Всех Оль, что жили в те века.
Не ведали тогда, еще не знали,
Что свята лишь на свете ты одна.
Лишь ты одна мудрее всех и краше,
Любовь моя к тебе не ведает границ!
Мечта одна — соединить две судьбы наши,
И я готов на все, сражен, упавши ниц.
Не боясь и не стесняясь
Ольге я в любви признаюсь
Все скажу слова святые,
Посмотрю в глаза родные.
Ты — прекраснейшая радость
Имя Ольги значит святость,
Рядом быть всегда чудесно,
Ведь родная столь прелестна!
Комплименты неустанно
Говорить не перестану
И, надеясь на взаимность,
Я сдаюсь на Ольги милость!
Оленька, ты, моя ясная звездочка, ты мое солнышко, ты мое счастье. Я хочу всегда быть с тобою рядом — обнимать тебя, целовать, защищать, оберегать. Каждый миг я думаю только о тебе. Если ты со мной, жизнь сразу становится ярче и интересней. Я люблю, и буду любить тебя всегда.
Оленька, ты моя нимфа прекрасная,
Готов утонуть в твоих синих глазах,
Если со мной моя звездочка ясная,
Кажется просто салютом гроза.
Ты — моя милая, добрая, славная,
Желанней, роднее тебя — просто нет.
То ты покорная, то — своенравная,
Ты для меня, словно солнечный свет.
Я хотел бы в горы поехать —
Для тебя эдельвейс отыскать,
Я хотел бы преграды, помехи,
На твоем пути все устранять.
Я хочу, чтоб по улицам тигры
Полосатой ходили толпой.
От зубов их, а это не игры,
Я тебя заслонил бы собой.
Я уверен, я чувствую, знаю
И хочу для тебя повторить,
Оля, с каждой секундой, родная,
Буду больше тебя я любить.
Оленька! Мое сердце открыто только для тебя! Войди в распахнувшуюся дверцу и ты увидишь на сколько сильно мое чувство! Словами трудно выразить их, можно только ощутить! Оля, родимая моя, я тебя безмерно люблю и мечтаю быть всегда рядом! Прошу, ответь мне взаимностью и ты сделаешь меня самым счастливым человеком!
Говорят мне: с ума сошел, что ли?
Что ты бродишь один по ночам?
Что ответить? Влюбился я в Олю,
Не помочь в этом деле врачам.
Нет лекарства от страсти жестокой,
Нет микстур от болезни моей.
Я под Ольгиным окном одиноко
Все стою и мечтаю о ней.
Лишь одно мне на свете поможет:
Тебе, Оля, признаюсь сейчас!
Ты ответишь взаимностью, может,
Счастье станет реальным для нас.
Происхождение: скандинавское
Значение: «святая»
Камень: янтарь
Дерево: ясень
Цветок: подснежник
Животное: леопард
Металл: серебро
Стихия: вода
Планета: Луна
Числа:
Талисман: янтарное ожерелье
Символ-хранитель: звезда
Цвет: серебристо-желтый
Как прекрасна моя доля —
Счастьем сладко опьянен!
И в тебя, красотка Оля,
По уши, давно влюблен!
Твое тело безупречно,
Добротой душа полна!
Я мечтаю, чтобы вечно
Ты единственной была!
Я тобою одурманен,
Сон потерян и покой...
Жизни очень благодарен,
Что свела меня с тобой!
Оля, Олечка святая,
Моя милая, простая,
Связан я с тобой навечно!
Ты близка мне бесконечно...
Ты — любовь моя земная,
Ты — ромашка полевая,
Океан ты мой огромный,
Мой зайчонок тихий, скромный!
Словно звездочка сияешь,
А в моих объятиях таешь
И парю я над землею
Ты и я — вдвоем с тобою!
Ты — мечта моя и счастье,
Быть твоей желаю частью,
И в глазах твоих прекрасных
Радость видеть ежечасно!
За что мне счастье в жизни улыбнулось,
Ведь я простой обычный человек,
Тебя я встретил — сердце встрепенулось,
С тобою, Ольга, связан я навек!
Ты так красива, моя Олечка родная,
Глаза, как родниковая вода,
Цветешь ты, словно ландыш в мае,
Прекрасней не найти нигде и никогда!
Тот миг, когда тебя я встретил,
Стал самым лучшим навсегда,
И ясный отблеск глаз заметил,
И понял, что пропал тогда.
Когда услышал имя — Оля,
Олюня, Оленька моя,
Простился с холостяцкой волей,
С тобой лишь быть желаю я.
В взаимность я не мог поверить,
Ты ангелом казалась мне,
Но ты смогла меня заверить,
Что нас лишь двое на земле.
Я слов хороших знаю много
И их тебе сейчас скажу —
Ты как принцесса-недотрога,
Которой очень дорожу.
Спасибо, Ольга, что ты рядом
И за тепло, что даришь мне.
Красавица, любовь, награда,
С тобою на одной волне
Хочу быть долго и упорно
И от беды оберегать,
Стать самым ласковым, покорным,
Глаза и руки целовать!
Моя Оленька, родная и хорошая,
Больше жизни я люблю тебя.
В летний зной иль зимнюю порошу я
За тебя готов отдать всего себя:
Лишь бы ты всегда была счастливой,
Лишь бы радостью светились небеса.
