• Про любовь к мужчине
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.
В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,
Светила нам только зловещая тьма,
Свое бормотали арыки,
И Азией пахли гвоздики.
И мы проходили сквозь город чужой,
Сквозь дымную песнь и полуночный зной,—
Одни под созвездием Змея,
Взглянуть друг на друга не смея.
То мог быть Стамбул или даже Багдад,
Но, увы! не Варшава, не Ленинград,
И горькое это несходство
Душило, как воздух сиротства.
И чудилось: рядом шагают века,
И в бубен незримая била рука,
И звуки, как тайные знаки,
Пред нами кружились во мраке.
Мы были с тобою в таинственной мгле,
Как будто бы шли по ничейной земле,
Но месяц алмазной фелукой
Вдруг выплыл над встречей-разлукой...
И если вернется та ночь и к тебе
В твоей для меня непонятной судьбе,
Ты знай, что приснилась кому-то
Священная эта минута.
Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая лунность.
Еще как будто берегу
В душе утраченную юность.
Подруга охладевших лет,
Не называй игру любовью,
Пусть лучше этот лунный свет
Ко мне струится к изголовью.
Пусть искаженные черты
Он обрисовывает смело,-
Ведь разлюбить не сможешь ты,
Как полюбить ты не сумела.
Любить лишь можно только раз,
Вот оттого ты мне чужая,
Что липы тщетно манят нас,
В сугробы ноги погружая.
Ведь знаю я и знаешь ты,
Что в этот отсвет лунный, синий
На этих липах не цветы -
На этих липах снег да иней.
Что отлюбили мы давно,
Ты не меня, а я - другую,
И нам обоим все равно
Играть в любовь недорогую.
Но все ж ласкай и обнимай
В лукавой страсти поцелуя,
Пусть сердцу вечно снится май
И та, что навсегда люблю я.
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,—
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.
И когда с другим по переулку
Ты пойдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер...»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь,—
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
Не поцеловали - приложились.
Не проговорили - продохнули.
Может быть - Вы на земле не жили,
Может быть - висел лишь плащ на стуле.
Может быть - давно под камнем плоским
Успокоился Ваш нежный возраст.
Я себя почувствовала воском:
Маленькой покойницею в розах.
Руку на сердце кладу - не бьется.
Так легко без счастья, без страданья!
- Так прошло - что у людей зовется -
На миру - любовное свиданье.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать",- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Всё ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Самo - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
В крови горит огонь желанья,
Душа тобой уязвлена,
Лобзай меня: твои лобзанья
Мне слаще мирра и вина.
Склонись ко мне главою нежной,
И да почию безмятежный,
Пока дохнет веселый день
И двинется ночная тень.
Она мила - скажу меж нами -
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звёздами
Сравнить, особенно стихами,
Ее черкесские глаза.
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..
Потупит их с улыбкой Леля -
В них скромных граций торжество;
Поднимет - ангел Рафаэля
Так созерцает божество.
Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.
Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!
Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.
А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.
Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!
Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?
Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!
Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.
Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.
Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!
Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.
И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!
И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!
Пробило десять. В доме тишина.
Она сидит и напряженно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна,
Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!
Пусть вечер люстру звездную включил,
Не так уж поздно, день еще не прожит.
Не может быть, чтоб он не позвонил!
Чтобы не вспомнил - быть того не может!
"Конечно же, он рвался, и не раз,
Но масса дел: то это, то другое...
Зато он здесь и сердцем и душою".
К чему она хитрит перед собою
И для чего так лжет себе сейчас?
Ведь жизнь ее уже немало дней
Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:
Ее любимый постоянно с ней -
Как хан Гирей с безвольной полонянкой.
Случалось, он под рюмку умилялся
Ее душой: "Так преданна всегда!"
Но что в душе той - радость иль беда?
Об этом он не ведал никогда,
Да и узнать ни разу не пытался.
Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,
В ответ - ни возражения, ни вздоха.
Прав только он и только он умен,
Она же лишь "чудачка" и "дуреха".
И ей ли уж не знать о том, что он
Ни в чем и никогда с ней не считался,
Сто раз ее бросал и возвращался,
Сто раз ей лгал и был всегда прощен.
В часы невзгод твердили ей друзья:
- Да с ним пора давным-давно расстаться.
Будь гордою. Довольно унижаться!
Сама пойми: ведь дальше так нельзя!
Она кивала, плакала порой.
И вдруг смотрела жалобно на всех:
- Но я люблю... Ужасно... Как на грех!..
И он уж все же не такой плохой!
Тут было бесполезно препираться,
И шла она в свой добровольный плен,
Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться
И ничего не требовать взамен.
Пробило полночь. В доме тишина...
Она сидит и неотступно ждет.
Ей не до книг сейчас и не до сна:
Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?
Любовь приносит радость на порог.
С ней легче верить, и мечтать, и жить.
Но уж не дай, как говорится, бог
Вот так любить!
ТЫ
Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Один не смогу —
не снесу рояля
(тем более —
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снес бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит —
кладем в несгораемый».
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.
Вычеркнул ты прошлое из
жизни,
Спутал даты все и имена,
А в бокалах золотились брызги
Крепкого
вечернего вина.
Я боюсь, что это только снится,
Грешных мыслей
раскалённый бред,
И к утру расстает, растворится
Голубым дымком от
сигарет.
Как гудят натянутые нервы.
Прикоснись ко мне и
успокой.
Ты, любимый, у меня не первый,
Ты один, единственный такой.
Я уже ничего не ждала,
Начала привыкать к одиночеству.
Намекнули, грустя,
зеркала:
Представляйся по имени - отчеству!
Мексиканские фильмы любя,
С героинями плакала поровну.
Но когда увидала тебя,
Жизнь рванула в обратную
сторону.
Ну и что, что обжигалась,
И не очень молода.
От ожогов не
осталось
В моём сердце и следа.
Обжигалась, что ж такого?
Это с каждым
может быть:
Я ещё сто раз готова
Обжигаться и любить.
Все забытые
вспомнив слова,
Молодой я вдруг стала по-прежнему.
Снова кругом пошла
голова,
Переполнившись мыслями грешными.
Как сладка мне ночей
кабала,
Как к утру расставаться не хочется.
Намекнули, смеясь,
зеркала:
Рановато по имени-отчеству.
Мне приснился ласковый мужик,-
Невысокий, а глаза, как блюдца.
И за ночь он так ко мне привык,
что я утром не могла проснуться.
Он всю ночь меня не отпускал.
>Написатьобнимал до пупрышек
на коже.Ну никто меня
так не ласкал
Не до мужика, ни после тоже.Он такой был
ласковый мужик,Мне с ним в эту ночь
так сладко было.И исчез он
так же, как возник,
как зовут, спросить забыла тоже.
Я ему шептала:- Уходи,
А сама боялась, что заплачу.И остался на
моей грудиОтпечаток губ его
горячих.
Это сон был, только и всего,Но с тех пор я в нём души не
чаю.Вдруг во сне
вы встретите его,Передайте - я о нём
скучаю...Ей было пятнадцать
лет. Но по стукуСердца - невестой быть мне
могла.
Когда я, смеясь, предложил ей руку,Она засмеялась и
ушла.Это было давно. С тех пор
проходилиНикому не известные
годы и сроки.Мы редко встречались
и мало говорили,Но молчанья были
глубоки
И зимней ночью, верен сновиденью,Я вышел из людных и ярких
зал,Где душные маски
улыбались пенью,Где я ее
глазами жадно провожалИ она вышла
за мной, покорная,Сама не ведая, что будет через
миг.И видела лишь
ночь городская, черная,Как прошли и
скрылись- невеста и женихИ в день
морозный, солнечный, красный -Мы встретились в
храме - в глубокой тишинеМы поняли, что годы молчанья
были ясны,
И то, что свершилось, - свершилось в вышине.
Этой повестью долгих, блаженных исканий
Полна моя душная, песенная грудь.Из этих песен
создал я зданье,А другие песни
- спою когда-нибудь.Если только она
подойдет -
Буду ждать, буду ждать...
Голубой, голубой небосвод...
Голубая спокойная гладь.Кто прикликал моих
лебедей?Кто над озером
бродит, смеясь?Неужели средь этих
людей
Незаметно Заря занялась?
Всё равно - буду ждать, буду ждать.
Я один, я в толпе, я - как все...Окунусь в безмятежную
гладь -И всплыву в
лебединой красе.
РазмерОриентацияТипЦветФайлСвежиеОбоиНа сайте
2002–2024 ООО «ЯНДЕКС»
Причина жалобыСпасибо, что помогаете делать
Яндекс лучше!Вернуться на Яндекс«Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное
родное — какая скука!»Из дневников Марины
Цветаевой, 1921Поэтесса Марина Цветаева, одна из ярчайших представительниц литературы Серебряного века, готова была принимать любовь во всех ее проявлениях. Она увлекалась мужчинами, женщинами, писала пылкие признания Пушкину и питала восторженные, граничащие со страстью чувства к Анне Ахматовой. Любовь в полном смысле этого слова будто бы питала ее, давала возможность творить, развивать и преумножать дарование. Однако в череде бесконечных увлечений было три, в большей мере определивших жизнь и творчество Цветаевой, наложивших нестираемый отпечаток не только на ее собственную судьбу, но и на
ее близких.Об этих драматических, ярких, болезненных и пронзительных романтических историях мы расскажем в нашей
статье.
