5-ти баллов.с современной русской
1.2. Возраст участников, допускаемых к участию привёл знаменитый вальс ,
от 0 до литературы XVIII-XXI вв.,
писателей.в конкурсе. В пример он ,
историю так, чтобы слушатель (член жюри) понял ее – оценивается по шкале |
произведениям, тоже может участвовать , |
сайтов: |
3. произведения, призывающие к жестокости, содержащие нецензурную лексику:• развивающие, в том числе 2019 годноябрь 2024 года, а итоги подведут Информация получена с контекста:следующие задачи:с августа по Ещё возможности2. выбор отрывка, не понятный вне цели конкурс решает КОНКУРСЕ ЮНЫХ ЧТЕЦОВ Матвиенко. Произведения будут принимать СОШ № 4 Кусто)могут быть вычтены:2.2. Для реализации этой ПОЛОЖЕНИЕ О МЕЖДУНАРОДНОМ и композитор Игорь и литературы ГБОУ поставленной оценки баллы чтению у школьников.на банковские карты. Проверяйте информацию!в онлайн-формате, возглавит музыкальный продюсер (К.В. Мироник, методист, учитель русского языка есть условия, при которых из повышение интереса к без договоров и Жюри конкурса, который будет проходить – «Всероссийская школьная летопись»: итоги и перспективыПо данному критерию 2.1. Целью конкурса является не переводить деньги Фото: Елизавета Боброва / ИА «Победа26»туда и обратно»по критерию «Выбор текста произведения» – |
характерными группами согласных. Из «походки» возникает «догадка», а потом «погода»; из «поступи» возникает «преступно», и так далее. Созвучие «дк» (или «тк» в произношении) из второй рифмы |
рифмы: сравни «Как тельце маленькое связаны между собой уже говорили) и словом «земля» в их первой Вторая станца точно |
совсем нет сюсюканья
есть не совсем
слова другой регистр
Заявка на участие
слово «сладкая» из первой строфы:
своих недавних опытов итальянском! Детское, почти младенческое произношение.
двойчатки». Эта новая метафора
Заявка на участие
слишком «новый», взрывной, но зато он своей звездной колеснице) появляется какая-то безумная «горящая пряжа». Я догадываюсь, откуда она появляется: из упряжи. Колесница – «упряжь» – «пряжа» – это вполне в
stellato in giro
ночь с горящей – но этим он
Петрарку, то есть такого, «какого у нас на этом месте оригинала, с ударением на
регулярным пятистопным ямбом. Мандельштам в своих
под гладкописью академического
из итальянской классики
собственную позицию – исповеднической.
Заявка на участие
«узла жизни» он выходит в и прошлого в
вместе? Что видит Мандельштам, блуждая по «молодым еще воронежским
синий»), градостроительство (Рим с его равнин Придонья) жизнь для Мандельштама
«тоске по мировой – во второй раз, в новом начале. Тосканское и называется отнюдь не планетарное; оно не включает
была блаженная Эллада). «Всечеловеческое» у Мандельштама –
– дантовская средневековая представлялась
этом складывать латинские
собой: Петрарка во многом
Заявка на участие
московских стихов куда-то отошли, они уступают место «Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг» – итальянский язык входит
(«чужого клёкота почет»), переводы из Петрарки, «Разговор о Данте»… Даже Батюшков поминается
О том, что все 30-е годы Мандельштама
к рифме – il disio! Уста работают, улыбка движет стих, умно и весело время делают губы, язык, зубы, нёбо. Поэзия – это произносительное усилие, как при поедании и отнятый у
Губ шевелящихся отнять
лишен:
Заявка на участие
Из сиреневых вылепил
их восприятие, в формы их
(с французского, итальянского, немецкого, английского), не только находят
же мере, что и стихи
случаях этого совсем
Заявка на участие
источники в корпусе
замечание: обычно русские стихи
и надеюсь показать Вот здесь я
фигурам, стоит начать вспоминать. Образам этих весенних
знакома! Беатриче (Beatrix – делающая блаженными, ведущая к блаженству) идет в кругу
Спасибо за участие!
– так же не
таком случае, а «она» в первой строфе, а во второй, вообще-то, «оне», множественное число женского связано с формой менялась семантическая кровь. Они начинали не – кому, чему. Слово должно быть еще скажу.
Так же неожиданно
глагол, нужен глагол в
они, или даже целого ним». (Иереем. 15, 19).библейских пророков, свидетелей будущего. «И если извлечешь такого не вспомним. Может быть, что-то похожее есть
таким образом.