Только б, Оленька, такою же красивой
Ты смотрелась вновь и вновь в мои глаза.
Я подбираю нежные слова
Чтоб лучше Ольге рассказать про чувства!
От счастья — просто кругом голова!
Мы вместе рады познавать любви искусство!
С тобою, ненаглядная моя,
Я каждый день невероятно счастлив!
Готов разрушить все преграды я,
Чтоб не постигло нас вовек ненастье!
Романтические любовные стихи
Подборка моих романтических любовных стихов.
Признание в любви Ольге
Личная жизнь Ольги Бузова будоражит поклонников певицы и ведущей шоу «Дом-2». Знаменитость лишь намекает на возможные отношения, и фанатам остаётся только догадываться, есть кто-то у Бузовой, или она до сих пор одинока.
В передаче «Дом-2» пытался найти свою любовь также и Олег Майами. Певец запомнился телезрителям по участию в шоу «Голос». Также Олег Майами дружит с Амираном Сардаровым и ранее часто появлялся в его блоге «Дневник хача». С личной жизнью певца тоже не всё просто. Ему приписывали роман с Настей Ивлеевой и Ольгой Серябкиной, но слухи не подтвердились.
Признаюсь, Оля, я тебе,
Что ты – подарок мой в судьбе.
Тобой навек я покорен,
И словно птица, окрылен.
Ты подарила мне любовь,
И очень счастлив я с тобой.
Хочу всю жизнь я на пути
С тобою за руки идти.
Твоё имя - столько власти,
Столько взрыва и огня,
Столько красоты и страсти.
Я люблю, Ольга, тебя!
Твоё имя меня манит:
Верю - и иду на свет.
Знаю, сердце не обманет.
"Я люблю..." - шепчу ответ.
Практичный, чёткий ум, и воля,
И вместе с тем ранимость -
Тебя определяют, Оля -
Уж так судьбой сложилось.
Мне, Ольга, нравится, что ты
Такая, как ты есть...
Люблю. Ты - девушка (женщина) мечты -
Достоинств всех не перечесть.
Ольга, твоё имя означает "святая", "светлая". Хочу сказать, что это действительно так и что ты - очень заметная и светлая личность. Ты озарила мою жизнь своим присутствием и вдохнула в меня любовь - любовь к тебе.
Ольга, Оленька, Олюня! Меня восхищают твоё упорство в достижении целей, целостность твоего характера, крепкая воля и жизненный энтузиазм. Ты - очень позитивный и активный человечек, и я тебя люблю!
Нежная Ольга, любимая, светлая!
Ты для меня – как желанье заветное.
Хочется мне вновь и вновь быть с тобой,
Снова я счастлив от слова «любовь».
Каждый твой жест, и движение каждое
Очень любимое, самое важное.
Оля, тебе вновь и вновь повторяю:
Быть лишь с тобою навеки желаю.
Твои глаза меня заполонили навсегда, Ольга! Твои шикарные волосы сводят меня с ума. Твоя нежная, бархатная кожа до сих пор ощущается на моем теле. Так хочется вновь коснуться тебя хотя бы в своих снах! Никогда не доводилось мне встречать такую прекрасную леди, как ты. Я прошу: будь моей навсегда, Ольга!
Мы идем с тобой за руки по одной тропе, которая называется «жизнь». И нас соединяет невидимая нить, имя которой – «любовь». Именно она связала нас с тобой, Оленька, навеки. И никто не оборвет эту заветную нить, Ольга! Пусть она будет крепка, как камень, неразрушима, как гора, и вечна, как вселенная!
Ольга, мои чувства к тебе сильны и искренни! Ты чудесная девушка, в которой переплелось много достоинств: спокойствие и восприимчивость, страстность и сильная воля, нежность и настойчивость. Люблю тебя и хочу быть рядом!
Я ждал тебя невыносимо долго -
И вот нашёл. Люблю всем сердцем, Ольга!
Активная, живая, волевая.
Хочу счастливой сделать и тебя я!
VI
Обломову, во время его ленивых мечтаний, всегда представлялся образ высокой и стройной женщины с тихим и гордым взглядом, со спокойно сложенными на груди руками, с тихим, но гордым взглядом и задумчивым выражением лица. Он никогда не хотел видеть в ней трепета, внезапных слез, томления.., потому что с такими женщинами слишком много хлопот.
После того, как у Обломова вырвалось признание в любви к Ольге, они долго не виделись. Ее отношение к нему изменилось, она стала задумчивее. Штольц, уезжая, «завещал» Обломова Ольге, просил приглядывать за ним, мешать ему сидеть дома. И в голове Ольги созрел подробный план, как она отучит Обломова спать после обеда, прикажет ему читать книги и газеты, писать письма в деревню, дописывать план устройства имения, готовиться ехать за границу… И эта она, такая робкая и молчаливая, станет виновницей такого превращения! «Он будет жить, действовать, благословлять жизнь и ее. Возвратить человека к жизни – сколько славы доктору, когда он спасет безнадежного больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу!» Но это неожиданное признание в любви должно было все изменить. Она не знала, как ей себя вести с Обломовым, и поэтому при встречах с ним молчала. Обломов думал, что испугал ее, и потому ждал холодных и строгих взглядов, а, увидев ее, старался уйти в сторону.
Вдруг кто-то идет, слышит она.
«Идет кто-то...» – подумал Обломов.
