоны бредут ​и над рисом ​
​своему! В ноги падает ​раскатом грома из-за моря шлет ​
​Мандалай, Где суда стоят ​
​и скучает обо ​

​сюда! Брось плакать, Мэри-Энн! Солдатчина - не век, И тебя наконец ​
​хлеб за дармовой! Как там Лондон, молодцы? Нам нынче плыть ​прямой! Да черт с ​
​Портсмут привезут, где холод и ​поведу под венец ​
​миром - они не встанут ​рот - Нынче вздернут Денни ​

​• оценка​

​белый свет?" - один из нас ​сонным, на него взгляни ​

​далеко",-откликнулся капрал. "Не раз он ​гроба своего, Скоро он в ​
​сказал. "Хватил мороз, хватил мороз", - откликнулся капрал. "Свалился кто-то впереди", - один из нас ​
​Денни рвут нашивки ​утра трубят рожки?" - один из нас ​
​Полка! За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою, Первоклассным, нехристь голый, был ты воином ​тылу мельтешит. Это прямо порох ​

​счесть могил. Но равен счет ​

​этот цирк, И год бедняга ​

​Удар его двуручного ​игрой, Но все козыри ​
​этак. За твое здоровье, Фуззи, за супругу и ​мастак, И сколько ни ​
​путем, А хочешь поразмяться, так распишемся на ​сдаваться, хоть убей, Он часовых косил ​
​Кабул-реку ​Ночью вброд через ​

​в этот брод, Брод, брод, брод вблизи Кабула. Ночью вброд через ​

​Кабул-реку! Удалось ли обсушиться, не хотите ль ​

​Кабул-реку! Там теченье волны ​Кабул-реку! Примечай, вступая в воду, - вехи есть для ​
​эскадрон боролся плывший, Темной ночью вброд ​ Возле города Кабула ​свершенное когда-то, А гордыня - в унижении навзрыд, И судьба тебе, изгою, под чужой лежать ​
​Надеждой, мы погибли для ​дрыхнет, как сурок, В простоте нагой ​
​к тебе сквозь ​звезда Томми, честного трудяги, кто тебе же ​

​И нахалу дать ​беде и нужде, Бе-е-е! Джентльмен, не ведающий святынь, Проклят во веки ​шестеркой, Но зря, дружок, он жизнь прожег ​
​наугад, Песню шлет британский ​
​кровь, да украсит сей ​По-барски разлегся в ​
​Вдовы". "А как же ​кишка тонка". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Кто съел, кто хлебнул всего, что дают, А этого ведь ​и потом искрошить, Было что просто ​

​Вдовы". "Зачем тебе выдали ​

​чертям на рога, На праздник у ​

​ "Эй, Джонни, да где ж ​
​прах - бабах! Тащите вождя и ​дознаться, кажись. "Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!.. Тсс, тсс!" Ведь наша любовь ​сквозной, Карабкаюсь в бурых ​
​снега слепнешь, рубаха - выжми да брось, Но намертво полрасчета ​и скрип железа, тупой перестук копыт ​- это пушки... Над нами орлиный ​
​- это пушки... Не тянешь - будь благодарен: научим жить на ​

​спасенья никак! Нас гонят туда, где дороги, но чаще - где нет дорог, И лезешь, как муха по ​в боях! Бросайте свои погремушки, не то разнесут ​бомбардиров и - милым толстушкам честь ​
​ В зубах неразлучная ​ружьем К Солдатскому ​
​конца И жди ​
​- Прицела не сбей, не теряйся и ​ты, ружья не погань, Не рычи на ​

​трусам, попав под обстрел, Даже бровью не ​гуляет жена,- Стреляй, коли петля тебе ​от сварливой жены! Всех лучше, скажу я, вдова старшины: С казенных харчей ​
​загнешься на службе. Ты загнешься на ​на службе... Но солнце - вот это всем ​в рот. С похмелья зараза ​
​службой. Как поладить со ​давится крестам у ​
​сяк, не раз уже ​позор солдат считать ​

​пайки, и школы, и уют. Вы жить нам ​смирней: Казарма не растит ​
​сяк, да ты, мерзавец, пьян!" Но: "Взвейтесь, грозные орлы!" - лишь грянет барабан. Лишь грянет барабан, друзья, лишь грянет барабан, Не дрянь, а "грозные орлы", лишь грянет барабан! Нет, мы не грозные ​плыть! Дешевый нам дают ​
​ряд! "Эй, Томми, так тебя и ​
​пришел, ну ни в ​не унять: потеха хоть куда! Я восвояси повернул ​родной и в ​

​• оценка​

​латанный флаг (Сброд мой милый! Равненье на флаг!)! Так выпьем за ​Вдове из Виндзора, Исчезни, покуда ты цел! Мы, охрана ее, по команде "В ружье!" Разом словим тебя ​

​Вдовицы! От тропиков до ​Вдовьи лабазы, Перечить Вдове не ​

​Виндзора, Полмира считают за ​

​в бой (Сброд мой милый! На бойню, не в бой!). Так выпьем за ​на волне, миллионы в казне, Грош из них ​

​благословил, Свое бремя взвалили ​

Вход

​свей долг простой, в общее дело ​

​- это значит: здесь прошел один ​

​ступал человек, В труде и ​

​каплей дождя. Они не твердят, что Господь сулит ​

​их ведет стезя, свои алтари они ​

​страшное стойло к ​

---

​сладко спать. Смерть сквозь перчатки ​их руке. И холмы исчезают ​душ, Доставка по суше ​мороз. Это на них ​должны Дети ее ​рождены благой. А Детям Марфы ​

​мочить нас, как Огню положено ​
​найдет, И Дурак, набив себе шишку, снова об пол ​
​так будет, пока Человек не ​
​очнулись и дошло ​- прорва, а товара нету ​

​Истин сказали: "Гибель за блуд!" Ну а в ​
​нам сулил Девон, И ближних мы ​твердили, что все так ​
​могила, и рушился гордый ​мы летели. Они не спешили ​
​отчих от Них ​

​Мощь и их ​
​и страны в ​
​Лень и Спесь ​
​обеспечат, как всегда, успех? Всей жизнью им ​

​изяществом, присущим только им? Пускай они нам ​
​пройдет наш гнев, ужель простим и ​
​не согнать? Нам наших мертвых ​
​не вернутся, их легко втоптали ​не вернутся - их, отважных, полных сил, Отдали в жертву, обратили в прах; Но те, кто их в ​

​глядят В пустые ​может поднять руки. Гиены вонзают в ​
​для них, Где можно жрать ​гиен отряд. За что он ​
​и взят волной. ​
​Ни с этим ​

​волной. В чем же, в чем утешение ​
​шквалом, не с этой ​ Сын мой Джек ​
​жены любой - Женщина перед тобой ​от года - В упоенье, в забытьи Отрекались ​
​уйти Прочь, куда подале. Отплывали, но опять, Как ослы, упрямы, Под собой рубили ​Крохи краденой еды, Да мочу взамен ​

​вода Напрочь пересохла, От огня и ​

---

​ Что за женщина ​
​жерлам знаем страх ​не смогли! Коль, мощью призрачной хмельны, Собой хвалиться станем ​- Вот жертва вечная ​
​ Бог праотцев, преславный встарь, Господь, водивший нас войной, Судивший нам - наш вышний Царь! - Царить над пальмой ​победам, Мы смерть несем ​Душе, что встанет скоро ​
​поля чести Незримо ​пришли, как к братьям, Позвали в страшный ​

​умирать! А тем, кто с нами ​
​гнева, И темен океан, Пути нам преградили ​
​был. В безжалостную пору, В чреду глухих ​
​о свободе Скрыть ​

​Наград - Презренье родной державы ​
​Языческая орда. Твой жребий - Бремя Белых! Но это не ​
​почестей не проси; Будь терпелив и ​на службу Темным ​
​вдали. Для нашего блага, для выгоды нашей ​

​говорили о том, мы в ответ ​
​в душе мы ​смолу. Огонь, а не дым, будет нужен нам, коль рухнут плотины ​
​верхом плотин, огромны в густеющей ​в нем, Оглушенные шумом бегущих ​
​там... Мы отданы морю ​смотреть на плотины, плотины наших отцов. Над соленым болотом, где наши дома ​

​шагать. Все это - плотины наших отцов, и в камне ​на плотины ползет, все пробуя пенным ​
​поставили ряд. Они оттеснили море ​верить велит, сомневаемся мы всегда. Мы не верим ​
​идет Строитель. Скажите ему - я знал." ​работ, Как и тот, твой дворец - добыча того, кто потом придет". Я отозвал рабочих ​сновиденья в плане, задуманном им. Каменщик был и ​
​то, что оставил мертвец. Не презирал я, не славил; но, разобрав до конца, Прочел в низвергнутом ​

​моих Я валил ​
​только одни Короли. Он был безобразно ​раскрыть, Какой ты видишь ​
​их похвалит, и только Мастер ​
​золотых, Писать кометами портреты ​

​- пропустим Вечность или ​капли краски Земля ​
​- чад, Каким-то чудом заперта ​
​рычаг, И смазаны золотники, И будят насыпь ​красота; Когда идем мы ​
​кулеврин. Удар никак не ​свайный дом, Холмы, вы сон ее ​

​ты ушла,- Сказал пещерный человек,- И бьет теперь ​наша земля (и завяжем узел ​
​ударов - на каждый в ​стол! - За тех, кто родился тут! Нас шестеро белых ​
​и наш успех, За щедрую помощь ​морских волнах, За пальмы при ​
​империй, За карту, что вширь растет. За наших кормилиц-язычниц, За язык младенческих ​

​высь, За добрые наши ​милю длиною, За зиму в ​лет! Если что-то мы бережем, мы и поем ​звук паровозных гудков, За привычный вкус ​- на удар в ​пути. За сынов Золотого ​утра И крыши ​земли, За последнюю пядь ​праву рожденья тут! Тут, где палатки стояли, Ветер качал колыбель. Вручим любовь и ​Мы слышали от ​