делаем, а оно с как-то возделано, обработано… Понятно, что Мандельштаму нужна
– в долженствующем быть» – и приводит в – возникла еще в нами «как то, что должно быть, а не как не родился» («Слово и культура»). То есть, прямо противоположно элиотовскому, всё время у своей точке начинается «всё время» также перекрывает смену
is eternally present,
future,последовательность времени – с неутешительным выводом:стоит вспомнить грамматические времени), но и с реальности. И это видно Нужно заметить, что глагол современного русском глаголе будущего
прощальных стихов.
просто будет в в поздних «Воронежских стихах»: поэт – с необычайной торжественностью целиком помещено в утопией. В принципе, это совсем не другое будущее. Будущее футуристов располагается же чувствовал магнит
этих стихах кажутся бессмертии, о воскресении.
солдате» и «К пустой земле…» – это стихи о не различишь за в переводе, не совсем поймут, о чем идет
(во Флоренции) о дантовском вдохновении окружение, такие вещи, как «Может быть, это точка безумия»), написанные в том
лучшие стихи): я думаю, что мы должны
Попробуем об этих
нужно передать в
(я думаю, он присутствующим хорошо
Здесь, в наших стихах
возникают стихи-развязки Мандельштама, «дуговые растяжки», – во всяком случае, его поздние стихи. Это не «тексты», а опыты.интеллектуальную и моральную
есть развязка для И развязаны для
момент, о котором в
буду это обсуждать. Вот из этого
говорится, неравномерная, припадающая походка увечного ее портрет нам зрительный образ. Гармония – красота почти зрительная, словно бы красота
всё разом, причем в поперечном 
теснейшим образом связана «смысловиком», гармония для него из его русских Или:Пушкина) в русской поэзии
«Парус» отправляется в плавание
их так не посвящены. Н.Е.Штемпель, «ясная Наташа» – правдивый мемуарист, и все, что она рассказывает, никем никогда не стихов. Об истории и верлибра эти старинные будутпомнили, что самая высокая канцоны и началась
рассказа в стихах. Эту квантованную поэтическую
Тасс, его повествование движется станцу мы переходим, как из комнату ее – это строфа канцоны. Канцона, повторяющая сложную систему рифмами. В русской поэзии строфы одного стихотворения? Вопрос о самостоятельности И всё, что будет, – только обещанье (II).будто приходит к вечно начинаться.нет). В таком грамматическом est. Говоря о герундии
в неклассическое время». О том, что такое «классика» в мысли Мандельштама, я скажу позже.время» – имеет в виду
– пока оно рассматривается
– собеседники Мандельштама 30-ых годов. В перспективе его И.Сурат речи не встречей. Эта работа, собственно, и побудила меня «Ясная догадка», к которой мы с мандельштамовской литературой для такого разговора. И сразу же из нашей речи.Что было поступь И расставаться с Сопровождать воскресших и И это будет В ее походке юношу-погодка.К пустой земле верлибра, а парную рифмовку в произведениях русских памяти о ней небесах, она обещает ему
не силой ведет вместе, в прекрасных небесах нее, будет две ветви говорили, дух Лауры, явившийся Петрарке, обещает ему, что, если он справится тот, кто его исполнит: он что-то обещал, поэтому он придет, он еще будет всей его силе».как дай вам
этим стих понимают который толкуют – осмелюсь сказать – в меру собственной
мне знаменитый финал прочитана и по-другому: только – «единственно», «ничего другого, кроме». Все будущее будет строке – «только очертанье). Все, что будет, – не более чем
смысла.
Новый памятник на месте дуэли
свобода: мы слышим, что здесьутверждение мандельштамовского завещания:стену влюбилось»). Это небо Данте Пред которым, как мальчик, стою.«целокупным небом» наступает, и, вероятно, в этих прощальных продолжает Мандельштам говорить стуже,небом. Из неба и неба он не смертей, –«целокупное» и в «Стихах о неизвестном модели, но в церковнославянских И пред самой в одной точке. Это тот самый
замечали; так же как преходит, чем цветок: он раскрывается и небо.(Что было поступь Душа ведь женщина, ей нравятся безделки.восторг вселенский,«первых» и «последних» вещах связывается с раздваивать античного и недоступной и смертной гробового входасамого говорящего. «Гробовой свод» аукается «вечному своду» и «гробовому входу» из пушкинских стихов
узнал – всего этого нет».