Розовый сердолик«5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой берегу Коктебеля Марина Цветаева загадает желание: „Если он найдет и подарит мне сердолик, то я выйду за него замуж“», — писала в воспоминаниях о матери Ариадна Эфрон. Речь шла о Сергее Эфроне — драматической и долгой
любви поэтессы.Они встретились в Крыму, куда оба были приглашены другом и в каком-то смысле наставником Марины — поэтом Максимилианом Волошиным. И, разумеется, Эфрон нашел розовый
камушек.Сергей Эфрон и
Марина ЦветаеваЦветаевой едва исполнилось восемнадцать лет, Сергею — семнадцать. Первая любовь захватила обоих сразу и без остатка. Впрочем, Марина умела влюбляться как никто, мастерски, со всем своим талантом дорисовывала в фантазиях образ избранника, наделяла его недостающими чертами. Касалось это и
Эфрона.Интересно, что Цветаева, определив для супруга роль печального рыцаря и льва, даже называла его не по имени, предпочитая обращаться к мужу Лев или Лева. Сергей же с радостью принимал это, даже не догадываясь, что способность Цветаевой привязываться не к живому человеку, а к вымышленному идеалу не раз поставит их брак
под угрозу.Но тогда, в истоке нового, грозящего катастрофами XX века молодые люди не думали, какие потрясения ждут страну, мир, а главное — их маленькую семью. Они были увлечены и абсолютно счастливы. Уже в 1912-м они поженились, в тот же год родилась Ариадна — первая из трех
детей четы, а в 1917-м — Ирина.Вот что Марина Цветаева написала о возлюбленном в первом
Да, я, пожалуй, странный человек...
стихотворении, посвященном ему:
Да, я, пожалуй, странный человек,
Другим на диво!Быть, несмотря на наш
двадцатый век,
Такой счастливой!Не слушая о
тайном сходстве душ,Ни всех тому
подобных басен,Всем говорить, что у меня
есть муж,
Что он прекрасен!..Я с вызовом
ношу его кольцо!
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге. —Его чрезмерно узкое
лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.В его лице
трагически слились
Две древних крови.Он тонок первой
тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно-бесполезны! —Под крыльями распахнутых
бровей —
Две бездны.В его лице
я рыцарству верна,— Всем вам, кто жил и
умирал без страху! —Такие — в роковые времена
—Слагают стансы — и идут на
плаху.Своими чувствами Цветаева делилась и с близкими. В письме к известному критику и философу Василию Розанову поэтесса писала: «Если бы Вы знали, какой это пламенный, великодушный, глубокий юноша! Мы никогда не
расстанемся. Наша встреча — чудо!»Расставание меж тем было неизбежным. После революции Сергей Эфрон оказался в рядах Белой армии. Служба отлучила его от семьи. Позже об этом периоде Цветаева напишет одно из немногих своих прозаических произведений — «Повесть о Сонечке». В нем удивительным образом сочетаются и тоска по мужу, и страх за будущее, и пронзительная любовь к жизни, молодости, к тому, что вот-вот закончится и
никогда не повторится.Долгих два года Марина ничего не слышала о муже, а разыскав его через знакомых в Европе, немедленно собралась к супругу. Впрочем, с собою она увезла только одну дочь: «Старшую у тьмы выхватывая — Младшей не уберегла». Маленькая Ирина умерла от голода в приюте в 1920-м году, куда Цветаева сдала обеих девочек, не в силах позаботиться о них
Не похорошела за годы разлуки...
в одиночестве.Не похорошела за
годы разлуки!Не будешь сердиться
на грубые руки,Хватающиеся за хлеб
и за соль?
— Товарищества трудовая мозоль!О, не прихорашивается для
встречиЛюбовь. — Не прогневайся на
просторечьеРечей, — не советовала б
пренебречь:То летописи огнестрельная
речь.
Разочаровался? Скажи без боязни!То — выкорчеванный от дружб
и приязнейДух. — В путаницу якорей
и надежд
Прозрения непоправимая брешь!Позже, уже в Париже, у четы Цветаевых-Эфрон родится еще один ребенок, Маринин любимчик Мур. Правда, до сих доподлинно неизвестно, кто был настоящим отцом мальчика. В Праге Цветаева влюбилась, и с такой силой, что казалось, будто брак с Эфроном вот-вот прекратит свое существование. Сложности добавляло еще и то, что новым избранником поэтессы стал близкий друг Сергея — Константин Родзевич. Умный, обаятельный врач и сын польского дворянина, он будто бы околдовал Марину. Но он и сам был не прочь попасть под чары этой хрупкой, некрасивой, но полной кипучей энергии и невообразимого
таланта женщины.
Арлекин«Мой Арлекин, мой Авантюрист, моя ночь, моя страсть. Сейчас лягу и возьму тебя к себе. Твои губы на моих, глубокое прикосновение, проникновение — смех стих, слов нет — и ближе, и глубже, и жарче, и нежней — и совсем уж невыносимая нега, которую ты так прекрасно, так искусно длишь», — такие строки Цветаева писала Константину Родзевичу, своему болезненному, похожему на одержимость увлечению. Впрочем, у Марины как будто и не могло быть простых, понятных и, главное, завершенных счастливо историй. По роковому стечению обстоятельств Цветаеву и Родзевича Сергей Эфрон познакомил сам. Они встретились в Праге в 1923 году, где Константин оказался вместе с войсками
Белой армии.Что удивительно, он меньше прочих интересовался творчеством поэтессы: «Цветаеву не читал. Принципиально? Парадоксально. Не читал. Увы!». Она же посвятила ему более девяноста
стихотворений.Сергей Эфрон — слева в верхнем ряду, Константин Родзевич — справа в нижнем ряду, Марина Цветаева — слева в нижнем
рядуОбольщал жену приятеля Родзевич по всем «донжуанским» правилам: Константин и Марина надолго уходили гулять по лесу, проводили бесконечные часы за разговорами в кафе, на мощеных пражских улочках. «Мой спутник — молоденький мальчик , простой, тихий. Называет мне все деревья в лесу и всех птиц. Выслеживаем с ним звериные тропы. Он сам, как дикий зверек, всех сторонится. Но ко мне у него доверие. Стихов не любит и не читает», — описывала Цветаева Родзевича в письме к Бахраху в середине
августа 1923 года.Невинные прогулки, часто в сопровождении Ариадны, переросли в бурный роман. Цветаева, страдавшая и от разлуки с родиной, и от взросления дочери, которая все больше отдалялась от нее, нашла в Константине утешение и поддержку. И вновь, как это прежде произошло с Эфроном, дорисовала у себя в сердце образ возлюбленного и сделала его героем ярчайших
Попытка ревности
своих произведений — «Попытки ревности», «Поэмы горы», «Поэмы конца».Как живется вам
с другою, —
Проще ведь? — Удар весла! —
Линией береговоюСкоро ль память
отошла
Обо мне, плавучем острове
(По небу — не по водам)!
Души, души! — быть вам сестрами,
Не любовницами — вам!Как живется вам
с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),Как живется вам
— хлопочется —
Ежится? Встается — как?С пошлиной бессмертной
пошлости
Как справляетесь, бедняк?«Судорог да перебоев
—
Хватит! Дом себе найму».Как живется вам
с любою —
Избранному моему!Свойственнее и сьедобнее
—
Снедь? Приестся — не пеняй...Как живется вам
с подобием —
Вам, поправшему Синай!Как живется вам
с чужою,
Здешнею? Ребром — люба?
Стыд Зевесовой вожжою
Не охлестывает лба?Как живется вам
— здоровится —
Можется? Поется — как?С язвою бессмертной
совести
Как справляетесь, бедняк?Как живется вам
с товаром
Рыночным? Оброк — крутой?
После мраморов КаррарыКак живется вам
с трухой
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог — и начисто разбит!)Как живется вам
с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!
Рыночною новизною
Сыты ли? К волшбам остыв,Как живется вам
с земною
Женщиною, без шестых
Чувств?..
Ну, за голову: счастливы?Нет? В провале без
глубин —
Как живется, милый? Тяжче ли,Так же ли, как мне с
другим?Отношения продлились всего три месяца. Об этом романе судачила вся эмигрантская Прага. Один Эфрон будто бы не замечал происходящего. Когда же правда всплыла наружу, муж предложил Марине разъехаться. Та же после мучительных размышлений в конце концов выбрала супруга. Родзевичу с Цветаевой нечего было дать друг другу, кроме оторванной от реальности любви. Впрочем, еще некоторое время длилась их переписка. Родзевич отвечал по большей части неохотно — ему чужды были и пылкие признания, и платоническая связь. Он, человек приземленный, равнодушный к искусству и творчеству, предпочел исчезнуть из жизни Марины. Интересно, однако, что все послания возлюбленной Константин хранил
Ты, меня любивший фальшью...