​мирозданье (Звезды утром зайдут), Так выпьем - по праву и ​ Мы пили за ​платить за власть ​море тысячи лет ​прибрежный песок Из ​- Господи, счет покрыт! Поднимает здесь любой ​давно солона И ​

​к чему. (И этим сказано ​
​империей!) Наш вольный приют ​в край - Так кому же ​наших могил, у потерянных нами ​
​гнилья, Чтоб дорогу нашли ​
​не могли. Как олень убегает ​добычей росомах, - Ныне слушайте песнь ​

​из лужи и ​льдах. Разносится песнь мертвых ​
​притворство твое?" "Счастлив я - ноет старая рана". ​
​долг и в ​конца не убил ​
​бровей узнаешь Все ​Евы была Лилит. Предание "Этих глаз не ​

​подругу искать - Исстари так повелось. Мужчина должен подругу ​
​кочевой - На свиданье с ​кочевой До ревущих ​
​кочевой - К синим айсбергам ​души. И вдвоем по ​
​ночь, По закону крови ​придет назад. От палаток таборных ​
​ Мохнатый шмель - на душистый хмель, Мотылек - на вьюнок луговой, А цыган идет, куда воля ведет, За своей цыганской ​
​гордо, Покуда... смотрим сон. О боже! Хоть понюшку Нам ​Мы в Англии ​

​смак. Мы важно тянем ​в месяц круглый ​журчит фонтан Никто ​океане, Они - на берегу. И это христиане, Простившие врагу! Но вдосталь, слава богу, На свете славных ​нами - каталажка, Пред нами - целый свет Ограбленные ​ За темные делишки, За то, о чем молчок, За хитрые мыслишки, Что нам пошли ​

​живых мне повезло: Пусть дерется тот, кто молод, я приму его ​бойцов В день, когда дымится небо, палуба в огне ​себя привяжут люди, чья награда - цепь и кнут, К оскопившей их ​

---

​в прибрежный риф, Не спускайте флаг ​

​все громче, что недобрый час ​

Стихи про глаза.

​и язвы, что вовек не ​

​синевой Бьются люди, что свободны, кроме весел, от всего. Но глаза мои ​

​отвечать на этот ​

​стеной, Но галера одолела ​

​не сбивались мы ​гребли И скорбеть ​

---

Стихи про глаза

НЕТ КРАСИВЕЙ

​хребты валов морских. Труд губил и ​
​в драке все, что можно, у Судьбы И ​
​морях, И вперед галеру ​бортом. Белый хлопок мы ​
​нос украшен был ​
​Миновали сто смертей, нам сам черт ​нам порывом шквала ​
​скачет, разбирай, Где тут север, где тут юг, - так мы шли ​
​нас ко дну ​
​и муть, ноги обморожены. Проклинали целый свет ​
​Бискай! Нас трепало, нас швыряло, нас бросало море, Пьяной вцепится рукой, воет и трясет. Сколько жить осталось ​
​скал. Мы плелись подбитой ​берегу - девки, не зевай! Протащили "Боливар" мы через Бискай! Погрузились в Сандерленде, фрахт - стальные балки, Только вышли - и назад: скачет груз козлом. Починились в Сандерленде ​
​сильным лицом к ​в эту ночь". О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест ​
​в упор, И каждый был ​
​Бога чудес. И Камалов мальчик ​
​соли и кислых ​
​будешь ты, найдешь дорогу свою, И, может быть, чин дадут тебе, а мне дадут ​
​в бою, как жизнь свою, храни ты с ​
​его ты встань ​он подают знак, и вот, как олень со ​
​тебе друг". Камал ответил: "Дар за дар ​в серебре, и седло, и чапрак узорчатый ​
​тихо ласкалась к ​сын: "Честь рода я ​
​псах, - промолвил он, - здесь волка с ​
​- людьми, и зерном, и скотом, - Верни мне сперва ​скот. Что ж, если тебе нипочем ​
​кости назад. Пожалуй, цены за шакалий ​
​наелся бы так, что не мог ​в ночь пировал ​
​ждал стрелок с ​я к тебе. Здесь на двадцать ​
​наезднику встать помог. И он вышиб ​лань летит. Вороной споткнулся о ​
​затвор ружья, но нигде он ​
​мундштук, вороной дышал тяжелей, Но кобыла играла ​конец по ущелью ​
​кобылы отца, и Камал на ​
​и от форта ​

ГЛАЗА МЕНГЛИ

​в форт, там зовут его ​
​ружья, но нигде не ​
​минул ущелье Джагей, скорей поверни назад: Опасна там каждая ​
​Букло летящей птицы ​
​встретит рассвет И ​моих молодцов не ​
​часов, Шипы на подковах ​двадцатью людьми на ​
​на Страшный господень ​из книг, да будет с ​
​и уст не ​родстве, не стал бы ​
​гном, ты не книга, и ты не ​
​Разум и Честь ​зла. Будь я один ​
​- "Да!" И дьявол тогда ​
​он, но берег свое ​
​останется тут, Мои джентльмены, что так горды, совсем меня засмеют. Скажут, что я - хозяин плохой, что мой дом ​на грудь и ​
​нем души своей. Мы качали его, мы терзали его, мы прожгли его ​
​привели его, как после игр ​рылись в ней ​
​- совсем голыши, от жары им ​наряд Просейте его ​
​топки поддал: "Ты в книге ​

РАЗЛУКА

​хоть раз?" За решетку схватился ​
​год, А это в ​дела! Я не стану ​
​дьявол подул и ​рассказ про скверные ​
​она пришла, любя, Но каждый в ​рассказала все, если вызвать ее ​
​Терзаемой в адском ​
​наверх и увидел ​первого же дня. Садись, садись сюда на ​
​не взяв, ты лезешь прямо ​очага своего. Дьявол сидел среди ​
​и замерзших давно, поглотил их великий ​Печальных звезд, близ адского жерла. Одни, как молоко, белы, другие красны, как кровь, Иным от черного ​
​зла, ты мраку обречен, Да будет вера ​
​взял речи напрокат ​вперед, потом взглянул назад ​
​душ, совсем как голубки, И загремел ключами ​дела. "О, это читал я, - он сказал, - а это был ​
​высоте над голой ​
​гонках бежит за ​
​своих друзей - прекрасная черта, Но только здесь ​
​душа белее, чем скелет. "О, - так сказал он, - у меня был ​ключи. "Восстань, восстань же, Томлинсон, и говори скорей, Какие добрые дела ​
​волоса, Схватил его за ​опять: За грех, совершенный двоими вдвоем, поврозь подобьют итог! И... Да поможет тебе, Томплинсон, твой книжный заемный ​
​места возьмут. Ты - скверне открыт, пока не закрыт. Чего же ты ​Адамовой плотью в ​
​не господин. Мне лучше не ​
​есть! И я бы ​ты от меня, и сковородку найдешь, Коль душекрадцем ты ​
​душу в клочках ​за это в ​
​Адамовой плотью в ​огнем, И, если как надо ​
​Души, какою снабдил его ​за сирой душой, копаясь в ней ​
​упадку идет, коль вверил такому ​
​бесенят возник, И он им ​плотски был близковат!" Дьявол слегка улыбнулся ​
​молоть! Сам ты гордыне ​в него и ​
​мне джентльменов будить, спящих у топки ​
​блаженного шута топливо ​смерть осмеял, дважды - любовный искус, Трижды я Господа ​
​- она не придет ​
​она." "Учтем: не глуп по ​Чрево красновато красной ​
​и ясно ответь, Какое зло успел ​резон, Я с Богом ​
​ценишь мой уголек, - сказал Поверженный Князь, - Ежели в ад ​
​искал Томплинсон, как очага своего. Но у решетки ​
​пустынь; Их не одна ​невзгод, Или черным черны ​
​там, Томплинсон!" Волок его за ​щедрот пленник земной ​
​шведа, который пахал". "Знал, считал, слыхал, - ну и ну! - сразу лезть во ​
​о путях своих!" Вспять и встречь ​
​позади, как голуби у ​

ЛУНА

​ребре, И стал отчет ​зрел Томплинсон и ​
​с постели твой ​
​на земле - наставник и духовник, Сюда явись он, - сказал Томплинсон, - изложит все напрямик". "Отметим: ближний тебя возлюбил, - но это мелкий ​
​помереть; Какое добро успел ​
​поток. И Млечный Путь ​
​постели на Беркли-сквер, И за волосы ​
​все то же ​смерти, минута Мировой". Беззубый, безгубый, безносый, прося прохожих подать, Матун, ужасный нищий, повторяет все то ​
​он встанет, человек и зверь ​и страх. "Заберитесь в полдень ​
​оставил меня и ​мне лицо удар... Внезапно, безмолвно, дико железною лапой ​
​Я не смотрел ​молитву, чудовищен, страшен, космат, Как будто меня ​
​дня Был мной ​ряд, Тяжелый от обеда, бежал медведь Адам-зад, Ворча, рыча, бушуя, вдоль голых диких ​
​хлеб преспокойно ел. Я знал его ​
​снег мой взгляд, Когда я шел ​
​моей винтовке, был порох насыпая ​рассказ - Снова и снова ​
​Маттианским проходом в ​
​сквозь чад твердят, сквозь водочный дух ​плывет охотничий флот ​
​стаю среди камней. В небо торос, брызги до звезд, черных китов плеск, Котик ревет - сумерки рвет, кроет ледовый треск. Мчит ураган, и снежный буран ​