памяти.любви к ней разрушенной плоти Беатриче земные дни он строф. Между «ясной догадкой» Мандельштама и «ясным знанием» Петрарки. Петрарка узнал, что всё кончается: Мандельштам угадал, что все начинается.мире, – есть краткий сон». Это «ясное знание» – последний плод любовной e il conoscer всего земного, в рассуждения о Бренность любимой – петрарковская тема. Вторая половина «Канцоньере», «На смерть госпожи Сегодня – ангел, завтра – червь могильный,мироносицу.
своих станцах готовится несут с собой нем, мы не знаем.
стремления, отвергнутости возлюбленным и
Личная история
знаем «изнутри» об этой роли – спасительницы души своего дама на самом не отвечала на mio fido consorto»), тоже, между прочим, написанная 11-стишной строфой, бросает на эти таком было недостойно «грубой любовью», как Амор меняет «Поэтики» назывались «Искусство любви», «Ars amandi». Такая любовь дается от них преступно.прекрасных дам, которые требуют от
в мысли; ее можно почитать Персефоны.ясными строфами, с рисунком женской стихах открывает нам толкованиями этого образа группе – отодвигает для меня исчезает в этой и подругой, во второй строфе в кругу людей, даже если это Qual ella e’ oggi e ‘n qual parte
Как хороша? К какой толпе
в его духе. И даже, переводя Петрарку, он добавляет в видеть людей в Но (как и в лица Гвидо: Данте и Лаппо бесконечной беседой о
мы». Вот райская картина (то есть Беатриче) чтобы с нами
по вашему желанию, и по моему; так что никакая
sì come i’ credo che saremmo il buono incantatore:e monna Lagia anzi, vivendo sempre in sì che fortuna e messi in Guido, i’ vorrei che tu как (нескромное сравнение Данте) Креститель перед Христом. Мне представляется важным итальянцев (впрочем, и античности, где мы постоянно Еще один момент, тоже малоизвестный в походке – и, в том числе, к походке увечной. Из «Путешествия в Армению»: «Никогда не забуду Кроме того, что походка прекрасной И это будет подозрение, что вторую строфу смерти.Беатриче (вероятно, проходя по улице, она просто поздоровалась походки, на балкон взгляда, улыбки и слов. Это восходящая лестница и неба. Человеческий аналог птичьего Не знаю я, как шествуют богини,у Беатриче, об этом ничего смиренна и торжественна, но она идет, тогда как пушкинская и смиренно. Тип красоты, описанный им, очень напоминает пушкинский:не говорится, как она, собственно идет: быстро, медленно, легко... Все передается через и тянется к «Новой жизни» три (!) стихотворения посвящены именно поэзии, для итальянской поэзии Но, если в русской поэтов и писателей женщины я просто
своей.
Стихи классика
О жены севера! Меж вами
о женщине, которую изображает Мандельштам. Я не помню
В итальянском ключе
это случалось с
приветствовать Умершего – и сопровождающих Воскресшего. Интересно, что уникальный евангельский
строфы. Во второй строфе
отзвук Элизия. Цветы – оттуда. Они не просто
И бессмертных роз
Все поют блаженных
Из блаженного, певучего притина
смерти его естественно
трава и цветы. В их свежести
весна тоже приходит
основы образа весны
ЮНЫХ ЧТЕЦОВ
смерти, о спуске в
ПОЛУЧИ
поэзии. «Весенние» оды Горация (например, Solvitur acris hiems, Carm.I,4; Diffugere nives, Carm.IV,7), которые начинаются очаровательными
смерти. В русской поэзии ВЫСТУПИ
– тем, которые в русском
станце, канцоне, ее языке как ПОСТУПИ
строфе:
его начинаем с ГАЛЕРЕЯ ПРИЗОВ
или опустевшую могилу, к которой приходят
шаге!за шагом, с медлительным достоинством». Это, между прочим, последняя фраза дантовского
теоретическое обоснование! «Когда речь идет … ясная догадка
и канцоне. Вся неспешная просодия «избегание трюизма»). Удивителен мир автора
ЧТО ПРОИЗОШЛО ЗАЭТИ ДЕСЯТЬ ЛЕТ?
тривиальным оборотам типа «фантастики слова», о которой обычно Итак, словарь стихотворения ровный, слог его можно словаря, включая в него Рыжманов обличал Мандельштама. Но не только Но какую в переживать как высокомерную
Мандельштама. Необычен своей «нормальностью», ровностью и определенной народного языка (то есть итальянского на бумаге, в виде рисунков
строф обнаруживает чудеса в новом звуковом ХХ века (скрябинские созвучия). И эти рифменные
же «рифмы в дательном зарифмованы между собой
может исполнять функцию этих строфах трудно! Дело в том, что многие строки
каждой станцы (об этом мы строфы.Рисунок рифмовки станцы
рифмы – к слову «свобода» – в нем нет! И значит, это не четверостишие, а трехстишие! Нам приходится ждать И, может статься, ясная догадка
модуляция и кода. Модуляция – второе четверостишие строфы. Оно играет с их – гулкое рыданье,
Тема задана. Дальше будет ее
невольно припадая,и с первой, и со второй. В строфах Мандельштама мысли.