до самой смерти.
Ты, меня любивший фальшью
Истины — и правдой лжи,
Ты, меня любивший — дальше
Некуда! — За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. — Десницы взмах!Ты меня не
любишь больше:Истина в пяти
словах.
Час первой катастрофыБыла в судьбе Цветаевой и еще одна история, случившаяся еще до отъезда из России и встречи с Родзевичем. С Софией Парнок, поэтессой и одаренным литературным критиком, Марина познакомилась в октябре 1914 года. Тогда же, в день первой встречи, Цветаева написала первое
Вы счастливы? — Не скажете! Едва ли!..
из семнадцати стихотворений, посвященных Парнок.
Вы счастливы? — Не скажете! — Едва ли!
И лучше, — пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали.
Отсюда — грусть.Всех героинь шекспировских
трагедийЯ вижу в
Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас.Вы так устали
повторять любовный
Речитатив.Чугунный обод на
руке бескровной —
Красноречив.
Я Вас люблю! — Как грозовая туча
Над Вами — грех!
За то, что Вы язвительны, и жгучи,
И лучше всех.За то, что мы, что наши жизни
— разны
Во тьме дорог,За Ваши вдохновенные
соблазны
И темный рок,
За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу прости,За то, что Вас — хоть разорвись над
гробом! —
Уж не спасти.
За эту дрожь, за то, что — неужели
Мне снится сон? —За эту ироническую
прелесть,
Что Вы — не он.Изначально стихотворный цикл носил название «Ошибка», позже Цветаева переименовала его в «Подругу». Он наиболее полно и красочно демонстрирует развитие отношений двух женщин, начавшихся так легко и завершившихся трагическим, тяжким для обеих
разрывом.
София ПарнокПарнок и Цветаева провели вместе полтора года. За это время были совместные путешествия в Ростов Великий, Харьков, Коктебель. Они редко разлучались, однако постепенно становилось очевидным, что для Софии роман с Мариной — не более, чем развлечение, очередной нетривиальный и оттого еще более захватывающий опыт. Цветаева же, как и всегда, была погружена в отношения с головой, позабыв и о муже, и о двухлетней дочери. Она обвиняла Софию в равнодушии, требовала от той внимания, взаимности, верности. Последняя же просто не хотела этого дать. Они расстались зимой 1916 года из-за незначительного конфликта. Разрыв, однако, был громким и
В первой любила ты...
непоправимым.В первой любила
ты
Первенство красоты,Кудри с налетом
хны,
Жалобный зов зурны,
Звон — под конем — кремня,Стройный прыжок с
коня,И — в самоцветных зернах
—
Два челночка узорных.А во второй
— другой —
Тонкую бровь дугой,
Шелковые ковры
Розовой Бухары,Перстни по всей
руке,
Родинку на щеке,Вечный загар сквозь
блонды
И полунощный Лондон.
Третья тебе была
Чем-то еще мила...— Что от меня
останется
В сердце твоем, странница?Впоследствии Цветаева называла эту историю «часом своей первой катастрофы» и ничего не желала даже слышать о Парнок. Та же, в свою очередь, исчезла из жизни поэтессы. Впрочем, по свидетельству родственников и близких, до самой смерти на прикроватном столике Софии стояла фотография
юной Марины.Романтические увлечения Цветаевой сменялись одно другим. Ей даже приписывали роман с Борисом Пастернаком. Однако, несмотря на все влюбленности, она так и не разошлась с мужем. Любовь к нему вела ее за собой, давала надежды на
Стихи о любви и женщине
благой исход, которые, впрочем, не оправдались.
О женской красоте
Н. КолодинМир держится на
женской красоте,Она своя для
каждого мужчины:
По разуму, по сердцу, по мечте –В том суть любви, и нет иной
причины.
Со всеми, кто влюблен, мне воспеватьКрасу девиц и
женщин ярким словом.И никакой усталости
не знатьВ таких делах
душа моя готова!Для женщин ей
так радостно рождатьСлова любви - пусть эта радость
длится,И пусть душа
нисколько не боитсяВосторг красой всех
Царевна
женщин повторять!В мягкой кофточке
снежной,
Будто ангел, бела,Взгляд душевный и
нежный,
И улыбка светла,
Речь свободна, певуча.
Будто льется ручьем,
Нет кокетливой тучи
На лице молодом.И так царственны
илечи,Губ всевластна краса
–И мужчины при
встрече
Не отводят глаза...
Наш праздник
А.Кухтина
Плачет капелью весна,Слезы ее так
прекрасны!Вот наступил и
для нас
Женский заслуженный праздник.
Как хорошо, что он есть,
И для ума, и для сердца.Чтоб на минутку
присесть,
Праздно вокруг оглядеться.
Сколько вниманья, цветов,
Искренних слов, поздравлений!
Каждый мужчина готовМысленно встать на
колени.
Ох, этот мартовский день!Праздник на грани
искусства.Как он сближает
людей!Как обостряет их
чувства!
В ком-то любовь оживет,Кто-то от счастья
заплачет.
Кто-то тихонько вздохнет.Вспомнив рассаду и
дачи.Кто-то решится на
шаг,
Восьмое марта
Женщине скажет: надейся!Пусть будут женщины
прекрасны, как цветы!
Пусть будут нежными, как ветерка дыханье!
О, Вы! Источник вечной доброты,
Любви и ласки, и святого обаянья!Пусть небо мирное у вас над
головойСмеется солнечными теплыми
лучами!Вы дарите нам
счастье и покой.О, женщины! Как хорошо нам
Женская печаль
с вами!Ах, как хочется быть
беззащитной.Не от горя
- от счастья рыдать,За спиною мужской
монолитной
Беззаботно душой отдыхать.Ах, как хочется быть
неумелой.Неспособной к проблемным
делам.
Ведь проблемы - не женское дело,Ты о них
позаботишься сам.Ах, как хочется быть
интересной,
Восхищённые взгляды ловить.Но тебе лишь
дарить свои песни.Лишь тебя обожать
и любить.Ах, как хочется в
доме уютномВсе своими руками
творить.Ах, как хочется хоть
на минуткуПросто женщиной слабою
быть!
Я - женщина
Т. Мирчук
Я - женщина. Все вынести должна:Измены боль и
горечь пораженья.Я из ребра
мужчины созданаИ прочностью наделена
с рожденья.Храню в себе
начала двух начал,Два полюса в
себе соединяю.Хожу босой по
острию меча,Сама себе ни в чем не
изменяя.И Ад и Рай во мне
сошлись навек.То в бездне я, то от блаженства
таю.Я падаю, но вновь беру
разбег.Теряю все и
снова обретаю.Я над собой
без устали тружусь,Пусть не дарует
мне Творец прощенья.Я - женщина. И этим я
горжусь –В природе нет
создания совершенней.
В праздник
Г. ПересторонинВ этот день как щедро не
воспеть их,
Матерей, невест, любимых жен!
Красотою, славятся столетья,Безупречен лик святых
мадонн.С них писали
редкие полотна.
Вдохновляли лучших мастеров,Воспевались издавна в
работах
Материнство, верность и любовь.И хотя ваятели
умели
Оживлять и камень, и металл,
Уступало мраморное тело,Когда рядом был
оригинал.Совершенство в сопряженье
линий,
Красота приковывает взор...Потому при встрече
с ней мужчину
Обжигает молнией - восторг.
Посвящение женщине
А.Семенов
Я не скажу,Что ты всегда
прекрасна,
Всегда мила, желанна и добра.
Я не скажу,Да будет людям
ясно,Что ты всегда
разумна и мудра.
Я не скажу,
Что ты неповторима.Что в целом свете лучше не
найдешь.
Я не скажу,
Что ты непостижимаИ это будет
правда,
А не ложь.
Но я скажу,
Не опуская взораПеред твоими крыльями
бровей,Что ты моя
надежда и опора
От первых днейИ до последних
дней..Что лишь тобой
живу
На этом свете.То проклиная в
гневе, то любя;И в грозный
час
По вздыбленной планетеИду на смерть и гибну за
тебя.
И потому, наверное, пороюИщу любви и
нежности твоей.
И говорю, склоняясь пред тобою:
- Ты мать моя.