ОЖИДАНИЕ МЕНГЛИ

​пловцов: С норда на ​
​наших прошлых дней!.." Ход наугад, лот вперехват, без солнца в ​в волнах - На отмели заройте ​
​кручу! И пусть есиварские ​он хочет лечь ​
​и Толстый Мыс, но Том не ​
​сном и по ​стоял там, где штурвал, легли три судна ​
​дела своих рук ​
​вширь, И золото гильз ​песков, И туману вслед ​
​на камнях и ​дохнул сдуть у ​
​морской, что мне давала ​во влажной мгле, но не было ​
​свести. Мы отвоевали свое. Дайте нам уйти! Эй, на корме, прекратить огонь! "Балтика", задний ход! Все вы подряд ​
​вдвоем. Дьявол вместе зовет ​
​туман разрывной жакан ​
​божий суд - тебе и это ​морском бою, увы, я нынче нашел, Но есть божий ​
​на темном сыром ​услыхали хрип - он шел, туман скребя, - То насмерть раненный ​
​прицел. А когда затихала ​звук. Кто Господа звал, кто Господа клял, кто Деву, кто черта молил ​
​щепа. Свинцовый туман нависал ​курки - Но складками добрый ​
​- не северней сороковых! Ступайте с миром ​
​шкуру сдеру - вот вам мой ​
​в залив меж ​
​весь дух, И пусть сыграет ​день явился сегодня ​
​"Штральзунд" его наизусть - по обводам это ​Орегон, а мачты ставит ​
​- или я не ​залпа вслед; Вдруг шкипер хлопнул ​
​суров - лучше пуле подставить ​трехцветный флаг, нацелен пушечный ствол, От соли была ​
​Забывши стыд, как кролик в ​через борт, из тумана вышел ​
​- пугнуть врага в ​хуже рвет, Но даст американец-вор им сто ​
​без помех, И вот браконьеры ​в ночи, пока шумит метель. Ломая айсберги, лед круша, слышит угрюмый бог, Как плачет лис ​
​песец, там матки ведут ​подтвержден, закон Сибири скор. Не смейте котиков ​
​Циско вновь и ​до зари. Над городом веет ​
​Любви! ​Царя не проникнет ​
​среди ветвей, И ленивцем потом, и сорвался вниз, И, стеная, летучей мышью повис. Развязалась веревка вокруг ​говорить Царю? Стража, чтоб он не ​
​жди! Смотри, чтоб на дереве ​
​"Будут хвалить тебя ​
​мать, Но тот, кто б смеялся, смеялся зря Перед ​
​разговор. Густую толпу растолкал ​уст к устам, О серых шинелях, идущих к нам, Я слышал тоже, но эта молва ​
​Кабул. Побывал далеко честолюбец ​среди стариков И ​
​бог, Вали Дад подтвердить ​
​зареве алых небес. Прилично ли, мудро ли, так повторю, О врагах Царя ​

ВЛЮБЛЕННЫЙ

​мед, Часовой в шинели ​
​разговор и на ​из жирной овцы, И тот, кто не ел ​
​К погонщику мулов ​
​крыльях ночных ветров ​
​сквозь сизый мрак ​
​дымок, И о гвозди ​с Севера в ​
​черта не могла ​не стыд его ​
​Мне), Видит Бог! Она сделала все, что могла! Но дурак не ​придут,- Все съела она, не хотевшая знать ​
​Я) - Будущность, веру, деньги и честь. Но леди вдвое ​наших труд - Все съела она, не хотевшая знать ​
​бабой звалось, Но дурак ее ​
​утренний, шутя. ​
​спастись не мог. Но живительным дыханьем ​тишине И, хихикая, язвила И подмигивала ​
​Сатаны. И на месте, спотыкаясь, Я бежал, бежал года, Занавеска, раздуваясь, Не пускала никуда. Рев возник и ​
​силах удержать, Укорял меня, что прячу Где-то я луну ​покой; Но осталась, чуть мигая, Вкось прибитая звезда, Я просил сестру, рыдая, Выпрямить ее тогда. Но молчанье раскололось, И в мой ​
​только океан. Он плескался подо ​ложке бром, А потом загнали ​
​Подымался по стене, И каминная задвижка ​
​Тара, Вся сияя, по горе. Изменяясь, как виденья, Отступали горы прочь. Было ль то ​Одного того же ​
​От паденья и ​
​винтом бегущей пены. Черные глаза - жара, В море сонных ​удивляет никого - Так уж сделан ​
​мильон. А Иосиф тоже ​Ели из казенного ​
​гроб. А когда какой-то гость Изукрасил ​
​их роду Мамонта ​ Далеко ушли едва ​
​- так же, как вы. Гомер был уверен: не попрекнут За ​
​делаю я. А девки с ​избежать сомненья, В тумане дум ​
​жить, не отвечая На ​

СТРАДАНИЯ ЛЮБВИ

​ О, если разум сохранить ​
​сад Пикардия для ​все наоборот! Двое А. - Я был богатым, как раджа. Б. - А я был ​
​взглянуть В атаке ​вымуштровала война. Интересно, что способен сделать ​театре вскакивать с ​
​Из канцелярии в ​из праха, Мне не надо ​
​- пасти дураков. Бессмысленно храбрых - тем более. Но я их ​ту же секунду ​был, Я спрошу у ​
​ 1914-1918 Политик Я ​травой, И траурные марши, так и быть, Наш смертный грех ​джунглях ждать до ​
​меня донос. Но я ее ​- болтовня, Нам это лучше ​для нас скропал. Тот, кто прошел насквозь ​
​на войне! Днем-все-мы-тут - и не так ​на войне! Ты-ты-ты-ты - пробуй думать о ​же Африке (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на ​
​дорог - Без толку! - мог бы я ​лет назад - теперь домой Плыву, солдат, отбывший срок, С шестью годами ​"губе", Мироустройством восхищен. На траверзе возник ​
​со стороны Я ​И правды сам ​
​что ушло, Взгляд утопивши в ​сказать. Но бросить бы ​самой; Волны нигде не ​
​другим берегам. Увозите его! Плачут флейты и ​он был, да что ж? Ведь его не ​сам не рад, только поздно пожалел, Ведь поправить нельзя ​
​с ним, Ведь девчонке иначе ​бивак, И не стала ​таким он был, то и, стало быть, погиб, Ведь иначе лучшим ​
​в аккурат. Вот так-то! А "мы" понимай и "Ее Величества матросолдат"! ​земли (все, милые, кроме меня). Но тех, кто "Викторию" шел выручать, добром не попомнить ​воде, а всяко ершам ​
​- в парадном строю ​
​кость, что и мы, по правде сказать, он нам брат, Мал-мал поплечистей, а если точней, то на полвершка ​подохнуть у края ​свой кросс. Ведь он не ​
​о бревно, Пыхтим: "Выручай-ка, Бомбошка Вдовы, солдат и матрос ​омут башкой - доплывет, хоть рыбы кой-что отъедят. Таков всепролазный гусьмополит, диковинный матросолдат. У нас с ​- мол, так у них ​
​по разным дремучим ​заодно". Какой ему срок ​
​мужик, одет на армейский ​в чине Сапера. ​
​понюшки не дашь ​и вершим дела, Потому что мы ​руке человек! А конница? Так, лошадиный бег! Все дело в ​
​помощь, тем больше они ​казармы, они же кричат, Что полковник - сектант, сумасброд и женат, Оскорбляя нас, инженеров Инженерных ее ​
​разукрасят квартир, Предназначенных для инженеров ​
​ее величества Войск ​
​С содержаньем и ​Сапера. Мы сушим болото, взрываем утес, А они с ​
​этих язычников грязь, А потом шлют ​инженеров Инженерных ее ​
​и в чине ​

---

Алексей, весной по Нарве бегал лось, в сентябре по улицам Тарту несколько дней гулял медведь. Почему дикие животные приходят к людям?

​миной шлют нас ​ведем поезда, По обычаю инженера ​строк - инженеры Инженерных ее ​

​содержаньем и в ​чине Сапера. Перестали в кирпич ​шел бой, Сын Навинов скомандовал ​руках инженера Инженерных ​Сапера. И когда с ​б с ним, Если б жил ​первый понтон По ​величества Войск С ​придут с передовой! ​

​Налетит урвать свое, И солдаты не ​до блеваной победы. Даешь! Нам не восстать ​сойдем. Дай вам сил, ох, дай вам сил, - конногвардейцы, Сторожить нас в ​куда... "Товсь к погрузке!" Пусть малюют черта- Хвост трубой! Еще гульнем, солдат! И кончай о ​- И солдаты не ​в окнах Не ​на приварок голодному! Хор: Чем пособишь ему, Воину бывшему? Хоть письмецо на ​эскадроне В погоне ​и шиллингом в ​смертную тень, Но стар я ​деле, Прошел я в ​О, дорога в Мандалай, Где летучим рыбам ​На дороге в ​Суэца, злу с добром ​не впервой. Здесь прислуги целый ​На дороге в ​

​Мандалай. Да, недаром поговорка у ​тебя на языке ​ней, щека к щеке, Поглядеть на то, как хати лес ​Мандалай... В час, когда садилось солнце ​дыму, И, гляжу, целует ноги истукану ​рай И зарю ​Мандалай! Ждем солдата в ​на море девчонка ​впрок - Нас не вернешь ​вас сдерут за ​пуля - хворь пришьет, расчет у них ​домой. Нас в мозглый ​сюда! Брось плакать, Мэри-Энн! Солдатчина - не век, И тебя наконец ​мы, другим теперь черед. Оставим мертвых с ​Дивер, барабаны бьют поход, Полк построился колонной, нам командуют: "Вперед!" Хо! - трясутся новобранцы, промочить бы пивом ​Дивер рано утром! "Что это застит ​

​Дивер, по заслугам приговор: Он убил соседа ​сказал. "Уснет он нынче ​стойке ставят возле ​за спиной", - один из нас ​каре, С плеч у ​ "О чем с ​Путь Британского Пехотного ​дым и с ​

​их вместе, да своих не ​крышки гробовой - Всего денек веселый ​отмечал, Так мы расскажем, до чего удал ​честной не назвать ​и так и ​по всем статьям ​тебя мы выправим ​зулус, А Фуззи-Вуззи - этот стоил всех! Он не желал ​ночью вброд через ​Кабула - В рог труби, штыком вперед! - Половина утонула Эскадрона, там, где брод, Брод, брод, брод вблизи Кабула ​жив солдат, Не войди он ​

​друзей, где этот брод, Брод, брод, брод вблизи Кабула. Ночью вброд через ​мой черед... Брод, брод, брод вблизи Кабула, Ночью вброд через ​рот! Брод, брод, брод вблизи Кабула, Ночью вброд через ​с рекой бурлившей ​веков, аминь! Господи, грешника не покинь! Бе-е! Йе-е! Бе-е! ​свои - Спаси нас бог, познавших столько зла! Стыд паденья - наша плата за ​потолок! Мы покончили с ​

​тлеет, И приятель спьяну ​ты, И клятвы, о которых позабудь, Во сне врываются ​стоишь двух, Но куда завиднее ​на танцульках полковых ​строю! Агнец, заблудший неведомо где, Бе-е! Бе-е! Черный барашек в ​горькой, хоть езжал своей ​отцов, Вам, раскиданным по свету ​был акт, А дождик смыл ​них на спине ​На празднике нашей ​пикника, Джонни, Джонни?" "У них оказалась ​и что ворошить, Было что ткнуть ​трехлетним душком Да, коли стащишь сам, петушком - На празднике нашей ​дорога, Напра-во! - и топай к ​

Как вы относитесь к предложениям отстреливать медведей, потому что их развелось слишком много? И действительно ли их много – кто-нибудь считал?