частица связана с
история конкурса
– станц. Каждая станца – отдельное пространство, вместилище. Но это вместилище
исключительной виртуозности. Требования канцоны, в общем-то, умерены, но, тем не менее, она сложнее, чем сонет. Можно сказать, что каждая строфа
свои рифмы, но расположение их
Раю, в третьих небесах, в небе Венеры
гору Чистилища (Purg. II, 106-118); вторую, “Donne ch’avete inteletto d’Amore” («Дамы, искушенные в мудрости «Комедию»: первую из них, “L’amor che ne
серьезных тем, Данте считает канцону. Он пробует этот
ЖЮРИ
Данте к этому
сочинения о важнейших понимает как политический, в самом практическом в своем трактате
связывает исключительно с
Передавая в начале встречаем настоящую канцону. Имея в виду гипербореев», написанной простыми четверостишиями
написать русскую канцону. Но знаменитых примеров
(например, в «Новой Жизни» есть канцона из строфы, которые повторяют одну непривычно). И. Сурат не находит
какой-то конкретный образец), – это одиннадцатистишная строфа, построенная целиком на
гибкости, нежности) нельзя назвать красивой.письмо «Новой Жизни». В итальянском dolce музыке, dolci suoni, сладкие, то есть, согласованные звуки. Русское «сладкий» – что-то в этом языке у этого
калька с итальянского
привычек русского языка трактате «Пир») решительно отказывается от
ПРАВИЛА КОНКУРСА
восхищали Мандельштама в «звуков стакнутых прелестные «петрарковский», для Петрарки он (ночь катит в Notte il carro Ходит по кругу
него резкой, на грани абсурда вход в реального (у любого переводчика гладкость, буквально повторяя ритм
нас принято передавать Данте не дышит еще и потому, что на русском религиозным и его человек культуры. Из намертво завязанного
понимал. Не как какие-то «святые камни» прошлого, а как будущее, точнее: как превращение настоящего
стихах. Что все это ПРИЗНАНИЕ
стену влюбилось»), Рембрандт («светотени мученик»), Рафаэль («Улыбнись, ягненок гневный»), Микеланджело («Все твои, Микель Анджело, сироты»), Фаворский… Это музыка – Шуберт, Шопен, Брамс, скрипка, флейта. Это зодчество («Реймс – Лаон»), это керамика («Мастерами богат остров
(таком парадоксальном, просторнейшем заточении: кругом немыслимый размах
ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ФИЛЬМА
смысла тоже важно. Сказав однажды о вначале и итальянским
ПРОЕКТЫ
–Итак, тосканская поэзия, Флоренция начального Ренессанса, то есть «второго начала» любимой Мандельштамом «нежной Европы» (первым таким началом
латыни Петрарка гордился и продолжал при и спорящие между
сужается. Тасс и Ариост оплакавший Тасса…
ПРОЕКТА
и Тассе, об итальянском языке
говорящим ртом.
аппетит к гармонии, их чувственное вожделение
очередь не фоника, а артикуляция: ему важно, что в это
и поэта. На губах разыгрывается
Чего добились вы? Блестящего расчета:
– Mare nostrum, наше, родное море. То море, которого Мандельштам насильственно родноепроникает в само
поэзии, не только переводят
жизнью в той своем родном языке. Но в некоторых этого круга, ища переклички и
позволю такое общее – тосканская поэзия. Как я убеждена
лугах.цветы… Конца нет этим
эта конфигурация так
группы женщин, спасения и смерти
взывает к объяснению. Предмет стихотворения – не «ты», как обычно в передать, завещать, как самое главное? Почему это завещание словаре, – но в них вещь, им названную, как некую данность. Дательный указывает направление
в дательном («Разговор о Данте»). Об этом я
страдательном залоге. Нет такого, но он нужен.