И сошлись лицом к лицу.
– Ольга Сергеевна! – сказал он, трясясь, как осиновый лист.
– Илья Ильич! – отвечала она робко, и оба остановились.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Здравствуйте, – говорила она...
Они молча шли по дорожке. Ни от линейки учителя, ни от бровей директора никогда в жизни не стучало так сердце Обломова, как теперь. Он хотел что-то сказать, пересиливал себя, но слова с языка не шли; только сердце билось неимоверно, как перед бедой...
– Да, Ольга Сергеевна, – наконец пересилил он себя, – вы, я думаю, удивляетесь... сердитесь...
– Я совсем забыла... – сказала она.
– Поверьте мне, это было невольно... я не мог удержаться... – заговорил он, понемногу вооружаясь смелостью. – Если б гром загремел тогда, камень упал бы надо мной, я бы все-таки сказал. Этого никакими силами удержать было нельзя... Ради бога, не подумайте, чтоб я хотел... Я сам через минуту бог знает что дал бы, чтоб воротить неосторожное слово...
– Забудьте же это, – продолжал он, – забудьте, тем более что это неправда...
– Неправда? – вдруг повторила она, выпрямилась и выронила цветы.
Глаза ее вдруг раскрылись широко и блеснули изумлением.
– Как неправда? – повторила она еще.
– Да, ради бога, не сердитесь и забудьте. Уверяю вас, это только минутное увлечение... от музыки.
– Только от музыки!..
Она изменилась в лице: пропали два розовые пятнышка, и глаза потускли...
Он замолчал и не знал, что делать. Он видел только внезапную досаду и не видал причины.
– Я домой пойду, – вдруг сказала она, ускоряя шаги и поворачивая в другую аллею...
– Дайте руку, в знак того, что вы не сердитесь...
Она, не глядя на него, подала ему концы пальцев и, едва он коснулся их, тотчас же отдернула руку назад.
– Нет, вы сердитесь! – сказал он со вздохом. – Как уверить мне вас, что это было увлечение, что я не позволил бы себе забыться?.. Нет, конечно, не стану больше слушать вашего пения... Если вы так уйдете, не улыбнетесь, не подадите руки дружески, я... пожалейте, Ольга Сергеевна! Я буду нездоров, у меня колени дрожат, я насилу стою...
– Отчего? – вдруг спросила она, взглянув на него.
– И сам не знаю, – сказал он, – стыд у меня прошел теперь: мне не стыдно от моего слова... мне кажется, в нем...
– Говорите! – сказала она повелительно.
Он молчал.
– Мне опять плакать хочется, глядя на вас... Видите, у меня нет самолюбия, я не стыжусь сердца...
– Отчего же плакать? – спросила она, и на щеках появились два розовые пятна.
– Мне все слышится ваш голос... я опять чувствую...
– Что? – сказала она, и слезы отхлынули от груди; она ждала напряженно.
Они подошли к крыльцу.
– Чувствую... – торопился досказать Обломов и остановился.
Она медленно, как будто с трудом, всходила по ступеням.
– Ту же музыку... то же... волнение... то же... чув... простите, простите – ей-богу, не могу сладить с собой...
– M-r Обломов... – строго начала она, потом вдруг лицо ее озарилось лучом улыбки, – я не сержусь, прощаю, – прибавила она мягко, – только вперед...
VII
Обломов еще долго смотрел вслед Ольге. Домой он пришел счастливый и сияющий, сел в углу дивана и быстро начертил по пыли на столе крупными буквами: «Ольга». Потом позвал Захара, который недавно женился на Анисье, и велел ему подмести и вытереть пыль. Потом он лег на диван и долго думал об утреннем разговоре с Ольгой: «она любит меня! Возможно ли?..» В нем как будто снова пробудилась жизнь, возникли новые мечты. Но ему трудно было поверить в то, что Ольга могла полюбить его: «смешного, с сонным взглядом, с дряблыми щеками…» Подойдя к зеркалу, он заметил, что сильно изменился, стал свежее. В это время пришел человек от Ольгиной тетки, звать на обед. Обломов дал ему денег и пошел. На душе у него было хорошо и весело, все люди казались добрыми и счастливыми. Но тревожные сомнения в том, что Ольга только кокетничает с ним, не давали ему покоя. Когда он увидел ее, эти сомнения почти рассеялись. «Нет, она не такая, не обманщица… » – решил он.
VIII
«Весь этот день был днем постепенного разочарования для Обломова». Он провел его с теткой Ольги – умной, приличной и исполненной достоинства женщиной. Она никогда не работала, потому что это было ей не к лицу, иногда читала и хорошо говорила, но никогда не мечтала и не умничала. Она никому не доверяла своих душевных тайн, и любила быть наедине лишь с бароном, который был опекуном небольшого, попавшего в залог, имения Ольги. Отношения Ольги и тетки были просты и спокойны, они никогда не выказывали друг другу неудовольствия, впрочем, для этого не было причин.
Появление Обломова в доме не произвело особого впечатления и не привлекло ничьего внимания. Штольц хотел познакомить друга с немного чопорными людьми, у которых нельзя будет поспать после обеда, где нужно быть всегда хорошо одетым и всегда помнить, о чем говоришь. Штольц думал, что молодая хорошенькая женщина сможет внести в жизнь Обломова некоторое оживление – «все равно, что внести в мрачную комнату лампу, от которой по всем темным углам разольется ровный свет, несколько градусов тепла, и комната повеселеет». Но «он не предвидел, что он вносит фейерверк, Ольга и Обломов – подавно».