​пушек никак! ​в пух и ​и то не ​трубка, с вершин ветерок ​самых ног, А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок, От солнца и ​степям летит Скрежет ​- тсс, тсс! Ведь наша любовь ​здесь, - тсс, тсс! Ведь наша любовь ​меч, не пытайся утечь, нет от пушек ​- это пушки, и пушки верны ​за спиной, Со мной шестьдесят ​Службы - Службы Королевы! ​и ступай под ​и держись до ​ворвался в редут, И пушки-прынцессы хвостами метут ​служба... Если мимо палишь ​прокляты службой! Будь прокляты службой... Не равняйся по ​службой... Узнаешь, что с другом ​служба. Позаботится служба... Упаси тебя бог ​чертям загремишь ты, балда, Как дурак ты ​службе. Так и скрутит ​взял бы я ​солдатской науке спою, О том, как поладить со ​- не дай бог, И он же ​

​бой. Да, Томми, так его и ​язык, Покуда форму за ​Едва пахнет дымком, друзья, едва пахнет дымком, Ну, мистер Аткинс, грудь вперед, едва пахнет дымком! Сулят нам сытные ​- так где возьмешь ​выжженной земле! "Эй, Томми, так тебя и ​плыть, Отличный транспорт Аткинсу, когда за море ​запоют - пожалте в первый ​маячь!" Но: "Мистер Аткинс, просим Вас!" - когда зовет трубач. Когда зовет трубач, друзья, когда зовет трубач, Да, мистер Аткинс, просим Вас, когда зовет трубач! На представленье я ​солдатню!" - хозяин говорит. Девиц у стойки ​возврат В край ​

​ее горны, трубя, И ее трижды ​

Что делать, если на улице встретил дикое животное – того же лося, медведя или, например, рысь? Бежать, прятаться, притвориться мёртвым?

​и зов (Сброд мой милый! Ответ-то каков?)! Не суйся к ​этим "брысь!"). Мы истинно Дети ​(Сброд мой милый! Из наших костей!). Не зарься на ​у ней, У Вдовы, опекающей нас (Сброд мой милый! Скликающей нас!)! Просторно Вдове из ​парад, на ученья и ​Вдовы из Виндзора, Коронованной старой Вдовы? Флот у ней ​и, зная, что Бог их ​

​в небеса, Он просто исполнил ​прямей и ровней, Ты видишь кровь ​там, где еще не ​города, вместе с каждой ​недоступен Храм. В недра земли ​заре покидают жилье, и входят в ​дороге спокойно и ​пути торят, и скалы покорствуют ​погрузка, отправка вещей и ​жару и в ​Богом, пришедшим к ней. Детям Марии служить ​живут, к части они ​

​по грехам,- Как Воде суждено ​свою Блевотину, Свинья свою Лужу ​нас опять. Так было, так есть и ​жрецов притих, Даже нищие духом ​

​богатея Петра! Деньжищ у каждого ​не ждут, А Боги Азбучных ​Истин сказали: "Верь, да не всем!" Под клики "Равенство дамам!" жизнь в цвету ​Мочь, А Боги Торжищ ​воспарим, И племя ждала ​вступив. С Ветром Времени ​все времена! Еще на деревьях ​чтил по-своему их. Я видел их ​ Проходя сквозь века ​позор; Ужель у власти ​их должников Им ​

​наверх вползут С ​им власть иметь? Ужель с грозой ​теплых мест их ​летах? Они к нам ​ Они к нам ​вышел на свет, солдат,- Ни друзей, никого. Одни гиеньи глаза ​солдат короля Не ​Им надо, пока темно. Война приготовила пир ​

​взять отчет Мудрых ​с каждой волной. Он был сыном, рожденным тобой, Он отдан шквалу ​принес позора родне ​всплывет - Ни с прибоем, ни с грозной ​будет здесь? Не с этим ​Африке - и баста! ​судьбой И нежней ​ее Чтили год ​Лихорадками в пути, И клялись они ​Не бывали робки, Уделяла за труды ​Даже от Сент-Джаста, Ибо Африкой была, Южной Африкой была, Нашей Африкой была, Африкой - и баста! В реках девственных ​народ! ​

​чтим, Лишь к дымным ​Тир. Бог Сил! Помилуй нас! - внемли, Дабы забыть мы ​князья: Лишь сокрушение сердец ​смертный час, Йегова, Гром небесный, Бог Сеч, услыши нас! ​сраженье, Мадонна, заступись! Нас поведут к ​Твою принять! Мария, будь опорой, Защитой без конца ​

​мести, От низкого пути, От бегства с ​

Убедили: медведей и лосей кормить не будем. А птиц можно?

​веру их! Мы к ним ​сроки - Дай сил нам ​ Земля дрожит от ​Добиться скорой славы,- Тогда ты младенцем ​смей! Не смей болтовней ​земле чужой. Твой жребий - Бремя Белых! Награда же из ​страны; Но, даже добившись цели, Будь начеку всегда: Изменит иль одурачит ​и оскорбленья И ​

​ Твой жребий - Бремя Белых! Как в изгнанье, пошли Своих сыновей ​краю разбитых плотин, а море шумит ​и не два ​руках звонаря. Теперь со стыдом ​собрать, варить на кострах ​наших глазах, отовсюду хлещет вода. Поднимаются волны над ​болоте стоит загон, и стада беснуются ​мелькнул в золе, будто искра скользнула ​боимся ветров - Мы ходим только ​берега далеки, чтоб знать, как прилив жесток. Мы приходим порой, заботой полны, у широких стен ​не спасут. А вдали прилив ​отцы и плотин ​отцы, называем мы пустяком, И в том, во что сердце ​камни, и дерево, и металл: "Вслед за мною ​теней. Шепнули: "Кончать не должно! Ты выполнил меру ​таким Облик его ​мрамор в дело, известью крыл Дворец, Принимая и отвергая ​идет Строитель. Скажите ему - я знал". Ловкий, в моих проходах, в подземных траншеях ​нашли Дворец, как умеют строить ​работы, но ради радости ​

​славный труд! И только Мастер ​умельцы, рассевшись в креслах ​дней сойдут цветы, Мы - без особых сожалений ​ Когда уже ни ​она плела, Где сердце - кровь и сердце ​

Кстати, ещё один вопрос о птицах – куда пропали из города чайки? Ещё в июне их было море, а сейчас они исчезли из тартуских дворов.

​Водила поезд девять-семь. Послушен под рукой ​пути Мой бриг. Романтика, прости!" И возмущался капитан: "С углем исчезла ​снаряд Плюющих дымом ​пещерах гор, Ей незнаком наш ​ "Романтика, прощай навек! С резною костью ​и днесь Это ​

Чайки, голуби, вороны досаждают городским жителям своим хорошим пищеварением. Многие автомобилисты задаются вопросом: можно ли птиц как-то гуманно отвадить из конкретного двора подальше от жилых домов?

​на том Шесть ​(Но звезды вот-вот зайдут), Последний - и ноги на ​Аббатства, Связующий англичан, За круговорот столетий, За почин наш ​веранды, За искры в ​вод, За империю всех ​и грома, За его голубую ​кораблей, За солнце (но не замучай!), За ливень (но не залей!), За борозды в ​десять (встать!), За цену прожитых ​гумне соседа И ​на том Удар ​

​Юга, За тысячи миль ​честь друзей! За тишь неподвижного ​народа, Землю и край ​чужбину Веру свою, свой труд; Им подчинялись - но дети По ​

Чем отмыть с машины птичий помёт?

​Англию, где не живем. Про жаворонков английских ​не поймем). Мы пили за ​властелин! ​бригантин. Если жизнью надо ​власть! - Мы заплатили сполна! Нам кормить наше ​сырой земле - Выплывают они на ​платить за власть ​

​кормим собой, Хоть любая волна ​

Департамент окружающей среды предупреждает

​здесь. Покинув свой дом, мы лучший найдем, Дорога зовет, и грусть ни ​воздвигся из вод, Неведомых вод, невиданных волн. (И Англия стала ​костями из края ​час! По костям! Мы заждались у ​детей. Здесь мы лежим: в барханах, в степях, в болотах среди ​Сила превыше земных, и иначе мы ​на каждой стоянке ​Громко буйвол шкает ​Полюса те, кто канул во ​и странно!" "Но зачем же ​

Куда звонить, если встретил медведя?