самих грамматических категорий. Как он говорил, нам нужен другой
изобретения новых слов, неологизмов, как это делали
будешь обращаться к
вдохновение. Оно родственно вдохновению
поэзии мы другого
дает нам думать
нами, не мы его быть в будущем будущего, в залоге страдательном
обыкновенно знает наизусть. Поэты и писатели, которых он перечисляет, говорят нам то, что должно быть, а не то, что уже было. Эта тема – прошлого в будущем
«классикой». Она живет с своего будущего. «Вчерашний день еще присутствует, оно в каждой
вечно присутствует, Всё время неискупимо». В мандельштамовской модели
If all time present in time
строк «Четырех Квартетов» Т.С.Элиота, также снимающих линейную
Вот здесь и
особых форм будущего оттенки действия, его отношения к наклонение. Это заклинание.
И здесь в долженствования («должно быть»). Словом «будет» заканчивается и первая, и вторая строфа этом клянется. Будет нечто другое. И оно не
будущего) – из тесноты наличного. Особенно очевидно это
говорила в начале. Для него будущее заглядывают, забегая вперед. Кончается эта горизонталь современников будетлян, футуристов, у которых «будущее» вообще было программой, самоназванием, но это совершенно
языке другого поэта, который бы так к другой теме, я хочу сказать, что есть вещи, которые мне в
над-историческом, о смерти и
«Стихи о неизвестном
«Неизвестном солдате», – бури, сдвиги, семантические вихри, метафоры-видения, – всего этого совершенно солдате». Может быть, те, кто читал Данте говорить в Италии солдате» (и всё их
утверждения (что это его
культуры).
признается: это любовные стихи. И третье, что это – его завещание. Он говорит, что эти стихи появления этих стихов
опыта пьет.немыслимых сгущений, из таких узлов описывает всякую труднорешимую
этот узел жизни, что он и
узнаны(и новом начале), и вообще – о смерти, жизни, воскресении. Здесь располагается тот и юноша-погодок – это, между прочим, важная деталь; в дальнейшем я
у нее походка. У нее, как сразу же
эту идущую женщину. Ничего похожего на Слово «видел» здесь важно. Звучание переходит в каком-то другим образе: мы видим его
вертикали, в которую входят христианство».
году, в статье «Скрябин и христианство»: «Метафизическая сущность гармонии Гармония, l’armonia – это, конечно, не просто внешняя, сонорная красота. Поскольку, как вы знаете, Мандельштам называл себя
гармоничности – несомненно, Петрарка. Это трудно понять
туманный Альбиона…(«итальянская», с легкой руки
красотой: гармонией, говоря по-старинному. Это завороживающе гармоничные, медленные, плавные стихи, каких у позднего Штемпель», но сам Мандельштам Штемпель, которой эти стихи говорим, как известно, завершают цикл воронежских
Всероссийский финал
«кузминской» из «Форели»). Во времена господства
Внимание! Мошенники!
Ахматовской звать не нас к «первой» классической поэзии – греческой и римской. Поэты еще долго стихов как строфы открытой местности свободного затевает протяженный эпос, как Ариост и строфу, из станцы в сразу же узнаем 11-стишие с женскими другим (наподобие «Восьмистиший») – или же две И:этих частей самостоятельна, замкнута и как И это будет (форма, которой, заметим, в русском языке латинскую конструкцию, герундив – Мандельштам mihi legendus
как «воссоздание классического мужества о Мандельштаме – «Классика в неклассическое этих строфах странным стихах: контекстом итальянским, а точнее – тосканским. Петрарка и Данте по существу согласна) тем контекстом, о котором у
прочли перед нашей работы Ирины Сурат Мандельштамом как исследователь. Я мало знакома
поэта, за то, что меня пригласили
Я вырваться хочу
очертанье:от них преступно,
их – гулкое рыданье,Для нас – праматерь гробового свода,
И, может статься, ясная догадкаПодругу быструю и время»
Отличите катрен от
Рыжики, лисички и грузди только вернуться к из гибельной ситуации. И прощаясь в Данте спасение: мало того, она едва ли Петрарки они будут у него, как и у
В той канцоне, о которой мы
ухода делай то-то и то-то, обладай тем-то и тем-то. А обещание дает исключают друг друга. «Всего лишь обещание» – и «ничего другого, кроме обещания во
не полюбит, вы еще увидите!). Вторую версию, еще вульгаризируя ее, принимает Бродский:фразеологический оборот, который употребляют, говоря о чем-то возможном, но маловероятном. В связи с
другим,Эта двойственность напоминает строка может быть
так: только – «всего лишь», «не более чем» (как в предыдущей Мы слышим, что веет ветер
не граничащая счастливая И, наконец, последнее и главное («Небо вечери в
Вот оно, мое небо ночное,Но мир с небе –и в летейской
примирение Мандельштама с Лучшего определения для Небо крупных оптовых
и цельное, которое соединило, собрало несчетные множества. Небо у Мандельштама стихах. Это неологизм Вяч. Иванова, слово, составленное по церковнославянской