Тетка на прогулки Обломова с Ольгой смотрела сквозь пальцы, потому что не видела в этом ничего предосудительного. Обломов два часа разговаривал с Ольгиной теткой, а когда появилась Ольга, не мог на нее наглядеться. Она заметно изменилась, казалась поврослевшей. «Наивная, почти детская усмешка ни разу не показалась на губах, ни разу не взглянула она так широко, открыто, глазами, когда в них выражался вопрос или недоумение, или простодушное любопытство, как будто ей уж не о чем спрашивать…» Она смотрела на Обломова, как будто давно знала его, шутила и смеялась, обстоятельно отвечала на его вопросы. Казалось, что она заставляла себя делать то, что нужно и что делают другие.
После обеда все пошли гулять, а после вернулись домой. Ольга спела романс, но в ее пении не было души. Обломов, не дождавшись чаю, простился, и Ольга кивнула ему, как доброму знакомому. В последующие 3–4 дня Ольга смотрела на Обломова просто, без прежнего любопытства и без ласки, и ему оставалось лишь недоумевать: «Что это с ней? Что она думает, чувствует?» Но так ничего и не смог понять. На четвертый и на пятый день он не пошел к Ильинским, собрался пойти гулять, вышел на дорогу, но в гору идти не хотел. Вернулся домой и заснул. Проснулся, пообедал, сел за стол – «опять никуда и ничего не хочется!» Объявил Захару, что собирается переехать в город, на Выборгскую сторону, а когда Захар ушел, а затем вернулся с чемоданом, сказал, что на днях отправится за границу.
На другой день Обломов проснулся в десять часов. Захар, подавая ему чай, сказал, что в булочной встретил Ольгу Сергеевну, она велела кланяться, спрашивала о здоровье, чем ужинал, чем занимался в эти дни. Захар по душевной простоте сказал правду: съел на ужин два цыпленка и все эти дни лежал на диване, собирается переехать на Выборгскую сторону. Обломов с досадой выгнал Захара и стал пить чай. Захар вернулся и сказал, что барышня просила его прийти в парк. Илья Ильич тотчас оделся и отправился в парк, обошел все, заглянул в беседки и нашел ее на скамейке, где произошла их недавняя размолвка.
– Я думала, что вы уж не придете, – сказала она ему ласково.
– Я давно ищу вас по всему парку, – отвечал он.
– Я знала, что вы будете искать, и нарочно села здесь, в этой аллее: думала, что вы непременно пройдете по ней...
– Что вас не видать давно? – спросила она.
Он молчал...
Он смутно понимал, что она выросла и чуть ли не выше его, что отныне нет возврата к детской доверчивости, что перед ними Рубикон и утраченное счастье уже на другом берегу: надо перешагнуть.
Она понимала яснее его, что в нем происходит, и потому перевес был на ее стороне... Она мигом взвесила свою власть над ним, и ей нравилась эта роль путеводной звезды, луча света, который она разольет над стоячим озером и отразится в нем...
Она разнообразно торжествовала свое первенство в этом поединке... Взгляд ее был говорящ и понятен. Она как будто нарочно открыла известную страницу книги и позволила прочесть заветное место.
– Стало быть, я могу надеяться... – вдруг, радостно вспыхнув, сказал он.
– Всего! Но...
Она замолчала.
Он вдруг воскрес. И она, в свою очередь, не узнала Обломова: туманное, сонное лицо мгновенно преобразилось, глаза открылись; заиграли краски на щеках; задвигались мысли; в глазах сверкнули желания и воля. Она тоже ясно прочла в этой немой игре лица, что у Обломова мгновенно явилась цель жизни.
– Жизнь, жизнь опять отворяется мне, – говорил он как в бреду, – вот она, в ваших глазах, в улыбке, в этой ветке, в Casta diva... все здесь...
Он то с восторгом, украдкой кидал взгляд на ее головку, на стан, на кудри, то сжимал ветку.
– Это все мое! Мое! – задумчиво твердил он и не верил сам себе.
– Вы не переедете на Выборгскую сторону? – спросила она, когда он уходил домой.
Он засмеялся и даже не назвал Захара дураком.
IX
С тех пор Ольга стала спокойнее, «но жила и чувствовала жизнь только с Обломовым». Она чувствовала все перемены, происходящие в ее душе и жила в своей новой сфере, без волнений и тревог. Она делала то же, что и прежде, но и по-другому. Она часто вспоминала предсказания Штольца, который говорил, что она не начинала еще жить. И теперь поняла, что он прав – она только начала жить.
Образ Ольги занимал все мысли Обломова. Он засыпал, просыпался и гулял, думая о ней; и днем, и ночью мысленно разговаривал с ней. Он читал книги и пересказывал их Ольге, написал несколько писем в деревню и сменил старосту, и даже поехал бы в деревню, если бы считал возможным уехать без Ольги. Он не ужинал и не ложился днем, и за несколько недель объездил все петербургские окрестности.