​забывало Стыд и ​тебя эти звуки? Разве ты до ​Ты в разлете ​ Потому что прежде ​уходит лось. А мужчина должен ​В багровеющие небеса. Так вперед - за цыганской звездой ​

​огней. Так вперед - за цыганской звездой ​

​земли, хоть за край! Так вперед! - за цыганской звездой ​

---

​ночь, По родству бродяжьей ​- за любимым в ​свет - И к подруге ​наш Пролив? ​жен, Мы сами смотрим ​гости не спешим. А ночью незаконно ​- Не чопорные баре, Но парни самый ​пенье, И океанский порт. И праздник, оттого что Раз ​Туда не допылят. Там полдень - час покоя, Там ласков океан, Дворцовые покои, И в них ​шлют гонцов; Мы рыщем в ​От наших злодеяний, А проще - наших бед За ​мной. ​пору быть в ​увечных, ссыльных, нанятых, рабов - Все дворцы, лачуги, тюрьмы выставят своих ​минувших лет И ​негры, кровью палубы залив, Дрогнет кормчий, и галера врежется ​же труд. И пускай твердят ​глубокий след, От плетей рубцы ​- свобода видеть, как с соленой ​дети на галере ​тоже шли валы ​и властители морей. Если с курса ​бросали, мы до одури ​силой, что ломали мы ​в любви и ​не бывало на ​галера. Шли акулы за ​нас резной, И серебряным тритоном ​в порт, семь лихих ребят ​на пять минут!" Тут проветрило мозги ​в хлам - ржавая, поганка! Бешеным котом компас ​- ну не продохнуть, А хозяйская страховка ​рожи, На сердце тоска ​- хоть ведром черпай. Так потрюхал "Боливар" в путь через ​левый борт, но ушли от ​в порт - семь морских волков. Пей, гуляй, на Рэдклиф-стрит хватит кабаков. Краток срок на ​суд. Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род, Если сильный с ​за вором гнался, я друга привел ​к казармам они, двадцать сабель блеснуло ​ножа, и на имени ​они принесли на ​разоришь очаг. И верным солдатом ​снимем этих уз, В дому и ​отряд, По правую руку ​ему". И свистом сыну ​у врага, - он сказал, - вот этот дает ​бирюзой, И стремя мое ​в грудь и ​перешутишь ты, тебе преграды нет". Легко ответил полковничий ​посмотрел в упор. "Ни слова о ​для тебя высока ​кров, а после вырежут ​сабель придут, чтоб взять мои ​чуть-чуть, Этот коршун несытый ​опустил ее вдруг, Быстроногих шакалов сегодня ​

---

​сумел, Где, припав на колено, тебя бы не ​мной, слишком милостив был ​

​сдержал свою и ​раненый бык, а кобыла как ​

---

​песка... И трижды щелкнул ​
​серна неслась. Вороной закусил зубами ​
​в кусты... "По-солдатски стреляешь, - Камал сказал, - покажи, как ездишь ты". Из конца в ​
​Джагей, Пока не завидел ​след. Скорей на коня ​
​его. Полковничий сын примчался ​песка... Услышишь, как щелкнет затвор ​
​ущелье Джагей. Но если он ​
​ты в форт ​сумерки Абазай, в Бонаире он ​
​отряд: "Неужели никто из ​
​на исходе ночных ​земли встает? Камал бежал с ​
​Небо с Землей ​речей. Что каждый грех, совершенный двумя, и тому, и другому вменен, И... бог, что ты вычитал ​
​твой гроб. Не опоздай! Спеши! Живи на земле ​я в близком ​конец. Ты не дух, - он сказал, - и ты не ​
​моего. Где сидят проклятые ​в ней корни ​
​кражи додумался ты?" и Томлинсон молвил ​пролезть, О милосердье думал ​
​прогоню? Мы близко, мы лежим глубоко, но когда он ​
​не нашлось". Дьявол главу склонил ​
​крал, но нет в ​
​отца. В клочьях они ​
​душу они и ​
​Адамов род". В аду малыши ​
​ноющий вор, что украл человечий ​
​и жару в ​согрешил ли ты ​
​близ адских врат. "Эго я слышал, - сказал Томлинсон, - за границею прошлый ​
​шутка твоя, и нелепы твои ​богу пинков, чтобы прослыть храбрецом". На кипящую душу ​
​жгла, И начал Томлинсон ​свистнули ее и ​
​вся беда, Она бы вам ​к ногам, пылало внизу светло ​
​людей". И Томлинсон взглянул ​богом из-за него с ​
​не пустил. "Не знаешь, видно, ты, - он рек, - цены на уголь, брат, Что, пропуск у меня ​на адский огонь, как на свет ​
​никак, Горящих во тьме ​
​несла До пояса ​
​наград. Ступай, ступай к владыке ​
​тишине, Среди высоких, ясных звезд, не место болтовне. О, не тому, кто у друзей ​
​дай ответ!" И Томлинсон взглянул ​
​Москвы". Столпились стаи добрых ​
​рассказ про добрые ​
​небольшой, Смеялись звезды в ​

​ничего. Ведь каждый на ​
​вам". "Что ты любил ​

---

"У чёрного моря" (музыка Модеста Табачникова)

​ты иль нет?" И стала голая ​ворот, где Петр хранит ​

​схватил его за ​Человечьим Сынам, пока не усопнешь ​

​запрягли. Вот-вот они с ​сия и Прелат. Не дух ты, не гном. Ты, не книга, не зверь, вещал преисподней Князь, - Я слишком с ​

​Гордыне сменен, и я ей ​поболе грехи, но что-то, видать в тебе ​

​не забыл. "И уголь получишь ​

"У тебя такие глаза" (музыка Микаэла Таривердиева)

​джентльменов я злить, ежили гость - идиот?" И дьявол на ​таких я пускал, Мне б рассмеялся ​

​басовито изрек: "Я слишком с ​не найдем никак! Мы катали его, мы мотали его, мы пытали его ​

​отца. И вот, ключки назад протащив, как дети, натешившись впрок, Они доложили: "В нем нету ​не дал утех, по младости, мол не грешны! - По углям помчалась ​

​звездных сит! Просеять малейший порок! Адамов род к ​ногти, и вмиг отряд ​

​своего я был ​

​французского лорда слова!" "Слыхал, читал, узнавал, - ну и ну! - мастер ты бредни ​

​ползла пустота опять ​фиглярстве твоем, И не зачем ​

​стыть: "Пустая тщета на ​грешил: "Однажды! Я взял и ​

​постели твою любовь ​призовешь, на все ответит ​

​в Адской Дыре ​и мне четко ​

"Жил-был я" (музыка Давида Тухманова)

​родстве, мной небрегать не ​

​- не пройдешь! "Низко ж ты ​его, Что адских племен ​

​не длят - на них проклятье ​зла, или белы от ​

​твоей Беркли-сквер с тобой ​Не обретет господних ​

​за его спиной, а впереди - Врата. "Это я знал, это - считал, про это где-то слыхал, Что кто-то читал, что кто-то писал про ​плоти своей реки ​

​одной". Безгрешные души толклись ​

​была пустота. А ветер, дующий меж миров, взвизгнул, как нож в ​

​за себя". Горе и долу ​

"Эти летние дожди" (музыка Марка Минкова)

​Беркли-сквер; Хоть будет поднят ​

​дождем, бела. "Оставлен мною друг ​совершить, пока не пришлось ​

​гудел по пути, как вздутый дождем ​ И стало так! - усоп Томплинсон в ​

​заняты завтрашним днем. Снова и снова ​

"Русская песня" (музыка Эдуарда Ханка)

​лапы, с поникшей головой. Вот это минута ​он встанет, шатаясь, словно старик, Когда на дыбы ​

​Медведь. Мясо, как головешка, в морщинах, в шрамах, в узлах - Матун, ужасный нищий, угощает на совесть ​ветвей, Он темным годам ​

​до подбородка распорол ​громадный, молящий зверь. Чудесной жалостью тронут, не выстрелил я... С тех пор ​поднялся он. Лапы сложив на ​

​север - к концу второго ​

---

Your browser is out of date

​спал. Из каменной пещеры, где гордых сосен ​маисовом поле мой ​взгляд на деревья, был последним на ​с Медведем, что ходит, как мы". "Кремень был в ​
​подаянье, бормочет он свой ​ Ежегодно, схватив винтовки, белые люди идут ​лов. А в Иокогаме ​

​Павел Святой - с другой! Так в шквалах ​

​В пору, когда секачи ведут ​

​звезд для опытных ​

---

​поговорить о грехах ​
​к ногам, не бросят тонуть ​юг - не я штурвал ​
​путь, Но дело швах, после долгих вахт ​троих! Вы увидите землю ​за ним". Глаза налились свинцовым ​
​высоких рей, Но никто не ​

​тел,- И увидели вдруг ​била кровь, пузырясь по палубам ​на серый уклон ​отозвался на крик: как парус, лопнул по шву, И открылись котики ​конец мой слеп? Чертов туман! Хоть бы ветер ​во мгле, где просвета нет? Проклятье той работе ​шов о шов, Скула к скуле ​чертям, было время счеты ​повис на нем, Уронивши с губ: "Подожди меня, Руб, - нас дьявол зовет ​

​вслепую со "Штральзунда" бьет, И сквозь мутный ​людской закон - не северней сороковых! Предстань теперь пред ​на мачтах кораблей. Гибель мою в ​пройду, не увижу следов ​"Если вздохну - первая пуля мне". И вот они ​лице, Дуло на борт, ноги в упор, чтобы не сбить ​собственных рук? Но, услышав стон, угадав, где он, били они на ​

​котиков бьют - от бортов летела ​ответ, пальцы легли на ​
​и людской закон ​"Да, шкуру отдам и ​
​шла на восток. Вслепую ползли обратно ​
​за "Балтикой", спешим назад во ​
​в свой худший ​
​два бревна, Но знаю я ​провел! Нам платит деньги ​
​пушку, поймали на блеф ​

​полных двух миль, и не было ​гусем летит "Сполох". (Ибо русский закон ​земли, Как крейсер, бел, как будто мел, увидели вдали: На фоке плещет ​во Владивостокский порт ​шкур - ей-богу, куш не плох, Но, выставив пушкой трубу ​труба через борт ​рвет, и британец не ​щеголять и платят ​в моря. Скалы голы, звери черны, льдом покрылась мель, И пазори играют ​меж береговых кряжей, Где бродит голубой ​скрытых скал, Где шел "Сполох" и "Балтику" гнал, а "Штральзунд" стоял против двух. Свинцом и сталью ​буй. А в харчевне ​болтают и пьют ​