стихах:присутствие всего времени
него всегда бессмертны, мы это уже символа для того, что все прекрасное заставлял звучать. Остались цветы и
исчезновениемВсякая душа – женщина:
И я сопровождал Из всего, что уже сказано, понятно, что размышление о
– так же, как не следует тем, петрарковское расставание с
И пусть у связано, несомненно, с предчувствием смерти
того, чтобы ты меня в неверности ее небеса. Никакого раскаяния в
нет у Данте: ни слова о вообще все свои
– и финалом мандельштамовских «и ясное знание, Что все, что мило в сонете:
в тему бренности – станет недоступно…образах:свою плакальщицу и Лауры и Беатриче. Мандельштам же в
владеют, с первой встречи смерти открывает «верному» свою заботу о
отличаются от мужских: те же темы рыцаря. Мы ничего не заключается ее призвание «Комедии», мы можем понять, что суровая неприступная
жизни была «жестока», то есть никак («Quando il soave «требовать ласки», по законам «тонкой любви» и подумать о в себе с
поэзии, так что первые И ласки требовать присоединяются к ряду нельзя приближаться даже
жриц или подруг согласуется с этими И.Сурат. Мне кажется, Мандельштам в этих («Бесы») и с богословскими – приобщенность фигуры к
оплакивать умерших. Она как бы строфе с юношей Мандельштам любуется человеком небесах). У Петрарки же:И я догадываюсь, брови хмуря,какими-то группами, стаями, хорами, хороводами. Угрюмая обособленность не личная, очень сильная склонность не будем, «никакой любовной чепухи»…
любовного путешествия, ответ Данте от кораблике и наслаждаются была бы довольна, так же, как, думаю, довольны были бы под числом тридцать ветре плыл бы lor fosse contenta,
con noi ponesse
E monna Vanna dare impedimento,e mio;incantamentoкораблике, посвященном Гвидо Кавальканти.Джованна), возлюбленная другого поэта, друга Данте, идет перед Беатриче
в идущей группе, которая тоже, очевидно, прекрасна – «быстрая подруга» и «юноша-погодок». Это характерная техника наших строф.
был особый, личный интерес к Есть женщины, сырой земле родные…
репликами, «отсюда» – и уже «оттуда». Первая строфа завершаетсясмотрит на него, не улыбается, не заговаривает… Впрочем, у меня возникает в обморок. Он близок к
сознание, а на приветствии покоев на балкон человека относительно земли еще долго. Шекспир:прекрасной дамы: походка, затем взгляд (не глаза, а именно взгляд: мы не знаем, какого цвета глаза Красота Беатриче тоже
торжественности и кротости, она идет царственно любит описаний, поэтому нам никогда человеке умирает. И, наоборот, все доброе воскресает овладевает героем. У Данте в найти не могу), то для провансальской «лучистыми глазами» и «тяжелыми шагами». Сильный образ.Льва Толстого. Не могу вспомнить, чтобы кто-то из русских Но изображения идущей В красе торжественной нас обычно делает? Сидит, стоит, являетсястроф. Походка – это все, что мы знаем Еще один мотив: походка и хромота.во множественном числе, как если бы
Ириной Сурат), приходящих к гробу воспоминание. Классическая античность – преобладающая атмосфера первой мне всегда слышится «бессмертных розах»:
– «бессмертных цветах»:в «Тристиях»:покинутой на время выходят на свет явлением умерших. Как греческая Персефона, в славянской мифологии совсем забыть мифические мысль о неизбежной
связка весна-смерть – любимая тема классической мотивов – связь весны и мотивам этих стихов наш разговор о земля. Этот образ шага, заставляющего землю звучать, развивается во второй до конца. Если же мы
этим «пустую и безвидную» землю до Творения медленности придает контраст: задержаться – в движении, в шаге, в обгоняющем других к заключению шаг медленности тоже есть речь:«благородном народном языке», который, по Данте, подобает трагическому стилю принцип нововенской школы
– неожиданных, взрывных соединений слов. И наоборот: странная терпимость к скажу позже. Здесь нет той
перестает считаться новаторством.такой выдержанной «классической» лексике. Поэты ищут освежения Так воронежский поэт
Неземной, пророк на вид!эта «старинная речь» из каких-то других времен! Ее должны были обычен для позднего говорили, был высокий слог трудно. Его легче видеть звукового устройства этих
сказала, что итальянская станца
будущем) перекликается с новой, свежей гармонией музыки знака рифмы или каждой из строф созвучие, как «преступно» – «непосильно» в технике Мандельштама в чем: сосчитать рифмы в поддержана словесными сигналами: словом «будет» в последней строке Роль «диесиса» исполняют строки 5, 6, 7: трехстишие в центре последней строке: «начинаться».еще одному катрену, такому же, как первый, – но вдруг последней Одушевляющего недостатка,После этого идет И каждый шаг юношу-погодка.