Я расскажу о женщине простой
Ты - мать моих детей.Я расскажу о
женщине простой.Она не знала
модных туалетов.И не носила
перстень золотой.И не читала
чувственных поэтов.В простой наряд
всегда облачена,Она носила твердые
мозолиИ без стихов
была посвященаВо все земные
радости и боли.Она умела верить
и любитьИ за любовь
с достоинством бороться,И честь и
совесть бережно хранить,Как чистоту глубокого
колодца.Ее характер нежен
был и крут,И наша блажь
была ей незнакома.И даже самый
маленький лоскутОна хозяйски берегла
для дома.Но не скупой
та женщина была.В нелегкий час
без жертвенного слова
Добром своим, душевна и светла,Она была пожертвовать
готова.И потому с
любовью все вокруг
Тянулись к ней, судьбу благословляя...Не скарбом, нет, а делом добрых
рукОна всю жизнь
свой жребий украшала.И хоть она
иначе не могла,
Охваченная воодушевлением,Не горьким рабством
жизнь ее была,
А, жизни ради, - самоотверженьем.И знать не зря в поспешной
смене дней,
Любя себя, бравируя гордыней,Свои глаза мы
обращаем к нейИ перед ней
встаем, как перед святыней.Лицо ее в
морщинках дорогих.Спадает с плеч
косыночка цветная.Не матерь божья
в ризах золотых,А просто мама
- женщина простая.И нас объемлет
чувство добротыИ обжигает остро
боль утраты...Какие были у
нее цветы!Какие вишни высились
Весенний мотив
у хаты!
Ты такая,
такая прекрасная.Ты как яркий
мой солнечный светИз волшебной и
радостной сказки,Словно юности тоненький
след...
Взгляд ловлю. И в твоем
присутствииЯ наполнен тобой
до краев:
Как мне справиться
с радостным чувством, —И гляжу я
в оконный проем...Постоянный и вечный
мечтатель,Я не раз
был Судьбою бит.Ты скажи, как с собою
мне сладить,
Подскажи,
как любить — не любить?Отказаться смогу ли
от радости,Что в мои
заронила ты сны? —
Ты такая,
такая прекрасная!Опьянен я дыханьем
Весны...Как стебелёк была
хрупка
Любовь —
И тем неповторима.Я же время
торопил и мимоПо небу плыли
облака...
Ведь жизнь проста.
Совсем проста!А я мечтал
об идеале, —Мне виделись такие
дали,
Такая мнилась красота...Всех мнительных таков
удел:Питает зло их
корень древний,
И я, сквозь яростную ревность,Твоей любви не
разглядел.
Нет любви. —И лишаются здравого
смысла
И слова, и поступки.
Твой искоса взгляд.
В доме сразу, смотри,Будто дым возник
коромыслом,Приумолкли стыдливо часы
— и стоят.По углам схоронились
участье и счастье,И куда-то пропала из
глаз доброта...Об пол зеркало бьётся на мелкие
части,А в душе
—
Торричеллиева пустота.
Подарок
Л. Беликова-ГЛАДКИХПодарю тебе радость
и счастьеИ улыбок приятных
букет.Много дней без
тревог и ненастий,
Ветерка молодого привет.Подарю тебе песнь
соловьиную,
Лебединую верность друзей.И мелодию нашу
любимую,Шелест листьев седых
тополей.Нам о старости
думать рано,
Будь девчоночкой озорной,
Чтобы солнышко постоянно
Улыбалось тебе одной.
Люблю!
Ю.БелинскийНовой истины я
не открыл.Новой ереси не
изрек.Ничего в земле
по отрыл.Ничего из небес
не извлек.И дорогу не
ту проторил.Не постиг, что мне было
дано.И банально слова
повторилТе, что в мире
звучали давно.Появился я видимо
зряВ этот мир
без опоры земной.И на небе
высоком заряПоявляется зря надо
мной.
Я не знаю, каким надо быть,Но не буду
вовек нелюдим,
Потому что живу, чтоб любить,
И еще, чтобы знать, что любим.Чтобы страсть разливалась
в кровиОт любимого лика
в окне.
И еще, чтобы верить любви,И любовь чтобы
верила мне.Лишь поэтому день
ото дняЯ себя в
этом мире терплю...
«Что ты делаешь?» - спросят меняЯ вот так
и отвечу: «Люблю!»Привыкла женщина ко
мне,Всем существом своим
припала.Прилипла женщина ко
мне.
Как будто рыба-прилипала.Она свела меня
с ума,
Она меня, как совесть, гложет.
И так прилипла, что самаОтлипнуть от меня
не может.А я, в любовь устав
играть,
Ее объятий избегаюИ тщусь от
сердца оторвать
Но... тут же, кровью истекаю.
Вешняя любовь
Н.Колодин
Один лишь взгляд, одно рукопожатье —И жизни гимн
восторженно пою:Ты так светла
в нарядном, ярком платье!И даришь мне
юбку,Моей душе ты
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в
аду.
Анна АхматоваВсе обещало мне
его:Край неба, тусклый и червонный,
И милый сон под Рождество,
А мне с тобой поговорить
И Пасхи ветер многозвонный,
И прутья красные лозы,
И парковые водопады,
И две большие стрекозы
На ржавом чугуне
ограды.
И я не верить не могла,Что будет дружен
он со мною,Когда по горным
склонам шла
Горячей каменной тропою.Вечерняя станция.
желтая заря...
По перрону мокрому
я ходила зря.Никого не встречу
я,никого, никого.
лучшего товарища,
друга моего...
Никуда не еду я
никуда, никуда...
Не блеснут мне
Любовь
полночью
чужие города.
Спутника случайногомне не раздобыть,
легкого, бездомногосердца не открыть.
Сумерки сгущаются,ноют провода.Над синими рельсами
поднялась звезда.Недавней грозоюпахнет от дорог.
Малые лягушечкискачут из-под ног.
В моей душе нет места для
страданья:Моя душа - любовь.
Она разрушила свои желанья,
Чтоб воскресить их вновь.
В начале было Слово. Ждите Слова.
Откроется оно.Что совершалось - да свершится снова,
И вы, и Он - одно.Последний свет равно
на всех прольется,
По знаку одному.Идите все, кто плачет и
смеется,Идите все - к Нему.
К Нему придем
в земном освобожденьи,
Предчувствие
И будут чудеса.И будет все
в одном соединеньи -
Земля и небеса.Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданьев двадцатом столетье.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!Назначь мне свиданье
в том городе южном,
Где ветры гонялипо взгорьям окружным,
Где море пленяловолной семицветной,Где сердце не
знало
любви безответной.Ты вспомни о
первом свидании тайном,
Молитва
Когда мы бродили вдвоем по окраинам,
Меж домиков тесных,по улочкам узким,
Где нам отвечали
с акцентом нерусским.
Пейзажи и впрямь были бедны и
жалки,
Но вспомни, что даже на мусорной свалке
Жестянки и склянкисверканьем алмазным,
Казалось, мечтали о чем-то прекрасном.Тропинка все выше
кружила над бездной...Ты помнишь ли
тот поцелуйподнебесный?..
Числа я не
знаю,
но с этого дня
Ты светом и
воздухом стал для меня.
Пусть годы умчатся
в круженье обратномИ встретимся мы
в переулке Гранатном...Назначь мне свиданье
у нас на
земле,В твоем потаенном
сердечном тепле.Друг другу навстречу
по-прежнему выйдем,Пока еще слышим,
Двое
Пока еще видим,
Пока еще дышим,И я сквозь
рыданья
Тебя заклинаю:назначь мне свиданье!
Назначь мне свиданье,хотя б на
мгновенье,На площади людной,
под бурей осенней,Мне трудно дышать, я молю о
спасенье...Хотя бы в
последний мой смертный
час
Назначь мне свиданье у синих глаз.
Забыла все: глаза, походку, голос,Улыбку перед сном;Но все еще
полна любовью, точно колосЗерном.
Но все еще
клонюсь. Идущий мимо,
Пройди, уйди, не возвращайся вновь:
Еще сильна во мне, еще неодолима
Любовь.В любви, как в ревности, не ведая предела,—
Ты прав,— безжалостной бываю я порой,
Но не с тобой, мой друг! С тобою я
б хотелаБыть ласковой и
нежною сестрой.
Сестрою ли?.. О, яд несбыточных мечтаний,Ты в кровь
мою вошел и отравил ее!
Из мрака и лучей, из странных сочетаний
—Сплелося чувство странное
мое.Не упрекай меня, за счастие мгновенья
Другим, быть может, я страданья принесу,Но не тебе, мой друг!— тебе восторг забвенья
И сладких слез небесную росу.
Мирра ЛохвицкаяПЕСНЬ ТОРЖЕСТВУЮЩЕЙ ЛЮБВИ
Мы вместе наконец!.. Мы счастливы, как боги!..