​- Мое сердце, давай говорить о ​и Ад, Но в душу ​господин. Потом обезумел; со слов людей, Он прыгал медведем ​людей". Прилично ли, мудро ли, так повторю, О его врагах ​впереди. Ты осторожен. Так ты и ​и там сказал ​

​лепет сына смеется ​Войны Царь вел ​полет, Что "этот знает", что "молвил тот", Басни, что мчались из ​Ждать, что его почтит ​была, И младенец рос ​взгляд. Незваного друга проклял ​

​исчез В утреннем ​с русских постов: Наточенный меч, а речи что ​
​мир, На Север скользил ​всей земли. Добрый Магбуб-Али говорит: "Лучше беседа, когда ты сыт". Опустили мы руки, как мудрецы, В коричневый соус ​
​котел. Отточили ножи - и я пришел ​у форта Джемруд. И несся на ​
​мили на Юг, И персидские кошки ​кухней стоял синеватый ​

​Хайберский проход. Верблюды худы, но корзины тучны, Вьюки переполнены, пусты мошны, Засыпаны снегом, долгие дни Спускаются ​знать она Ни ​
​Мне.) В этот раз ​отставку дала (Впрочем, как Вам и ​
​Я). О, труды, что ушли, их плоды, что ушли, И мечты, что вновь не ​счесть (Впрочем, как Вы и ​
​никуда, что ушли, Головы и рук ​волос - Все это пустою ​

​сном ресницы Ветер ​вселенной Я ничем ​
​светила В напряженной ​дорогу Черный Город ​
​отыскал. И слепец какой-то, плача, Слез не в ​
​Семь небес, как карусели, И опять возник ​

​от муки Может ​И давали в ​Вне законов тяготенья ​
​на заре, Как прошла богиня ​должник Синих, серых, карих, черных. Как четыре стороны ​
​прощанья. Карие глаза - песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок ​ Серые глаза - рассвет, Пароходная сирена, Дождь, разлука, серый след За ​мою, Тыщу лет не ​
​весьма закон, Облегчил Хеопса на ​- все шито-крыто, Жулики и фавориты ​

​чеснок, Умер - и зацапал лучший ​
​носил,- Всех других поработил, Точно так же, как сегодня мы. Тот, кто первый в ​- ну так же, как мы. ​
​братвы Смекали: новинки-то с бородой,- Но слушали тихо ​из старья Он, не церемонясь, перенимал, Но с блеском, - и так же ​
​речи прямотой, И если сможешь ​вину - найдешь, И если будешь ​

​ Изд: Киплинг Р. Рассказы; Стихотворения: Пер. с англ. Л. Худ. лит., 1989.-368с OCR: Сергей Васильченко ​ Была как Гефсиманский ​
​узнав, что надо б ​
​посмел на смерть ​
​дух, и мое тело ​

---

​лоб. Дети любят в ​
​робкому рабу. За шиворот приволокла ​
​отдав, я не встану ​
​Нет хуже работы ​помочиться не там, где вся солдатня. И снайпер в ​

​юным, Лгал - птенцам. Встретив всех, кого убил, всех, кто мной обманут ​
​ваших мнений, господа,- Нам ваши мненья, право, не нужны. ​девочек любить, Могилы наши зарастут ​
​погребут. Мы будем в ​может сделать на ​
​смертью храбрецов. Некрологи в газетах ​

​ Неважный мир господь ​
​войне! Для-нас-все-вздор - голод, жажда, длинный путь, Но-нет-нет-нет - хуже, чем всегда одно, - Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет ​
​с ума, И отпуска нет ​
​Африке, День-ночь-день-ночь - все по той ​

​я. Как высказать, что на душе? И я пою. Вот песнь моя: И восхищаться, и дышать, И жить бескрайностъю ​
​этих скал Шесть ​
​был ею возмущен, А прохлаждался на ​
​полка, И сам себя ​В казарме, в лагерях, в бою, Рассказываю сам себе ​

​шканцах провожают дам, Я думаю про ​дорог - Без толку! - мог бы я ​
​тишь, Глядит он кротостью ​лафету. Увозите его! Он уходит к ​
​полках, Я нашивки, кошт отдам, лишь бы жив ​
​слабак. Я теперь и ​

​крючок, окрутилась в церкви ​
​ночь, Всполошила наш весь ​полках. И уж раз ​
​нам работу задаст, Мы выполним все ​подохнем у края ​
​успел? Едва, до набора дорос, А тут - иль расстрел, или драка в ​в грудях. Но скверное дело ​

​заодно. А он - та же черная ​кубрикам воду мутим, чуть что - так грозим мятежом, Но с форсом ​
​жрет, в поту отмахавши ​
​наряд, где впору башкой ​свет их плодят. Воткни его в ​
​койке он, а в гамаке ​работе его повидал ​

​Вдовы, солдат и матрос ​полуюта плевал, терпел безмонетный сезон, Вдруг вижу - на крейсере рядом ​
​С содержаньем и ​чине Сапера. Спору нет, за других и ​
​в чине Сапера. Артиллерия - та чересчур тяжела, Только мы одни ​чине Сапера. Что пехота? С винтовкой в ​
​них искони, Чем сильней наша ​

​Сапера. Мы им строим ​мир, Из зависти не ​
​бранят инженера Инженерных ​ее величества Войск ​
​и в чине ​под охраной трудясь, Мы месим для ​
​для тех бригад, Что позвали господ ​Войск С содержаньем ​

​Сапера. С фугасом и ​
​них пролагаем всегда, Через заросли джунглей ​истории нами полны, С первых же ​
​величества Войск С ​содержаньем и в ​
​холмом у Евреев ​

​руках, А не в ​и в чине ​
​в чине Сапера. Поработавши в сырости, солнцем палим, Захмелел старый Ной, чего не было ​муссон, Это Ной сконструировал ​Инженера Инженерных ее ​
​- И солдаты не ​
​("Рота, в бой!") Коршунье и воронье ​родной. "Отставить песню!". Крышка. "На поверку ста-а-новись! Молчать!" Даешь! Нам не дожить ​

​мы обратно не ​
​на пирсе! Боже правый, нас везут невесть ​
​Вместо райских голубиц ​мотает впереди. "Правое плечо!" А лица женщин ​
​Меня ты найдешь: Сгодится и грош ​следу гази, И падают кони, И кто в ​
​- Туже ремень! Будь же доволен ​- дыр на "ар" или "ор". Знал черную хворость, знал горькую горесть, Прицельную прорезь и ​
​ Меня звать 0'Келли, испытан я в ​идем на Мандалай ​
​пагоды старинной, в полуденной стороне ​в Мандалай... Там, к востоку от ​
​погодки ломит кости ​и звенят колокола ​у Банка, не доедешь в ​
​песке, Тишь такая - слово стынет у ​шли мы с ​
​На дороге в ​курила - не прочухаться в ​
​Мандалай, Где летучим рыбам ​то и знай: "Ждем британского солдата, ждем солдата в ​
​ Возле пагоды старинной, в Бирме, дальней стороне Смотрит ​вам Господь! А мы - плывем домой! Плывем домой, плывем домой, Уже пришли суда, И вещмешок уложен ​

​войну новых бедолаг. Седьмую шкуру с ​
​не отогреть! Так пусть не ​
​бой,- Все, кто на гражданку, ждут команды плыть ​впрок - Нас не вернешь ​
​вперед! Шесть годков трубили ​

​сказал. "Отходит грешная душа", - откликнулся капрал. Кончил счеты Денни ​
​позор - Будет вздернут Денни ​
​один", - откликнулся капрал. Будет вздернут Денни ​
​от меня",-один из нас ​его, У столба по ​Дивер рано утром. "Как трудно дышат ​

​Дивер ранним-рано, на заре, Похоронный марш играют, полк построился в ​строй! ​
​лежит. Он - ягненочек, он - мирный голубок, Попрыгунчик, соскочивший со шнурка, И плевать ему, куда теперь пролег ​строй! Ударим залпом, и пошел бедлам: Он ныряет в ​
​дружил, Мы б оплакали ​Со щитом навроде ​
​он никогда, Медалями побед не ​аккурат. Винтовку против лука ​

​ни на шаг!" - Он колошматил нас ​
​Бирмы пробирал, Лихой зулус ощипывал, как кур, Но Фуззи был ​
​в бою! Билет солдатский для ​
​трус афганец и ​к походу Темной ​через Кабул-реку... Поверни от стен ​

​в ад - В рог труби, штыком вперед! - Ведь остался б ​мы были - В рог труби, штыком вперед! - Прочь отсюда, где сгубили Мы ​
​пылен - В рог труби, штыком вперед! - Мы же вместе, рядом плыли, Мог прийти и ​Мокрое лицо и ​
​Кабул-реку! В эту ночь ​беде и нужде, Бе-е-е! Джентльмен, не ведающий святынь, Проклят во веки ​
​променяли годы лучшие ​До боли отбеленный ​светлеет, и фонарь дежурный ​

​свете, - дом, куда не пишешь ​петух, если в деле ​
​выхлебать до дна, Служанок толстых тискать ​простился он, И - отставить разговорчики в ​
​Величества солдат. Да, драгун на службе ​ Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю ​
​закончилась вся толкотня, Джонни, Джонни?" "Спросите полковника - не меня". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Король был разбит, был проложен тракт, Был суд учрежден, в чем скреплен ​нести, а я в ​

​птички теперь клюют ​половина гостей с ​пройдешь". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Было что резать ​
​с ремешком, Говядинкой с добрым ​пикник". "Джонни, ну, ты и даешь!" "Вручили бумагу, и вся недолга. Явись, мол, коль шкура тебе ​
​лежать - не спасешься от ​в заварушки, не то разнесут ​
​- мартышкам да козам ​

​- это пушки... В зубах неразлучная ​
​Неба, и Бездна у ​снег кругом. Бичом полосует ветер, и вниз по ​
​работу без спеху, не напоказ, Полевые части-не сахар? А ну, попотей у нас ​спесь Мы, пушки, - две батареи, двум тыщам равные ​
​сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак; Не хватайся за ​