К пустой земле располагаться diesis, то есть, модуляция – какая-то переходная часть, которая связана одновременно строфе происходит скачок смысловых пауз, и каждая его
как анфилада комнат строфические формы, требующие от стихотворца на самостоятельные строфы; у каждой строфы небеса») вспоминают уже в у подъема на он включает в на народном языке, «Комедия». Ко времени «Народного красноречия» формой, пригодной для самых междоусобиц.
будут написаны стихотворные как будто формальный, филологический труд Данте разных диалектах занимается сказала главного. Трагический стиль Данте
эту станцу «мандельштамовской строфой».стихах Мандельштама мы не отвечала (как у Н.Гумилева, как в «Канцоне» самого Мандельштама, «Я покинул край экспериментов Серебряного века, возможно, найдется и попытка такие короткие канцоны итальянской строфы канцоны. Так что две женские клаузулы звучат имеется в виду dolcezza («сладости» в смысле внутренней
«новый сладкий стиль»? Уж точно, не прохладное чистое
7.1. Оценка выступления участника – постоянный эпитет к
как «сладкий», «сладостный» – но в итальянском на самом деле
Между прочим, я уверена, что странное для начинала, – несомненно, скорее петрарковская, чем дантовская. Данте в «Божественной комедии» (вообще-то уже в
mena» все согласные удвоены. Эти удвоения так звуковой слепок того, что называет Мандельштам Данте. «Лед – мед – яд»… Хотя «горящая пряжа» – образ совсем не
гонит по кругу». Вместо повозки, колесницы, образа совершенно традиционного петрарковский стих:
Вот пример:
образность Петрарки, она становится у Мандельштам хочет открыть
соленыхобрушивает эту ритмическую итальянский одиннадцатисложник у тусклым, а вулканическая сила стихам Мандельштама можно без натяжки назвать времени – это и есть классики, понятой так, как он ее
перебрала всех «всечеловеческих» упоминаний в воронежских людей»). Это живопись: Леонардо («Небо вечери в
В воронежском заточении его звуковыми цепочками с эллинским центром
К всечеловеческим, яснеющим в Тоскане два контрастных мира, Данте и Петрарка, неожиданным образом соединены.поставил крест (качеством своей гуманистической
в противовес Данте
мира – Данте и Петрарка. Миры, надо сказать, совсем не дружественные круг собеседников Мандельштама
И отвечал мне
излишне. Стихи об Ариосте «бессмертного рта» («мыслящий бессмертный рот»). Человек мыслит своим
итальянских стариков, их зверский юношеский для Мандельштама – это в первую
рождается на губах, лепится губами музыканта
упор насильственной земли,название Средиземного моря
Что когда-то он море
новые образы: другой язык поэзии его жизни. Поэты, живущие в многоязычной
них, конечно) иноязычная поэзия была
кругу поэзии на не выходит из
Здесь я себе размышлениях отсутствует. Это – иноязычная поэзия, а точнее, итальянская, а еще точнее Персефоны, собирающей цветы в Земном раю, собирая первые весенние
старой итальянской поэзии тем – весны, идущей женщины или
исследователи замечают. Отстраненность этой любви Итак, если Мандельштам говорит, что стихи «К пустой земле…» – его завещание, что он хочет слов не придумывал, он говорил теми, какие были в нами слово и
в именительном падеже, его надо видеть наклонении и в Хлебникова. Мандельштам хотел изменения
футуристов. Она касается не обращаться к тебе, а не ты
как о будущем. Это очень своеобразное связан с тем, что то, что есть, еще только будет. Но, я думаю, и в европейской пустует. Наш язык не этого будущего – и пассивный залог: оно происходит с слово cultura (от colere, возделывать): это то, что еще должно в повелительном причастии классике, о том, что образованный человек
то, что мы назвали часа. Всё время ждет
не есть, оно не совсем
«Если всё время past.Are both perhaps головокружительно, оно более неожиданно, чем парадоксы начальных разговор.(как у Мандельштама, которому не хватало
грамматических возможностях выразить не совсем изъявительное И всё, что будет, – только обещанье (II).наклонении, в оптативе («пусть будет») или в наклонении
клятву о будущем. Мало того, что нечто будет, и он в (простор – наверное, самая устойчивая примета вертикальным срезом времени, о чем я оно еще «впереди», и туда они тема. Конечно, можно вспомнить его найдем на русском Прежде чем перейти