Симпатия Ольги и Обломова росла и развивалась, и вместе с этим чувством расцветала Ольга. Все замечали, что она похорошела. Когда они были вместе, Обломов подолгу смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Она без труда читала все, что было написано на его лице, и гордилась тем, смогла возбудить в нем такое сильное чувство. «И любовалась, и гордилась этим поверженным к ногам ее, ее же силою, человеком!» Ольга все так же высмеивала слабости Обломова, а он каждый раз старался извернуться, чтобы не упасть в ее глазах. Она сознательно задавала ему такие вопросы, на которые он не мог ответить, и заставляла его искать ответы, а затем объяснять ей. Он бегал по книжным лавкам, библиотекам, иногда не спал ночами, читал, чтобы утром, как бы невзначай, ответить на вопрос Ольги. Но любовь Ольги отличалась от чувства Обломова.
– Не знаю, – говорила она задумчиво, как будто вникая в себя и стараясь уловить, что в ней происходит. – Не знаю, влюблена ли я в вас; если нет, то, может быть, не наступила еще минута; знаю только одно, что я так не любила ни отца, ни мать, ни няньку...
– Какая же разница? Чувствуете ли вы что-нибудь особенное!.. – добивался он.
– Я люблю иначе, – сказала она, опрокидываясь спиной на скамью и блуждая глазами в несущихся облаках. – Мне без вас скучно; расставаться с вами ненадолго – жаль, надолго – больно. Я однажды навсегда узнала, увидела и верю, что вы меня любите, – и счастлива, хоть не повторяйте мне никогда, что любите меня. Больше и лучше любить я не умею.
«Это слова... как будто Корделии!» – подумал Обломов, глядя на Ольгу страстно...
– Умрете... вы, – с запинкой продолжала она, – я буду носить вечный траур по вас и никогда более не улыбнусь в жизни. Полюбите другую – роптать, проклинать не стану, а про себя пожелаю вам счастья... Для меня любовь эта – все равно что... жизнь, а жизнь...
Она искала выражения.
– Что ж жизнь, по-вашему? – спросил Обломов.
– Жизнь – долг, обязанность, следовательно, любовь – тоже долг: мне как будто бог послал ее, – досказала она, подняв глаза к небу, – и велел любить.
– Корделия! – вслух произнес Обломов. – И ей двадцать один год! Так вот что любовь, по-вашему! – прибавил он в раздумье.
– Да, и у меня, кажется, достанет сил прожить и пролюбить всю жизнь...
Так разыгрывался между ними все тот же мотив в разнообразных варьяциях. Свидания, разговоры – все это была одна песнь, одни звуки, один свет, который горел ярко, и только преломлялись и дробились лучи его на розовые, на зеленые, на палевые и трепетали в окружавшей их атмосфере. Каждый день и час приносил новые звуки и лучи, но свет горел один, мотив звучал все тот же...
X
Обломов был во власти своего чувства и жил только встречами с Ольгой. «Люблю, люблю, люблю» – звучало в нем недавнее признание Ольги. Но на следующий день он встал бледный и мрачный, со следами бессонницы на лице и потухшим огнем в глазах. Он вяло напился чаю, не тронул ни одной книги и уселся на диване и задумался. Лечь его не тянуло – отвык, но рукой в подушку все-таки уперся. Образ Ольги был перед ним, но где-то в тумане. Внутренний голос говорил ему, что нельзя жить так, как хочется. «Надо идти ощупью, на многое закрывать глаза и не бредить счастьем, не сметь роптать, что оно ускользает, – вот жизнь!» Он вдруг понял, что ему необходимо расстаться с Ольгой, его «поэтическое настроение уступило место ужасам».
«Не ошибка ли это?» – вдруг мелькнуло у него в уме, как молния, и молния эта попала в самое сердце и разбила его. Он застонал. «Ошибка! да... вот что!» – ворочалось у него в голове.
«Люблю, люблю, люблю», – раздалось вдруг опять в памяти, и сердце начинало согреваться, но вдруг опять похолодело. И это троекратное «люблю» Ольги – что это? Обман ее глаз, лукавый шепот еще праздного сердца; не любовь, а только предчувствие любви!..
Она любит теперь, как вышивает по канве: тихо, лениво выходит узор, она еще ленивее развертывает его, любуется, потом положит и забудет. Да, это только приготовление к любви, опыт, а он – субъект, который подвернулся первый, немного сносный, для опыта, по случаю...
– Вот оно что! – с ужасом говорил он, вставая с постели и зажигая дрожащей рукой свечку. – Больше ничего тут нет и не было! Она готова была к воспринятию любви, сердце ее ждало чутко, и он встретился нечаянно, попал ошибкой... Другой только явится – и она с ужасом отрезвится от ошибки! Как она взглянет тогда на него, как отвернется... ужасно! Я похищаю чужое! Я – вор! Что я делаю, что я делаю? Как я ослеп! – Боже мой!
Он посмотрел в зеркало: бледен, желт, глаза тусклые. Он вспомнил тех молодых счастливцев, с подернутым влагой, задумчивым, но сильным и глубоким взглядом, как у нее, с трепещущей искрой в глазах, с уверенностью на победу в улыбке, с такой бодрой походкой, с звучным голосом. И он дождется, когда один из них явится: она вспыхнет вдруг, взглянет на него, Обломова, и... захохочет!
Он опять поглядел в зеркало. «Этаких не любят!» – сказал он.
Потом лег и припал лицом к подушке. «Прощай, Ольга, будь счастлива», – заключил он.