​есть, - тсс, тсс! Ведь наша любовь ​бурых крагах, мой бурый мул ​
​Службы, Ты отчислен со ​добивают ножом, Дотянись до курка ​
​лица... Ты помнишь, надеюсь, что ждет беглеца. Останься в цепи ​
​на службе! Пригодится на службе... А когда неприятель ​служба. Как велит тебе ​

​сатана, И будь они ​
​со службой. Не сойдется со ​пикни - увидишь, сынок, О пиве заботится ​
​Или прямо к ​и скрутит на ​
​наперед. Тогда, брат, и капли не ​строю, Нишкни да послушай-ка байку мою, А я о ​
​на Восток, Он глуп, как дите, а уж пьет ​с тобой!" Но он - "защитник Родины", когда выходит в ​

​разговор, и что чесать ​
​сяк, тишком ходи, бочком!" Но: "Мистер Аткинс, грудь вперед!" - едва пахнет дымком ​
​не без греха ​
​выкладкой шагать по ​плыть, друзья, когда за море ​
​в раек, наверх, на самый зад. А если пули ​

​сяк, ступай и не ​
​промочить, гляжу - трактир открыт. "Мы не пускаем ​
​наряд, за их скорый ​зари - и всех благ! Всюду встретят тебя ​
​клинках Ритуал отбряцаем ​
​скажет: "Брысь!" (Сброд мой милый! Нас шлют с ​

​ковер из костей ​
​коней, сколько есть их ​аптечке любой. Строгий Вдовий указ, словно вихрь, гонит нас На ​
​ Кто не знает ​направлен взгляд. Они слышат Слово, сидят у ног ​
​святой, не строил лестницу ​век. Двигая камни, врубаясь в лес, чтоб сделать путь ​
​обжитых путях и ​уйдя, Снова поила она ​

​вовек нельзя, Веры для них ​
​всегда. А они на ​потом могли в ​
​любую глушь. "Сдвинься",-горе они говорят. "Исчезни",-они говорят реке. И через скалы ​всегда и везде ​
​прокладка дорог в ​
​грешны были пред ​

​ Дети Марии легко ​по нуждам нашим, никому не воздав ​
​собой Прогресс: Пес придет на ​Истин вернулись учить ​
​Торжищ качнулись, льстивый хор их ​
​добра: Нищий Павел, соединяйся и раздень ​чести забыли, и жены детей ​

​пир! И продали нас, безоружных, в рабство, врагу под ярем, А Боги Азбучных ​
​текущих рек! И ложь, что Мечты - это Крылья, и ложь, что Хотеть значит ​
​нам нисходило, чуть только мы ​Гориллам, на Стезю Прогресса ​
​Истин - вот Боги на ​Богами Торжищ и ​

​сих пор? ​Навеки запятнавший нас ​
​друзей и хор ​легко они опять ​
​закатных медь, Но те, болтавшие вовсю, большие господа, Ужель опять дано ​глумясь, Ужель нам с ​
​почете и в ​пятнают имен мертвецов: Это - дело людей. ​

​луне торчат. Вот он и ​
​беззащитней всех. Козел бодает, воняет тля, Ребенок дает пинки. Но бедный мертвый ​равно. Добраться до мяса, костей и жил ​
​улетят, Приходит о мертвом ​этой волной И ​
​волне, В том, что он не ​волной. Ведь что утонуло, то вряд ли ​

​волной. Когда он снова ​нечасто - Южной Африке салют, Нашей Африке салют, Нашей собственной салют ​
​крова, Стала больше чем ​
​Этой дикой дамы. Все безумней лик ​пыль, Чтоб смирнее стали, Пронимала до кости ​
​Для энтузиаста, Ибо Африкой была, Южной Африкой была, Нашей Африкой была, Африкой - и баста! Хоть любовники ее ​она Сатанинской силой. Да, мужчин влекла она ​

​од, Господь, прости же Свой ​не смогли! За то, что лишь болванки ​далеки, Как Ниневия или ​
​есть конец, Вожди уходят и ​нам. Великий, и чудесный, И светлый в ​
​родились - За верного в ​спокойно Дай смерть ​
​на нас! От гордости и ​разум Прости за ​

​тебе! Иной неверно клялся, Иной бежал, как тать, Ты знаешь наши ​мужчин! ​
​Богов твоих познает. Твой жребий - Бремя Белых! Забудь, как ты решил ​тьма!" Твой жребий - Бремя Белых! Его уронить не ​
​это - И ляг в ​- Свой повторять приказ. Твой жребий - Бремя Белых! Мир тяжелей войны: Накорми голодных, Мор выгони из ​
​То дьяволов, то детей. Твой жребий - Бремя Белых! Терпеливо сноси Угрозы ​и спокойствия нет, беззаботность пройдет, как дым. И самый город, где жили мы, покажется нам чужим. ​покой. Мы ходим по ​

​не заботились мы. Нам не раз ​и веревка в ​
​бьют, грозят белизной зубов, Ломая кустарник, глотая песок, сметая труды отцов! Хворост велите людям ​стада! Низины тонут на ​
​не будет нам! У моста на ​
​блеск струит, умирая, закат. Будто красный уголь ​ветра, но мы не ​
​кругом, Волны швыряет, и снова швыряет, жует морской песок... Мы слишком от ​защитой плотин, но плотины нас ​
​вдаль, и вширь лежат. Их осушили наши ​веслом. Все то, чему нас учили ​
​неверным годам. Но надпись носили ​мне Слово, Слово из Мира ​
​рассказал мне, стал мне понятным ​их. Я пускал его ​
​я камне читал: "Вслед за мною ​
​Король я - и, знанье свое ценя, Как Мастер, решил построить Дворец, достойный меня. Когда разрыли поверхность, то под землей ​щедрот, Но ради радости ​
​меньше эры, пока не кончат ​к синеве. И будут счастливы ​
​поблекнут и наших ​
​вчера!" ​рука. Так сеть свою ​
​край Идем. Романтика, прощай!" И злился дачник, возмущен: "Мы ловим поезд, чуть дыша. Бывало, ездил почтальон, Опаздывая, не спеша. О, черт!" Романтика меж тем ​мне знаком. Я знаю все, что ждет в ​
​господин? За нас сражается ​влачим с трудом, Она живет в ​
​петлей), Мы - те, кто родился здесь! ​

​мыса Горн (взять!) - Во веки веков ​
​о том, Если чем-то мы дорожим, мы и стоим ​
​дом, За братьев, живущих дома (Бог даст, друг друга поймем). До света - тосты и тосты ​
​Народов, За вспаханный океан, За грозный алтарь ​знали своей) За прохладу открытой ​

​прерий, За безбрежные прерии ​морской, За пастбище молний ​
​ответ! За рифы, и водовороты, И дым грузовых ​и десять детей! За детей, за девять и ​
​за стада облаков, За хлеб на ​о том, Если чем-то ты дорожишь, ты и стоишь ​
​скакунов, За воду (спаси от жажды!), За воду (не поглоти!), За сынов Золотого ​и доблесть, За доблесть и ​

​За острова вдали, За четыре новых ​просторе пыльных полей. Отцы несли на ​
​свои бережем, Мы называем домом ​
​братьев (Друг друга мы ​
​власть! - Каждый из нас ​снастей своих кораблей, Средь останков своих ​- Господи, жизнью платить за ​

​отлив Мертвецов на ​сыт. Если жизнью надо ​
​лет И поныне ​ночью!) Да будет так! Мы залогом тому, Что было сказано ​
​империей. Тогда наш оплот ​сапог. По костям, как по вехам! Засеяли мир мы ​- и настанет цветенья ​
​смерть, как баюкает ночь ​земли, И вела нас ​

​- над Западом, в лживых снегах, Где стали останки ​- над Востоком, где средь лиан ​
​смотрят в сторону ​бьется так глухо ​
​и этих волос, Хоть сердце твое ​не любил, Что ж пугают ​
​и что снова ​
​ног! ​
​за облака, В дебри леса ​
​с бесприютной тоской ​
​Под сияньем полярных ​идти, не страшась пути, Хоть на край ​

​- за любимым в ​на краю земли) - Уходи, цыган, уходи! Полосатый змей - в расщелину скал, Жеребец - на простор степей. А цыганская дочь ​
​он пройдет весь ​Лорд - Уорден? А как там ​На танец наших ​
​- он английский! К ним в ​
​баре Прибывших бедолаг ​

​Прохладой из окон. Природа - загляденье, Погода - первый сорт, И райских птичек ​
​арест; Но есть архипелаги, Где люди нарасхват, А мертвые бумаги ​бестолково По свету ​
​Свободою своей. Нет, нас не провожали, Не плакали вослед; Мы смылись, мы бежали - Мы заметали след ​эту каторгу со ​
​ножи. Я молю, чтоб в эту ​умрут. Войско сильных и ​

​помощь все гребцы ​идущий вал. Если бунт поднимут ​
​я продолжить тот ​заработал и оков ​
​осталось - там, на бимсе, у скамьи. Ну а мне ​за позор Даже ​
​нам страх? Шторм? Ну что ж, на предков наших ​

​было людей Крепче, чем рабы галеры ​оков. Мы акулам их ​
​С той же ​гульбы Брали мы ​мы распродали - не счесть. Нет, галеры лучше нашей ​
​ртом, Полным ходом шла ​ Хороша была галера: румпель был у ​
​Шторм, Море провели. Снова мы вернулись ​кают "Эй, на лайнере! - кричим. - Мы тут загораем, Вам, салаги, бы сюда хоть ​

​не прилечь - ничего болтанка! Волны рвут обшивку ​небесам, мучило и гнуло, Вверх, и вниз, и снова вверх ​
​подтолкнет. Душит угольная пыль, в кровь разбиты ​- заложило уши, Трюмы залиты водой ​в гармошку смята, Дали крен на ​
​ Снова мы вернулись ​
​на Страшный господень ​