Нам хорошо вдвоем!И если нас гроза настигнет по
дороге, –
Меня укроешь ты
под ветром и
дождем
ДУША БЕЗ ПОКРОВОВ (О ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКЕ ТАНЗИЛИ ЗУМАКУЛОВОЙ)
ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова»
Впервые рассматривается самая значительная и значимая в младописьменной балкарской литературе нового времени «женская поэзия». Показано, что гендерный статус в любовной лирике максимально и открыто отрицается. Установлено, что в любовной лирике «женская» и «мужская» поэзия слиты воедино и в контексте этно-ментального мировидения имеют важное значение и обогащают национальную литературу Кавказа. Поэтическая деятельность Танзили Зумакуловой предопределившая не только достижение балкарской литературы, но и закономерности развития северокавказских литератур, объединяемых по языковому, историко-типологическому, генетическому и этнокультурному принципам, неоднократно являлась предметом исследования в ряде научных работ. Однако на сегодняшний день остается много не изученных вопросов в творчестве поэтессы, и один из них - исследование ее любовной лирики. На наш взгляд, изучение этой проблемы представляется важным моментом для глубокого и целостного изучения творчества Танзили Зумакуловой как одного из самобытного поэта на Северном Кавказе.
мотив мотылька
любовный символизм
разочарование
страдание
соперница
лирическая героиня
родина
традиция
память
боль
«мужская поэзия»
«женская поэзия»
Любовная лирика
2. Зумакулова Т. Избранное. Стихотворения и поэмы. - М.: Художественная литература, 1983. - с. 45.
3. Кулиев К.Ш. Счастливое право. /В кн.: Танзиля Зумакулова. Избранное. - М.: Художественная литература, 1983 - с. 3.
4. Куянцева Е.А. «Женская суть» лирических стихотворений Т. Зумакуловой // Литературная Кабардино-Балкария.- №2, 2002. - с. 29.
5. Туманян О. Парвана. Избранное. – М., 1963.
6. Урусбиева Ф. «От немоты к рожденью монолога». Танзиля Зумакулова: поэзия сокровенных чувств. – Нальчик: Эльбрус, 2010.- с. 139.
В младописьменной балкарской литературе с момента ее зарождения появились произведения, обладающие целым рядом специфических черт: стихотворения сравнительно небольшого размера, выражающие сильное эмоциональное состояние лирического героя или автора в определенный момент жизни.Эти признаки являются для них определяющими и отличают эти произведения от других жанров письменной литературы. Благодаря им, любовная лирика своими корнями уходит в глубокую древность.
Цель исследования: раскрыть особенности любовной лирики Танзили Зумакуловой.
Говоря о лирике Танзили Зумакуловой, Кайсын Кулиев сразу отметил гендерный аспект ее творчества: «Народная лирика балкарцев, мне думается, - писал он, в значительной части создавалась женщинами. Прежде всего, это касается любовной лирики». Приведенная цитата необычайно полезна для нас, позволяя уяснить границы понятия «женская любовная лирика», хотя граница не поддается точному измерению, ибо жизнь неизмеримо богаче и разнообразнее любой теории. В 70-е годы XX века сложилась самая значительная и значимая в балкарской литературе нового времени «женская поэзия» - поэзия Танзили Зумакуловой. Ближайшей аналогией, возникшей у первых ее критиков, оказались поэтессы Анна Ахматова и Марина Цветаева, творчество которых проходило на рубеже XIX и XX столетий, чьи стихи стали выражением нового веяния в русской поэзии - «женской поэзии».
Лирика Т. Зумакуловой - почти исключительно лирика любви. Ее новаторство, как художника, проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно, и, казалось бы, до конца разыгранной теме.
Новизна любовной лирики Т. Зумакуловой сразу бросилась в глаза современников сразу же после первых ее стихотворений: «В краю балкарцев, где снега и скалы От века молчаливы и тихи, До моего рожденья не бывало, Чтоб сочиняли женщины стихи».
Ведь Танзиля Зумакулова - первая балкарская поэтесса - обрела право на творчество. И главнейшее и даже определяющее место в жизни, творчестве и судьбе Т. Зумакуловой заняла, конечно, Балкария. Балкария - ее духовная родина. Ее поэзия строгая, классическая, во многом глубоко родственная самому облику родины с ее чистыми родниками и горным солнцем. Т. Зумакулова обладает точным реалистическим зрением и потому испытывала потребность обратиться к надежному и постоянному образу в поэзии.
При чтении стихотворений Танзили Зумакуловой мы найдем все оттенки, все нюансы любовного чувства, воспетой поэтессой. Каждое стихотворение представляет улыбкою зарю...Смотрю в глаза твои — не насмотрюсь.Любовь к тебе такая же святая,Какой люблю сиреневую Русь!Живу любя, с душою окрылённой,В огне любви сгорит слепая грусть.И в радость мне, любовью озарённом,Шептать в слезах: «На женщину молюсь!»В ней — жизнь и свет. Я счастлив восхищеньемЕё красой. И я покорен ей.И дай. Господь, чтоб дольше длилось пеньеВ честь Женщины возлюбленной моей!А мне с тобой поговорить, —Как будто бы воды испитьИз родника лесного:Так душу чуткую бодрит,Ласкает, нежит, веселитБесед сердечных слово!А мне в глаза твои смотреть –
Как будто сердцем песни петьИ счастьем упиваться:Так величава и проста.Твоя святая красота.
Глазам не оторваться!А мне тебя поцеловать, —Как будто таинство познать,Достойное лишь Бога:Ах, пусть звенят колоколаО том, что в жизни нас свелаСчастливая дорога!А.Кухтинаоценка. И это не Как прекрасна любовь! Как светла, неподкупна!Вдруг однажды придет очевидный ответ,Что любовь от кого-то потребовать - глупо.Что она просто есть, словно воздух и свет.Вся она так огромна и так многолика!
Прибежала собака и лижет ладонь...Наклонилась березка над заводью тихой...По поленьям скользит недотрога - огонь...Тут ребенок прижался доверчиво к маме...Там мальчишка тайком на девчонку глядит...И зима, укрывая всю землю снегами,Под ногами любовную песню скрипит...Входит к женщине в спальню, робея, мужчина…Умирает цветок... Появляется вновь...Мать ночами не спит, ждет гуленушку - сына...
Это все называется просто: ЛЮБОВЬ!
Юрий ГовердовскийУзкий месяц тучи прорезает.Ловит взгляд далёкую звезду.Я тебя ещё совсем не знаю,Но уже, похоже, очень жду.Вспоминаю сладость первой встречи,Слабый счастья дальнего намёк.Показалось мне, что в этот вечерВспыхнул между нами огонёк,Задрожал на чёрном небе точкой.И в ответ прошла по сердцу
дрожь,Словно уверяя – это точно,Что ко мне сегодня ты придёшь.Источник : Говердовский, Ю. Ф. Кроме ночи : стихи / Юрий Говердовский. — Москва : Перо, 2018. — С. 147.Ты мне господом Богом дана!Во Вселенной такая – одна.Ни фантазий полёт, ни мечты:Явь, во плоть облачённая, – ты!По песку ли босая идёшьИли, за день намаявшись, спишь,Ты – земная, как снег или дождь,
Как земли предрассветная тишь.
Перед ликом грядущих утратМне становится страшно порой.И стою у окна до утра,Жду, когда возвратится покой.И прошу, чтоб всевидящий БогНас с тобой от беды уберёг.
Источник : Говердовский, Ю. Ф. Кроме ночи : стихи / Юрий Говердовский. — Москва : Перо, 2018. — С. 159.В твоих глазах – любви стрела…Несмазанных уключин скрежет.И чайка лезвием крылаЛазурь небес и моря режет.Дельфины крутят колесо,И это так похоже, знаешь,На сладостной любви лассо -То, что на сердце мне затянешь.
И.Т.О берег тихо плещется волна,И, напоённая вечернею печалью,На небо поднимается луна.Две пары глаз –В одной и той же точке.Качает лодки медленный отлив.И красота амурской звёздной ночиПотёмками укутала двоих.И, кажется, без всякого участьяПроходит мимо них двадцатый век…Как мало нужно для большого счастья –Чтоб рядом был
любимый человек!Источник : Говердовский, Ю. Ф. Кроме ночи : стихи / Юрий Говердовский. — Москва : Перо, 2018. — С. 15.Звёзд хоровод - в чудесном вальсе.Блестит, застыв, амурский плёс.А я смотрю – как ленты пальцыВплетают в струи русых кос.Украдкой выйдя из палатки,Бежишь к реке через луга.Там над водой зеркально-гладкойУселись птицами стога.И ты опустишься
на травы,Уронишь косу на плечо.Твой взгляд тревожный и лукавыйУдарит в сердце горячо.…Уже туман поплыл белёсый.
Поправив ленту на косе,Вернёшься к спящему покосуПо жгучей утренней
росе.Источник : Говердовский, Ю. Ф. Кроме ночи : стихи / Юрий Говердовский. — Москва : Перо, 2018. — С. 21.Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры?Напишите — решим!class='pos-banner-btn_2'type='button'свой голос в защиту женщины-горянки» .