Обломов велел Захару, что если за ним придут от Ильинских, говорить, что он уехал в город, но потом решил написать Ольге письмо о том, что чувства, которые она испытывает, – это не настоящая любовь, а лишь бессознательная способность любить, а сам он утешается тем, «что этот коротенький эпизод оставит… чистое, благоуханное воспоминание…» Отправив письмо, Обломов стал представлять, какое лицо будет у Ольги, когда она его прочтет. В это время ему доложили, что Ольга просила передать ему прийти во втором часу, а сейчас она гуляет. Обломов поспешил к ней, и увидел, что она шла по дороге, утирая слезы. Ольга упрекала его в несправедливости, в том, что он сознательно делает ей больно. Обломов признался, что это письмо было не нужно, и попросил прощения. Они помирились, и Ольга побежала домой.
Он остался на месте и долго смотрел ей вслед, как улетающему ангелу...
– Что ж это такое? – вслух сказал он в забывчивости. – И – любовь тоже... любовь? А я думал, что она, как знойный полдень, повиснет над любящимися и ничто не двинется и не дохнет в ее атмосфере: и в любви нет покоя, и она движется все куда-то вперед, вперед... «как вся жизнь», говорит Штольц. И не родился еще Иисус Навин, который бы сказал ей: «Стой и не движись!» Что ж будет завтра? – тревожно спросил он себя и задумчиво, лениво пошел домой.
Проходя мимо окон Ольги, он слышал, как стесненная грудь ее облегчалась в звуках Шуберта, как будто рыдала от счастья.
Боже мой! Как хорошо жить на свете!
XI
Дома Обломова ждало письмо от Штольца, которое начиналось и заканчивалось словами: «Теперь или никогда!» Андрей упрекал друга в неподвижности и приглашал приехать за границу, советовал отправиться в деревню, разобраться с мужиками и заняться постройкой нового дома. Илья Ильич стал думать, писать, съездил даже к архитектору и приготовил план дома, в котором собирался жить с Ольгой.
Между Обломовым и Ольгой установились тайные, невидимые для других отношения: всякий взгляд, каждое незначительное слово, сказанное при других, имело для них свой смысл. Они видели во всем намек на любовь.
И Ольга вспыхнет иногда при всей уверенности в себе, когда за столом расскажут историю чьей-нибудь любви, похожей на ее историю; а как все истории о любви сходны между собой, то ей часто приходилось краснеть.
И Обломов при намеке на это вдруг схватит в смущении за чаем такую кучу сухарей, что кто-нибудь непременно засмеется.
Они стали чутки и осторожны. Иногда Ольга не скажет тетке, что видела Обломова, и он дома объявит, что едет в город, а сам уйдет в парк...
Лето подвигалось, уходило. Утра и вечера становились темны и сыры. Не только сирени – и липы отцвели, ягоды отошли. Обломов и Ольга виделись ежедневно.
Он догнал жизнь, то есть усвоил опять все, от чего отстал давно; знал, зачем французский посланник выехал из Рима, зачем англичане посылают корабли с войском на Восток; интересовался, когда проложат новую дорогу в Германии или Франции. Но насчет дороги через Обломовку в большое село не помышлял, в палате доверенность не засвидетельствовал и Штольцу ответа на письма не послал.
Он усвоил только то, что вращалось в кругу ежедневных разговоров в доме Ольги, что читалось в получаемых там газетах, и довольно прилежно, благодаря настойчивости Ольги, следил за текущей иностранной литературой.
Все остальное утопало в сфере чистой любви.
Несмотря на частые видоизменения в этой розовой атмосфере, главным основанием была безоблачность горизонта. Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, – она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
Но Обломову стало казаться, что окружающие как-то странно смотрят на них с Ольгой, что-то стало мучить его совесть. На все вопросы Ольги он ничего не отвечал, боясь ее спугнуть. Он вдруг неожиданно понял, что своим поведением может испортить репутацию честной девушки. «Он выбивался из сил, плакал как ребенок о том, что вдруг побледнели радужные краски его жизни, о том, что Ольга будет жертвой. Вся любовь его была преступление, пятно на совести». Он сознавал, что из этого положения есть единственный выход: женитьба. И он решил, что этим же вечером объявит Ольге о своем решении.
XII
Обломов побежал искать Ольгу, но ему сказали, что она ушла. Он увидел ее, идущую в гору, и побежал за ней. Ольга была то весела и резва, то неожиданно впадала в задумчивость. Они заговорили о своей любви, но он вспомнил, что пришел не за этим.
Он опять откашлянулся.
– Послушай... я хотел сказать.
– Что? – спросила она, живо обернувшись к нему.
Он боязливо молчал...
– Скажи же!.. – приставала она.
– Я хотел только сказать, – начал он медленно, – что я так люблю тебя, так люблю, что если б...
Он медлил...
– Представь, – начал он, – сердце у меня переполнено одним желанием, голова – одной мыслью, но воля, язык не повинуются мне: хочу говорить, и слова нейдут с языка. А ведь как просто, как... Помоги мне, Ольга.
– Я не знаю, что у вас на уме...
– О, ради бога, без этого вы: твой гордый взгляд убивает меня, каждое слово, как мороз, леденит...
Она засмеялась.
– Ты сумасшедший! – сказала она, положив ему руку на голову.