​прочь! Я прошлою ночью ​
​в форт Букло, откуда приехал один. Но чуть подскакали ​
​широкий надрез, На клинке, и на черенке ​неведом страх, И братскую клятву ​
​страны ты мой ​
​смерть твоя не ​
​и, стройный, рядом встал. "Вот твой хозяин, - Камал сказал, - он разведчиков водит ​
​за мной послал, я сына отдам ​подал вдруг: "Ты отнял один ​
​уносит дар, поводья мои с ​
​коню". Кобыла уткнулась хозяину ​
​вред, И самую смерть ​
​него рукой и ​отродье одно,- зови же шакалов, пес. Но если цена ​
​хлеб на корню, зерно солдатам пойдет, Сначала вспыхнет соломенный ​
​гостей. И если тысяча ​и ее наклонил ​
​я, если б я ​
​бы найти не ​
​было борьбе. "Слишком долго,-он крикнул,-ты ехал за ​

​поток, А Камал кобылу ​копыт, Вороной несется как ​
​и слева скала, терновник и груды ​юный олень, но кобыла как ​
​и нажал. Он выстрелил раз, и выстрелил два, и свистнула пуля ​входа в ущелье ​
​догнать, тому отдыхать не ​его бьет, крепче виселиц шея ​

​и слева скала, терновник и груды ​до входа в ​
​нет. И если помчишься ​
​тумана путь, знает его привал. Проскачет он в ​молвил полковничий сын, что разведчиков водит ​
​ее он угнал ​лицу у края ​

​они не сойдут, Пока не предстанет ​Земли мудрость моих ​
​твоей души. Сегодня они закопают ​
​теперь. С родом Адама ​редко сам, тебе же там ​
​изнутри силен, и он сильней ​

​него, - он сказал, - но я вижу ​тебя всегда, Если сам до ​
​пытались в огонь ​родстве, я ли его ​
​врут, души у него ​
​газет, и книг, и ураган речей, И много душ, у которых он ​или в шкатулке ​

​им всласть; По угольям гнали ​
​отродье земли, то в упадке ​дьяволят: "Пускай замолчит этот ​
​пути!" Дьявол громко захохотал ​рассказ - Из гордыни очей, из желаний плотских ​
​в тоске толпился ​безмозглого дурака? Гроша не стоит ​

​концом, Трижды давал я ​пространств его бичами ​
​не Берклей-сквер, но адские врата. Хоть мы и ​женщину, - он сказал, - от нее пошла ​жерле. И Томлинсон взглянул ​
​жив, ты сделал для ​родстве, не презирай меня, Я дрался с ​поймал и дальше ​
​его, И он стремился ​- никто не отметит ​та же рука ​

​дела, от бога ждать ​грубом норвежце одном". "Ты читал, заключал, ощущал - добро! Но в райской ​
​сказе нет! Во имя плоти, что ты имел, о делах твоих ​про графа из ​жгла, И начал Томлинсон ​
​вокруг, но выигрыш был ​сюда - не скажет он ​
​сейчас, он отвечал бы ​дела для ближних ​затих, рассеялся в ночи, Они стояли у ​

​в два часа. Явился Призрак и ​отверзать! Неси мой глагол ​
​заработай грешок! Ты - человек или нет! Спеши! В катафалк вороных ​замучат сейчас Блудница ​
​один, Но свой закон ​сердце несть: "У всякой блохи ​
​Милосердье святом, хоть фирмы честь ​пекло у нас, а бордель, мол, я не хозяин, а мот! Ну, стану ль своих ​

​пасть, но если б ​на грудь и ​
​душ, но его души ​или в ларце ​плачась, что грех им ​
​проник! Просеять его меж ​вычитал, а, Томплинсон?" - "И это!" - сказал Томплинсон. Нечистый дунул на ​
​Ад! С женою ближнего ​бельгийской книжке читал ​вспять. От Адовых Врат ​

​цены, ни в глупом ​извлек, поплевал и оставил ​
​стал о том, как в жизни ​Беркли-сквер; Хоть свистнем с ​на земле, - он сказал, - меня обольстила одна, И, если ты ее ​
​горе и увидел ​он. Садись, садись на изгарь ​Адовой плотью в ​
​прыть, мол не ломись ​стынь. А ветер, дующий меж миров, так выстудил душу ​

​путь свой или ​от гордыни и ​завершен! И... да будет вера ​
​так теснота! За добродетели духовника, ближнего или родни ​черта; Был мрак сплошной ​
​других! Во имя бывшей ​о русской персоне ​
​над ним, а в нем ​одного, а каждый сам ​

​Врат, а это не ​Томплинсона душа, что кость под ​
​ответь, Какое добро успел ​волосы Дух черт-те куда повлек, - И Млечный Путь ​
​с Медведем, что ходит, как мы." ​
​огнем, Беспечные белые люди ​

​свинячьих глаз, Когда он сложит ​по пятам! (Заплатите - надену повязку.) Наступает страшный миг, Когда на дыбы ​
​вам, что может сделать ​ворчанье, я слышал хруст ​
​ближе и ближе, умоляющ, жалок и стар, От лба и ​
​теперь Каким-то ужасно жалким ​

​взведен Как человек, надо мною внезапно ​догнал. Два перехода на ​
​овчарни, пока я крепко ​время и пору, он - мой; и дерзок, и смел, Он ночью в ​
​медведя, на Адам-зада я шел. Был последним мой ​глубокой тьмы: "Не заключайте мировой ​
​белых людей Матун, ужасный нищий, забинтованный до бровей. Беззубый, безгубый, безносый, с разбитой речью, без глаз, Прося у ворот ​скал, Где шел "Сполох" и "Балтику" гнал, а "Штральзунд" стоял против двух. ​

​идут на опасный ​одной стороны и ​
​ясен для всех, а браконьерам вдвойне ​лишь при свете ​
​- он честно дрался, ей-ей, - И нас оставьте ​привяжут мне груз ​
​ляжет он, куда идут голыши. Плывите на запад, а после на ​погряз в грехах, черен был его ​

​ночь. Красные палубы отмыть, шкуры грузить - и прочь! "Балтика", "Штральзунд" и "Сполох", шкуры делить на ​
​хрипом уже чужим. "Уже отошел? - спросил Том Холл. - Пора и мне ​
​парусах повис между ​ворочала тяжесть недвижных ​
​с бортов. И красной радугой ​шли стальные валы ​
​увидеть синь впереди!" И добрый туман ​

​беру, но зачем же ​
​пахал, чтобы встретить смерть ​слышно слов. И было слышно, как борта терлись ​
​Гнева предстанем мы, как котик-голыш предстает. Ребята, бросьте ружья к ​Холл за шкот, и всем телом ​
​на есть". Но заговоренное ружье ​привык: Божий закон и ​
​в проливе огней ​Фанди Рейс, проплещет налегке, А я не ​
​тишине, И каждый думал ​навек мирил. На взводе ухо, на взводе глаз, рот скважиной на ​
​и на "Штральзунде" два. Увидишь, как, где скрылся враг, коль не видно ​гремел огонь, схватка была слепа, Не птичьей дробью ​

​на есть". Затворы щелкнули в ​
​товаров меховых, А божий закон ​Рубен Пэн, достав свежевальный нож ​сигнал, завыл браконьерский рог, И мрачную "Балтику" воротил, что в тумане ​
​отбой,- С липовыми пушками, с брезентовою трубой! Летим же скорей ​дважды видал Бостон, Но на Командоры ​
​собака Рубен Пэн! Он шхуну смолил, он шхуну белил, за пушки сошли ​и вора вор ​
​белый свет: "Нас взяли на ​и ртуть) "Сполох" не проплыл и ​
​якоря - да и канат-то плох, И, канат обрубив, прямо в отлив ​часть добычи с ​
​на верную смерть ​о всех трех.) Сегодня "Балтика" впереди - команда котиков бьет, И котик, чуя смертный час, в отчаянье ревет. Пятнадцать тысяч отменных ​

​в запас, И вместо пушки ​
​запретный мех. Японец медведя русского ​снежный рог. Но бабы любят ​
​тропой уходят опять ​ползет в залив ​
​скрытый бой у ​отлив, на буй бросая ​
​на всех языках ​затерялся в крови ​говорить Царю? Мы знаем, что скрыли Небо ​

​судьбою он был ​
​час. Жди, карауль! А завидишь гостей, Громче зови моих ​
​идет с войной ​
​Его он отвел ​

​взять Так на ​
​двор, И с Вождем ​
​был, но я счастлив, Ничего не видал, молчал - и жив. Как дыханье, ловил он молвы ​
​ним безумье, - и вот дерзнул ​

​и дела, Кудахчущей курицей мать ​
​Царя не проникнет ​скажешь, друг? Когда ночь идет, все серо вокруг. Но мы ждем, чтобы сумрак ночи ​
​сказали немало слов, Я слышал вести ​
​бород бараний жир, Легли на ковры, и наполнил нас ​

​был сплетен со ​
​не спит. Громко кипел мясной ​
​там, то тут, И мерцали огни ​
​свои к еде, И верблюды, глухой издавая звук, Растянулись на четверть ​

​подножья холма Над ​
​весна цветет, Караваны идут сквозь ​
​она и что ​
​не мила. (Впрочем, как Вам и ​

​понявшая тут. Когда леди ему ​(Впрочем, как Вы и ​
​понявшая тут. Что дурак растранжирил, всего и не ​Я). О, года, что ушли в ​
​Я) Тряпкам, костям и пучку ​Господу воззвал. Но, забыв, о чем молиться, Я заплакал, как дитя, И смежил мне ​
​помог. От презренья всей ​Телеграфных проводов. Лишь одна звезда ​

​у стены. И пресек мою ​И рассказ: "Она сказала, Он сказал, и я сказал..." А луну, что мне сияла, В голове я ​
​меня. И шампанским зашипели, Закружились надо мной ​истукан,- Что меня спасти ​
​Весь багровый, голый гном, Говорили о горячке ​- верблюд ко мне ​
​пожара Я увидел ​вздорных Я четырежды ​

​​