Мотив мотылька, как образ вечного стремления к идеалу, является транскультурной мифологемой. Пламя, огонь обожествляются, символизируют уничтожение и связаны с физическим влечением. Огонь является символом превращений и регрессии. Мотив мотылька, сгорающего в пламени любви, встречается в балладе «Парвана» армянского поэта XX века Ованеса Туманяна: «И силятся приблизиться, Чтоб овладеть огнем, И вечно приближаются, И вечно гибнут в нем» .
Лирическая героиня светит отраженным светом, падавшим от любимого: «Когда мне казалось, Что застыла душа, И погибла любовь - на корню, Ты мне улыбнулся впервые, Как внешнее солнце...», «Я вижу тебя, И от радости неохватимой Прощаю все злое...».
Заключение
Тема любви вечна и всегда нова. Лирика великой поэтессы хранит то общечеловеческое, что пережито людьми разных стран и эпох, и то, что переживается нами вновь и вновь. Но в то же время любовная лирика Т. Зумакуловой интересна читателю разнообразием поэтических мотивов, так как позволяет, с одной стороны, проникнуть в неповторимый мир поэта, а с другой - самому почувствовать разные оттенки любви и тем самым ощутить многомерность своей собственной души.
Таким образом, приведенный анализ любовной лирики поэтессы «женское начало» вбирает все природные ипостаси. Однако, максимально открыто статус гендерной поэзии отрицается, и в любовной лирике Танзили Зумакуловой «женская» и «мужская» поэзия слиты воедино.
Рецензенты:
Шауцукова Л.Х., д.фил.н., профессор, заведующая кафедрой ОГСЭД Северо-Кавказского института искусств, г. Нальчик;
Тхагазитов Ю.М., д.ф.н., профессор, ведущий сотрудник ВНЦ ЦСПИ КБНЦ РАН. Институт гуманитарных исследований при правительстве КБР и КБНЦ РАН КБР, г. Нальчик.
Губашиева Е.М., Жилова А.Х., Шетова Р.А. ДУША БЕЗ ПОКРОВОВ (О ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКЕ ТАНЗИЛИ ЗУМАКУЛОВОЙ) // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 1-1. ;
Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)
Показать все10 строк12 строк14 строк16 строк18 строк20 строк22 строки24 строки28 строк4 строкиБасниДля детейЗолотой векКлассикаКолыбельныеМистикаНезаконченныеО веснеО войнеО детяхО добротеО дружбеО женщинеО животныхО жизниО зимеО космосеО любвиО мамеО молодостиО мужчинеО музеО музыкеО папеО поэзииО природеО религииО родинеО свободеО семьеО смертиО счастьеО школеОб историиОб осениПереводыПесниПоэмыРомантическиеСатирическиеСеребряный векСоветскиеЮмористическиегрустныедлинныеколыбельныекороткиелирическиелучшиео Волгео Грузиио Кавказео Крымео Москвео Россиио Санкт-Петербургео Северео Сибирио безответной любвио березео богео вдохновениио ветрео вечерео временах годао временио городео деревнео деревьяхо детствео добре и злео дождео душео женской красотео закатео здоровьео землео зимео зиме для детейо кошкахо лесео летео любви к девушкео любви к мужчинео любви на расстояниио мечтео мирео молитвео морео мужео музыкео небео нежностио несчастной любвио ночио погодео подругео природе для детейо работео радостио радугео разлукео расставаниио революциио родине для детейо родителяхо сестрео солнцео спортео страстио судьбео творчествео театрео трудео чувствахоб Италиипатриотическиепро Ленинапро Уралпро бабушкупро глазапро дедушкупро домашних животныхпро животныхпро карие глазапро кинопро мамупро маму для детейпро морозпро обидупро облакапро одиночествопро папу для детейпро рассветпро розыпро ромашкипро улыбкупро учителяпро футболпро цветыфилософские
Стихи о любви Марины Цветаевой, стихи о Москве
Стихи о любви Марины Цветаевой и стихи о Москве
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
собой лирическую миниатюру, в которой имеется
повествовательная интонация, в некоторых встречается композиция, соотношение отдельных персонажей, есть сюжет. Вот одна из
таких миниатюр: «Я с тобою как ребенок малый, Только что родившийся
на свет...». Надо быть психологически гениальной женщиной, чтобы облечь большое
чувство в форму, нужную любимому. Здесь в этом стихотворении выражена глубоко
женская натура: кокетство, беспомощность, нежность, незащищенность, стыдливость, целомудрие. В ее лирике присутствует любовь-игра, видение себя со
стороны. Что сходного с этим, с «мужской» лирикой? Ничего. Взамен любви-игры, кокетства, есть несдерживаемая лавина
чувства во всей его изливающейся силе
и открытости, во всей его активности. Мужчины редко впадают
в истерику, это связано с женской природой, женщина вкладывает в
любовь всю полноту своей природы, стихия женской любви
совершенно чужда мужчине. Лирическая героиня поэтессы
гениальна в любви, ее любовь космическая, универсальная. Мужчина не всего себя вкладывает в
любовь. В стихии женской любви есть что-то жутко страшное
для мужчины, что-то грозное, гибельное. Итак, любовь безудержная, безмерная, открытая в признании любимому - чувство глубоко женское. Притязания женской любви
лирической героини Т. Зумакуловой так безмерны, что никогда не
могут быть выполнены
мужчиной. На этой почве вырастает безысходная трагедия
любви.
Так, для лирической героини
поэтессы, любовь - это, прежде всего, боль: «И боль моя неизлечима...», «Больно будет - прощу тебя...», «Ты боль принес
невольно», «И словно камню от кирки, мне больно, Как дереву от
топора».
Чем женская любовь отличается от мужской? Ответить на этот
вопрос - такова цель наших
рассуждений. Знатоки женской души
утверждают, что когда мужчина
истинно любит, он робеет, когда у женщины
возникает подлинное чувство
- она действует. Это высказывание имеет прямое отношение к
нашему анализу. Женская природа близка
к истерии, к одержимости. Разумеется, это не литературоведческая
абсолютная, но вполне определенная
тенденция восприятия. Она - факт реальной житейской
психологии и, отражая ее, проникла в поэзию
Танзили Зумакулововй. Процитируем стихотворение поэтессы: «О, хмельная любовь! Ты, что застишь глаза ясновидцу, Трезвый разум премудрых
туманишь магическим сном! Каким опьяняешь вином? ...Я пила этот
яд...»; или читаем в
другом произведении: «Как будто встали на пути Толпой
- все духи зла! Да, встала ревность, встала злость меж
мною и тобой, Сражаться долго мне
пришлось...».Итак, любовь безудержная, безмерная, открытая в признании
любимому - чувство глубоко женское. Это первое отличие женской любви от
мужской. Второе различие вот в чем. Лирическая героиня Танзили
Зумакуловой мудра: она наделена знанием предела близости душ
- мужской и женской. Это знание для лирической героини горькое, доставшееся опытом чувства и жизни. Знание горькое, но понимаемое лирической
героиней как универсальный
закон: «Пусть все свершится, на мою беду! Пусть, как река, в просторах океана Бесследно растворюсь, исчезну, кану, Но я иду
к тебе!.. Иду! Иду...». Стремящиеся к любви безумны, а достигшие ее
испытывают боль и тоску, и лирическая героиня
как мотылек летит
навстречу своей гибели.
Однако, есть стихотворения, в которых мужская
ревность выражена сполна. Приведем цитату: «Ты разъярен. Ты ревностью объят Бессмысленной, обидной, беспричинной...», «Убить меня задумал?..».
В любовной лирике Т. Зумакуловой часто страдающая
роль принадлежит мужчине. Он «бедняжка», которому «простить озорство», «и за слезой
покатится слеза», он бывает ребенком
«кротким». Он может терзаться
от безответной любви: «Я была твоим хмельным питьем, В очаге твоем
огнем была, И огонь погас, И ты продрог...»; «Любовью без ответа Терзать тебя я не хотела». Страдание - доля не только
женская, но удел и
мужчин. Радость, веселье, улыбку - все это мы находим в любовной лирике Зумакуловой, но не так
часто. Обратимся к стихотворениям: «И снова с улыбкой я дверь
отворю», «Смеюсь невольно: Здесь всюду стол
накрыт», «Как шутя, мы встретились с
тобой, Так мы, улыбаясь, и расстались»; «Сколько счастья у друга во взгляде...»; «Я смеюсь, как дитя».
Все эти оттенки чувства лирической героини
поэтессы идут от
понимания любви как
страсти, любви как борьбы, поединка душ. Следующая особенность любовной
лирики поэтессы в
том, что лирическая героиня всегда несет в
своей душе память
любви, будь то память-тяжесть или память-благодарность. Ее лирическая героиня
тянется к нему воспоминаниями: «Мне помнится, как нелегко Нам
было в тот счастливый вечер...»; «Но память мне
преподала урок...»; «И станет память вдруг светла...».
В стихах Т. Зумакуловой найдем все: и предчувствие любви, и ее зарождение, и память о ней.