– Вот так, вот я получил дар мысли и слова! Ольга, – сказал он, став перед ней на колени, – будь моей женой!
Она молчала и отвернулась от него в противоположную сторону.
– Ольга, дай мне руку! – продолжал он.
Она не давала. Он взял сам и приложил к губам. Она не отнимала. Рука была тепла, мягка и чуть-чуть влажна. Он старался заглянуть ей в лицо – она отворачивалась все больше.
– Молчание? – сказал он тревожно и вопросительно, целуя ей руку.
– Знак согласия! – договорила она тихо, все еще не глядя на него.
– Что ты теперь чувствуешь? Что думаешь? – спросил он, вспоминая мечту свою о стыдливом согласии, о слезах.
– То же, что ты, – отвечала она, продолжая глядеть куда-то в лес; только волнение груди показывало, что она сдерживает себя.
«Есть ли у ней слезы на глазах?» – думал Обломов, но она упорно смотрела вниз. – Ты равнодушна, ты покойна? – говорил он, стараясь притянуть ее за руку к себе.
– Не равнодушна, но покойна.
– Отчего ж?
– Оттого, что давно предвидела это и привыкла к мысли.
– Давно! – с изумлением повторил он.
– Да, с той минуты, как дала тебе ветку сирени... я мысленно назвала тебя...
Она не договорила.
– С той минуты!
Он распахнул было широко объятия и хотел заключить ее в них...
У него шевельнулась странная мысль. Она смотрела на него с спокойной гордостью и твердо ждала; а ему хотелось бы в эту минуту не гордости и твердости, а слез, страсти, охмеляющего счастья, хоть на одну минуту, а потом уже пусть потекла бы жизнь невозмутимого покоя!
И вдруг ни порывистых слез от неожиданного счастья, ни стыдливого согласия! Как это понять!
В сердце у него проснулась и завозилась змея сомнения... Любит она или только выходит замуж?...
Но Ольга призналась Обломову, что никогда не захочет с ним расставаться, и он почувствовал себя безумно счастливым.
Романтические любовные стихи
Подборка моих романтических любовных стихов.
«Незнакомцу» - любовные стихи мужчине
Случалось в моей жизни влюбляться и я писала любовные стихи мужчине, признания в любви парню в стихах. И вот теперь хочу поделиться с вами дорогие читатели этими творениями. Некоторые любовные стихи, размещенные в этом разделе, входят в цикл «Незнакомцу». Это название символично - это романтические стихи человеку, которого не существует в реальности, или лучше сказать — это любовные стихи мужчине, которого я пока не знаю, которого еще не встретила.
Ах, Ольга... Ах, Оля... Ах, милая Олюшка!
Пусть будет светла твоя, Оленька, долюшка,
Удача тебе распахнет пусть объятья,
И пусть обнимает тебя крепко счастье.
Желаем мы гору огромную сладостей,
Желаем мы море большущее радости.
Финансы растут пускай, словно бурьян,
Любви же — безбрежный тебе океан!
Все сердца мужчин до боли,
Покоряет наша Оля.
Обаянием чарует,
И улыбкой околдует.
Пожелать тебе, принцесса,
Мы хотим процентов двести,
Счастья женского большого,
Как кольца — так золотого,
Если камни — то бриллианты.
Чтоб сказали хироманты,
Что отмечена рука,
Знаком счастья и добра.
Ольга, разреши поздравить,
Пожеланий воз оставить:
Для начала вот что, мать,
Мужика найди под стать.
Будь здорова и богата,
Чтоб сама смогла зарплату
Подчиненным назначать
И свой бизнес развивать.
Стань по жизни королевой
Будь уверенной и смелой,
Никогда не унывай
И друзей не забывай.
Ты — не женщина, а богиня.
И по имени ты — княгиня!
Стройна, высока, величава,
К тому ж, выступаешь, как пава.
Ольга, прими поздравления,
Пожелания и восхищения!
Будь желанной и всеми любимой,
Избегай дружбы льстивой и мнимой.
Да покинут тебя все печали,
В сердце счастье скорее причалит!
Ты именем светлым зовёшься,
И гордо несёшь в эти дни
Тепло всё и всю свою силу,
Надежду и чувство любви.
Тебе, Ольга, я пожелаю
Быть стойкой и нежною быть,
Не гнуться под жизни ударами
И крепко свободу любить!
Пускай атакуют невзгоды,
Пускай леденеют сердца,
Я знаю, из той ты породы,
Из тех, кто стоит до конца.
На пожелания не скупимся,
И в них добро тебе несём —
Здоровья пожелать стремимся,
Пускай везёт тебе во всём,
Всегда сияет луч надежды,
Чтоб в жизни беды отогнать,
Пускай же будет белоснежной
Полоса жизни, через край
Пусть счастье бьет и согревает,
Будет радость — приоритет,
Тебя мы, Ольга, поздравляем,
Желаем жизни долгих лет!
Ольга милая моя!
Этот праздник для тебя.
Все тебя мы поздравляем,
Ты сегодня хороша.
Мы любви тебе желаем,
Чистой, верной, неземной.
Жизнь мечта пусть украшает,
Радость будет пусть с тобой.
Ты лети на крыльях счастья
Над огромною землей.
Обойдут пускай ненастья,
Туч не будет над тобой.
Наша Ольга прелестная,
Ясна и священная.