У Т. Зумакуловой тема любви
связана с темой родины и чужбины. Она вспоминает своего
любимого, который тоскует по
ней в другой
стране: «В стране родной взгрустнешь порой, И, озаряя мрак, Я вдруг блесну
перед тобой...»; «Вернулся ты в
свои края, И я - в краю родном...»; «Как благодарна я земле твоей...».
«Национальные по форме
и стилю, они интернациональны по своему звучанию», - пишет Сергей Баруздин» в 1984 году, когда в издательстве
«Художественная литература» вышел однотомник Т. Зумакуловой «Избранное». В этой же статье С. Баруздин отмечает, что «женственность ее поэзии
сложна и мужественна» . В связи с
этим мы расширяем диапазон нашего исследования. Итак, другая особенность в
восприятии любовной лирики
Зумакуловой заключается в
том, что «мужское, сильное начало» так же характерно
ее поэзии. Что сходного в «женской» и «мужской» поэзии в лирике
Т. Зумакуловой? Все, что чуждо женской природе, то предпочитает мужчина.
Взамен любви-игры Танзиля Зумакулова передает сильные, мужские чувства, лавину чувств. Процитируем истинно «мужские стихи»: «Никто не рвется
вновь в неправый
бой, Пред сильным мира
слабый не трепещет, Огонь не жжет, и ложь не лжет зловеще. И клевета, смирившись, не клевещет, Покуда ты со
мной, а я с
тобой». Здесь выражена сильная
«мужская» натура. Лирическая героиня «мужских» стихов не понимает
«законов» «женской поэзии» или не хочет
понимать - вот парадокс любовной лирики поэтессы. Важно то, что «буря» между любящими в лирике Зумакуловой не
психологическая, не изнутри их отношений, как она писала в «женской поэзии», но извне: междустранье, пространство. «Вернулся ты в
свои края, И я - в краю своем. Я - меж моих любимых
гор. Ты у своей реки». Женщина предпочитает быть откровенной, открытой и понятной; видеть тайну и
загадку в женщине хотелось бы мужчине.У лирической героини
в «мужской поэзии» Зумакуловой закон один, что мука любви - доля только женская, а не мужская, как это ранее
утверждала поэтесса. Вот образное выражение
этой мысли: «Я в мысли горькие погружена. Метель ко мне
в окно бросает клочья... Ночь на исходе. Ни тебя, ни сна...». Если в «женской поэзии» Зумакуловой есть предательство, ложь, зло, проклятия, то в «мужских» стихотворениях этого нет, это просто немыслимо, невозможно. В любовной лирике
поэтессы в душе лирической героини нет ни борьбы, ни поединка, есть только самоотдача
себя любимому человеку: он любимый, единственный, желанный. Лирическая героиня в
«мужской поэзии» беспамятна, чувство любви никогда не живет для нее в прошлом, ей не нужны
воспоминания.Вместо памяти в
любовной лирике «мужественной» поэзии равнодушие как мгновенное и навсегда
разочарование в любимом: «Ну что ж, я уйду, если быть нам
не надо вдвоем, Уйду и забуду
тебя...»; «Ты говорил, что силы в
мире нет, Чтобы у тебя
отнять меня, любимый, Что я - твой свет, живой, неистребимый... Так как без света ты живешь, мой свет?».
Итак, подведем итоги: в любовной лирике «женской поэзии» больше женского, притягивающего к себе мужское, а в любовной
лирике «мужской» - больше вечно женственного, зовущего к духовной высоте в любви.Именно о женской
природе поэзии Т. Зумакуловой Е.А. Куянцева написала: «В стихах Танзили Зумакуловой причудливо переплелись
душа женщины и
интеллегентность», «...впитав в себя обычаи и традиции
народа, она впервые в
балкарской поэзии поднимает твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.
И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!
Ты мне нравишься: ты так молода...
Ты мне нравишься: ты так молода,
Что в полмесяца не спишь и полночи,
Что на карте знаешь те города,
Где глядели тебе вслед чьи-то очи.
Что за книгой книгу пишешь, но книг
Не читаешь, умиленно поникши,
Что сам Бог тебе - меньшой ученик,
Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше?
Что весь мир тебе - твое озорство,
Что наш мир, он до тебя просто не был,
И что не было и нет ничего
Над твоей головой - кроме неба.
Пора! для этого огня...
- Пора! для этого огня -
Стара!
- Любовь - старей меня!
- Пятидесяти январей
Гора!
- Любовь - еще старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! - камней, старей - морей...
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.
Стихи поэтесс о любви к мужчине
Стихи о Москве
Облака - вокруг,
Купола - вокруг,
Надо всей Москвой
Сколько хватит рук! -
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном граде сем,
В мирном граде сем,
Где и мертвой - мне
Будет радостно, -
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
О мой первенец!
Ты постом говей,
Не сурьми бровей
И все сорок - чти -
Сороков церквей.
Исходи пешком - молодым шажком! -
Все привольное
Семихолмие.
Будет твой черед:
Тоже - дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.
Мне же вольный сон, колокольный звон,
Зори ранние -
На Ваганькове.
Из рук моих - нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке - все сорок сороков,
И реющих над ними голубков.
И Спасские - с цветами - воротб,
Где шапка православного снята.
Часовню звездную - приют от зол -
Где вытертый от поцелуев - пол.
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил...
Ты не раскаешься, что ты меня любил.
Мимо ночных башен
Площади нас мчат.
Ох, как в ночи страшен
Рев молодых солдат!
Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!
Дерзкая - ох - кровь!
Мой рот разгарчив,
Даром, что свят - вид.
Как золотой ларчик
Иверская горит.
Ты озорство прикончи,
Да засвети свечу,
Чтобы с тобой нонче
Не было - как хочу.
Настанет день - печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
- Остужены чужими пятаками Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне
в адовом огнеГореть за то, что я не
вас целую.Что имя нежное
мое, мой нежный, неУпоминаете ни днем
ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над
нами: аллилуйя!Спасибо вам и
сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной
покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,За солнце, не у нас
над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,За то, что я больна
- увы! - не вами.А любовь...
А любовь? Для подпаскаВ руки бьющего
снизу.
Трехсекундная встряскаНа горах Парадиза.
Эти ады и раи,Эти взлеты и
бездны -
Только бренные сваи
В легкой сцепке железной.
- Накаталась! - Мгновенья
Зубы стиснув - за годы,
В сновиденном паденье
Сердца - вглубь пищевода.
Юным школьникам - басни!
Мы ж за оду, в которой
Высь - не нa смех, а нa смерть:
Настоящие горы!Тебе - через сто лет
К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу, -Из самых недр, - как на смерть
осужденный,Своей рукой - пишу:
- Друг! Не ищи меня! Другая мода!Меня не помнят
даже старики.
- Ртом не достать! - Через летейски водыПротягиваю две руки.
Как два костра, глаза твои я
вижу,Пылающие мне в
могилу - в ад, -Ту видящие, что рукой не
движет,
Умершую сто лет
назад.Со мной в
руке - почти что горстка пыли -
Мои стихи! - я вижу: на ветруТы ищещь дом, где родилась я
- илиВ котором я
умру.
На встречных женщин - тех, живых, счастливых, -
Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:
- Сборище самозванок! Все мертвы вы!
Она одна жива!
Я ей служил
служеньем добровольца!
Все тайны знал, весь склад ее
перстней!Грабительницы мертвых! Эти кольца
Украдены у ней!О, сто моих колец! Мне тянет жилы,
Раскаиваюсь в первый
раз,Что столько я
их вкривь и вкось дарила, -
Тебя не дождалась!
И грустно мне еще, что в этот
вечер,
Сегодняшний - так долго шла
я вслед
Садящемуся солнцу, - и навстречуТебе - через сто лет.
Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье
Моим друзьям во
мглу могил:
- Все восхваляли! Розового платья
Никто не подарил!Кто бескорыстней был?! - Нет, я корыстна!
Раз не убьешь, - корысти нет скрывать,
Что я у всех выпрашивала письма,
Чтоб ночью целовать.
Сказать? - Скажу! Небытие - условность.
Ты мне сейчас - страстнейший из гостей,
И ты откажешь
перлу всех любовниц
Во имя той
- костей.
Все твой путь
блестящей залой зла,Маргарита, осуждают смело.
В чем вина
твоя? Грешило тело!Душу ты — невинной сберегла.
Одному, другому, всем равно,Всем кивала ты с усмешкой зыбкой.Этой горестной полуулыбкойТы оплакала себя давно.Кто поймет? Рука поможет чья?Всех одно пленяет без изъятья!
Вечно ждут раскрытые объятья,Вечно ждут: «Я жажду! Будь моя!»День и ночь признаний лживых яд...День и ночь, и завтра вновь, и снова!Говорил красноречивей словаТемный взгляд твой, мученицы взгляд.Все тесней проклятое кольцо,Мстит судьба богине полусветской...Нежный мальчик вдруг
с улыбкой детскойЗаглянул тебе, грустя, в лицо...О любовь! Спасает мир — она!В ней одной спасенье и защита.Всё в любви. Спи с миром, Маргарита...Всё в любви... Любила — спасена!Кроме любвиНе любила, но плакала. Нет, не любила, но все жеЛишь тебе указала
в тени обожаемый
лик.
Было все в
нашем сне на
любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.Только нам этот образ кивнул извечернего зала,Только мы - ты и я
- принесли ему жалобный
стих.Обожания нить нас
сильнее связала,Чем влюбленность - других.
Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши
Ты мне памятен будешь, как самая нежная
нота
В пробужденьи души.
В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом
доме...(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не
зови!Все минуты свои
я тобою наполнила, кромеСамой грустной - любви.
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе...
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробеНасторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом
сугробе,Ни в облачном
с тобою не прощусь.
И не на
то мне пара
крыл прекрасныхДана, чтоб на сердце
держать пуды.Спеленутых, безглазых и безгласныхЯ не умножу
жалкой слободы.Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.
Анна Ахматова
Был он ревнивым, тревожным и нежным,
Как божье солнце, меня любил,
А чтобы она не запела о прежнем,
Он белую птицу мою убил.
Промолвил, войдя на закате в светлицу:
«Люби меня, смейся, пиши стихи!»
И я закопала веселую птицу
За круглым колодцем у старой ольхи.
Ему обещала, что плакать не буду,
Но каменным сделалось сердце мое,
И кажется мне, что всегда и повсюду
Услышу я сладостный голос ее.
СЕРЕНАДА
Ты все, что сердцу мило,
С чем я сжился умом:
Ты мне любовь и сила,-
Спи безмятежным сном!
Ты мне любовь и сила,
И свет в пути моем;
Все, что мне жизнь сулила,-
Спи безмятежным сном.
Все, что мне жизнь сулила
Напрасно с каждым днем;
Весь бред младого пыла,-
Спи безмятежным сном.
Весь бред младого пыла
О счастии земном
Судьба осуществила,-
Спи безмятежным сном.
Судьба осуществила
Все в образе одном,
Одно горит светило,-
Спи безмятежным сном!
Одно горит светило
Мне радостным лучом,
Как буря б ни грозила,-
Спи безмятежным сном!
Как буря б ни грозила,
Хотя б сквозь вихрь и гром
Неслось мое ветрило, -
Спи безмятежным сном!
Анна Ахматова
ВЕЧЕРОМ
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: "Я верный друг!"
И моего коснулся платья.
Так не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
"Благослови же небеса -
Ты в первый раз одна с любимым".
Анна Ахматова
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую солнечна, родная.
-Мои глаза, подвижные как пламя.
И - двойника нащупавший двойник
-
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я
удостоюсь,Благообразия прекрасный пояс!
А издали - завижу ли и Вас? -
Потянется, растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке черной
К моей руке, которой не отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет.
На ваши поцелуи, о, живые,Я ничего не
возражу - впервые.Меня окутал с
головы до пятБлагообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже
не вгонит в краску,
Святая у меня сегодня Пасха.
По улицам оставленной Москвы
Поеду - я, и побредете - вы.И не один
дорогою отстанет,И первый ком
о крышку гроба
грянет, -
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не
надобно отнынеНовопреставленной болярыне Марине.
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.Царю Петру и
вам, о, царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.Пока они гремят
из синевы -
Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок
сороков церквей
Смеются над гордынею
царей!
Над синевою подмосковных
рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою
дорогой, -
Калужской - песенной - прекрасной, и она
Смывает и смывает
ЛЮБОВЬ
именаСмиренных странников, во тьме поющих Бога.
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,И от уступчивости
речи русской, -Одену крест серебряный
на грудь,Перекрещусь, и тихо тронусь
в путь
По старой по
дороге по калужской.
Семь холмов - как семь колоколов!На семи колоколах
- колокольни.
Всех счетом - сорок сороков.Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.Дом - пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.
И любила же, любила же я первый звон,Как монашки потекут
к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с
двора соседнего.
Провожай же меня
весь московский сброд,Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне
рот
Колокольной землей московскою!- Москва! - Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси
- бездомный.
Мы все к
тебе придем.Клеймо позорит плечи,
За голенищем нож.
Издалека-далечеТы все же
позовешь.На каторжные клейма,
На всякую болесть
-
Младенец ПантелеймонУ нас, целитель, есть.
А вон за тою дверцей,Куда народ валит, -
Там Иверское сердцеЧервонное горит.
И льется аллилуйя
На смуглые поля.
Я в грудь
тебя целую,Московская земля!
Стихи публикуются 1:1 из книги "Lirics".
Стихи о любви
для мужчин и женщин
Стихи про любовь легко ложатся на
бумагу, когда приходит это необыкновенное чувство. А у кого-то наоборот, слова теряются, мысли путаются, и о любви не то, что стихи – пары слов связать
не можешь.У девушек стихи
о любви к мужчине обычно получаются
просто и откровенно – увидела, полюбила, нафантазировала, и нету сил таить в себе, так и хочется
рассказать о своей любви всему миру! И сиюминутно с
такой же силой
хочется взаимности. Женщина пишет стихи
– признание в любви
примерно по такой
схеме: «я тебя люблю, а ты меня?»
У современных мужчин с таким сильным
чувством как любовь
дела обстоят несколько
сложнее. Мужчины более скрытные, они не любят
откровенничать, а потому и стихи о любви
приобретают философский, задумчивый, а иногда и
ироничный оттенок — догадайся, мол, сама, что он хотел
этим сказать.
• Серебряный век• Советский периодИзвестные поэтессы - стихи о любви
Ахмадулина Белла - стихи о любвиВ тот месяц
май, в тот месяц
мой
во мне была такая лёгкость
и, расстилаясь над землей,
влекла меня погоды лётность.
Я так щедра
была, щедрав счастливом предвкушенье
пенья,
НО НЕ ТЕБЕ
и с легкомыслием
щеглая окунала в
воздух перья.Но, слава Богу, стал мой взори проницательней, и строже,
и каждый вздох и каждый взлет
обходится мне всё
дороже.И я причастна к тайнам дня.
Открыты мне его явленья.Вокруг оглядываюсь я
с усмешкой старого еврея.
Я вижу, как грачи галдят,
над черным снегом
нависая,
как скушно женщины глядят,
склонившиеся над вязаньем.
И где-то, в дудочку дудя,не соблюдая клумб
и грядок,
чужое бегает дитяА ты думал - я тоже такая,
Что можно забыть меня,И что брошусь, моля и рыдая,
Своим плащом!
И если резвый ключ или поток мятежный,
Мы встретим на пути, –
Ты на руках своих возьмешь с любовью нежной
Чрез волны бурные меня перенести, –
Меня спасти!
И даже смерть меня не разлучит с тобою,
Поверь моим словам.
Уснешь ли вечным сном, – я жизнь мою с мольбою,
С последней ласкою прильнув к твоим устам
Тебе отдам!
По набережной ночью мы идем.
Как хорошо - идем, молчим вдвоем.
И видим Сену, дерево, собор
И облака...
А этот разговор
На завтра мы отложим, на потом,
На после-завтра...
На когда умрем.
КОГДА Б ОН ЗНАЛ!
Подражание Г-же Деборд-Вальмор
(Для Елизаветы Петровны Пашковой)
Когда б он знал, что пламенной душою
С его душой сливаюсь тайно я!
Когда б он знал, что горькою тоскою
Отравлена младая жизнь моя!
Когда б он знал, как страстно и как нежно
Он, мой кумир, рабой своей любим...
Когда б он знал, что в грусти безнадежной
Увяну я, непонятая им!..
Когда б он знал!..
Когда б он знал, как дорого мне стоит,
Как тяжело мне с ним притворной быть!
Когда б он знал, как томно сердце ноет,
Когда велит мне гордость страсть таить!..
Когда б он знал, какое испытанье
Приносить мне спокойный взор его,
Когда в замен немого обожанья
Я тщетно жду улыбки от него.
Когда б он знал!..
Когда б он знал, в душе его убитой
Любви бы вновь язык заговорил,
И юности восторг полузабытый
Его бы вновь согрел и оживил!-
И я тогда, счастливица!.. любима...
Любима им, была бы, может быть!
Надежда льстит тоске неутолимой;
Не любит он... а мог бы полюбить!
Когда б он знал!..
Ночи без любимого — и ночи
С нелюбимым, и большие звезды
Над горячей головой, и руки,
Простирающиеся к Тому —
Кто от века не был — и не будет,
Кто не может быть — и должен быть.
И слеза ребенка по герою,
И слеза героя по ребенку,
И большие каменные горы
На груди того, кто должен — вниз...
Знаю всё, что было, всё, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Женские стихи известных русских поэтов.
Информация получена с сайтов:
, 
, 
, 
, 
, 
, 
, 
, 
, 
, 