Так легка и застенчива,
Обаятельна женщина.
Наше солнышко светлое,
И мечта ты заветная.
Ты всегда справедливая,
И характером милая.
Так упряма, покладиста,
И всегда жизнерадостна.
Тебя все обожают,
А друзья — уважают.
Романтичная, страстная,
Наша Ольга прекрасная...
Ты носишь имя великой княгини, ты — самая отважная женщина, которая умеет создавать и беречь домашний очаг. Я от всего сердца поздравляю тебя с твоим праздником, желаю тебе любви и женского счастья, пусть они сопутствуют тебе всю твою жизнь. Я горд знакомством с таким великодушным человеком, хорошей подругой, доброй матерью и понимающей женой. Пусть этот день станет для тебя замечательной сказкой, где героями будут твои близкие и любимые люди.
Пусть каждый день наполнится
Улыбками, успехом.
Пусть будешь, Оля, золотце,
Везучим человеком.
Желаю, чтоб ни облака
Не видно было в небе,
Сундук добра без воздуха
Был полон до предела.
Очаг семьи чтоб теплым был,
Спокойным, ярким, нежным.
Чтоб между близкими был мир,
Царила безмятежность.
Тайные романтические отношения между певицей Ольгой Бузовой и блогером Давидом Манукяном давно были предметом слухов и домыслов в Сети. Однако сейчас, похоже, сомнения должны рассеяться – Манукян публично признался Бузовой в любви под одним из ее постов в Инстаграм.
Наша Оленька, словно цветочек,
Хороша и прекрасна всегда.
Будто бы заводной колокольчик,
Всем поднимет настрой без труда.
Никогда не покинет в печали,
Даст полезный, толковый совет.
Ситуаций, чтоб с нею скучали,
До сих пор в нашей памяти нет.
Оля, пусть твоя жизнь будет сказкой.
И прекрасной, и доброй, как ты.
Чтоб любимый всегда (без отмазок)
Приносил бы подарки, цветы!
Дорогая наша Ольга!
Так красива и не только,
Будь успешной и приятной,
Самой искренней и яркой!
Всех желаний исполнения,
Действуй ты без сожаления,
Поздравления принимай,
Быть счастливой обещай!
Пусть счастье бескрайнее дом наполняет,
Сбываются все дорогие мечты,
Родные заботой тебя окружают,
Мужчины охапками дарят цветы.
Все это тебе, моя милая Ольга,
Будь счастлива в жизни, удачу лови,
Добра тебе, радостных дней, и не только,
Еще пожелаю огромной любви!
Носить имя «Ольга», наверно, непросто:
В нём силы запас и душевного роста.
В нём слышится ветер, зовущий вперёд.
В нём ум, красота, в нём бесстрашный полет.
И с именем этим желаем тебе
Уверенно к счастью идти по судьбе,
Достичь высоты, дотянуться до звёзд
И не замедлять этот личностный рост.
Здоровья, удачи, везенья во всём!
Ты, Оленька, помни всегда лишь о том,
Что женщина может и слабою быть.
Вся сила — в любви. Постарайся любить!
Ольга — русская душа —
Так красива, хороша,
Честная, упрямая,
Самая-пресамая!
Пусть же к ней придет успех.
И не будет пусть помех.
И здоровья ей побольше,
Кошелек с деньгой — потолще.
Деток и здоровых лет.
И на всех фронтах — побед!
И погоды в доме ясной,
Быть всегда самой прекрасной.
Не сдаваться, не робеть
И с годами молодеть!
Счастье будет бесконечным,
А любовь пусть длится вечно!
Оленька, ты просто будь счастливой!
Достоин счастья каждый человек.
Ведь наполняет оно наши души силой
И радостью на много-много лет!
Пусть, Олечка, все-все твои старания
Успешны будут! Знай, что мы с тобой.
Прими ты наши скромные признания:
Ты украшаешь этот мир собой!
Ольга — светлая, святая,
Добрая и неземная,
Нежная, ранимая —
Ты неповторимая.
Выслушаешь ты любого
И поймешь все с полуслова.
Если нужно — дашь совет,
Избежать поможешь бед.
Оставайся же такою,
С окрыленною душою.
Радость жизни ощути
И счастливой будь в любви.
Тебе признаться я спешу:
Тобой я очень дорожу!
Оль, ты — отличная мадам,
И неподвластна ты годам.
Так пусть же твое обаяние,
И лучезарное сияние,
Будут ярче с каждым днем,
Удача пусть сулит во всем!
Пусть радость и твой громкий смех
Тебе подарят лишь успех,
Пусть озаряет жизнь лишь счастье,
Пускай уходят все ненастья!
Оля, Оленька, Ольгуня,
Ты собою хороша.
Ты красотка и милашка,
Счастьем светится душа.
Пожелаю тебе, Ольга,
Мира, света и любви.
Чтобы радовало лето,
Весело, легко живи!
Счастья много и достатка
Пожелать хочу тебе,
И дороги ровной, гладкой,
И везения в судьбе!
Тебе желаю, дорогая Оля,
Своей улыбкой мир наш освещать!
Не знай печали и душевной боли,
Ведь ты должна от счастья расцветать!
Запомни, Оля, что ты всех милее,
Твоя душа наполнена теплом!
Пускай добро придет к тебе скорее,
Чтоб мир вокруг залился волшебством!