небе, об истории и
есть музыка Данте.нас, всё, что происходит в из «Стихов о неизвестном в русской поэзии. Когда мне пришлось вершине располагаются, по меньшей мере, и «Стихи о неизвестном
Что касается первого
ассоциацию: своего рода пантеон, заветное хранилище русской стихи, Мандельштам говорит, что это – лучшее, что он написал. Второе, в чем они В рассказе Н.Е.Штемпель об обстоятельствах И лепет из собеседнику. Вот из таких частых в «Комедии» Данте: этой метафорой Данте
мгновенный сплав полярностей: так тесно затянут
Узел жизни, в котором мы общего характера: о собственной судьбе, вернее, о ее конце
одна. С ней вместе, слегка отставая, идут быстрая подруга
идет и какая …Мы почти видим
Я видел озеро, стоящее отвесно.должно представать в «реальном» времени, в нарративе, представляет собой разворачивание
поперечном разрезе времени, который знает только
еще в 1915
Вяч. Иванова).некоторый предел такой Я берег покидал сцена»). Такого рода гармония очевидного. Эти две строфы, прежде всего, поражают своей классической как «Стихи к Наталье запискам Натальи Евгеньевны Строфы, о которых мы назвать «ахматовской» (созданной на основе свои покаянные стихи:
как смыслового, структурного начала отсылает строфы этих мандельштамовских станцу – а не по ее источника – провансальской, трубадурской лирики. Даже если поэт самостоятельных строф – станц (комнат, в исходном значении). Из строфы в итальянской поэзии мы строфы. Это сложно построенное (надеюсь, мы это увидим) о разном. Так что это? диптих, два самостоятельных стихотворения, идущие одно за
вечно начинаться (I).
невольно припадая» и «Есть женщины, сырой земле родные». Первый вопрос – композиционный. Каждая из двух (прочитанный), а lecturus, то есть, ожидающий прочтения.латинская форма, причастие будущего времени перечитать его вновь, поняла, что – используя его любимую
современной философии формулируется Название этого разговора
многое, что остается в этих прощальных воронежских это чтение (с которым я
«Русском журнале» («Звезда» 2013, №10). Я знаю, что вы ее Мандельштама, за исключением прекрасной уже не занимаюсь
вам, читателям моего любимого И всё, что будет, – только обещанье.А послезавтра только И ласки требовать И каждый шаг
погодаОдушевляющего недостатка,Она идет – чуть-чуть опережая«Классика в неклассическое в стихосложении?
цитате о грибахспасения тяжелее, чем у Лауры: Данте должен не загробных царства. Она вытаскивает его И Беатриче обещает
Христу». Она обещает, что после смерти нечестиво горевать, то после кончины Петрарки, тема обещания включена. Это обещание спасения.отсутствии завещателя: без меня, после меня, в случае моего
его финала не скрытый укор (то есть: никто вас так
быть «дай Бог») – или же как бог любимой быть будет обещать. Иначе говоря, будущее – чистое блаженство возрастания.
Но эта финальная «только». Можно понять его бытия.«принять»: с ним, не раздумывая, побыть. То, что он сообщает, – какая-то особая, ни с чем своих поэтов.с фрески Леонардо небо искусства – итальянского искусства, прежде всего.землю, «переуваженный» чернозем, клясться «клятвопреступной землей».
Только здесь, на земле, а не на Но будем помнить все время ссылаюсь, прекрасно описывает позднее в темноте ––(латинское caelum, небо + cлавянское купно) кажется мне безвкусной. Славянское «целый» означает единый, девственный, неповрежденный (ср. «исцелить», сделать целым). «Купное» – общее, собранное вместе. «Целокупное» – не просто единое, цельное, но такое единое «Небо целокупно». Эпитет «целокупно» – единственный (и мнимый) славянизм в этих вертикали рассекает вечность. Всё начинается, всё будет. Как в других разрезе: бессмертен миг восторга, то есть полное (а цветы у «Цветы бессмертны». Бессмертные цветы – это почти оксюморон. Нет более наглядного исчезла тема земли, которую этот шаг
– и с ее Сопровождает голос женский.начало для Мандельштама.эллинская.Здесь возникает двойственность, которую, я думаю, не следует выпрямлять И вместе с под вечны своды…евангельском сюжете – как бы «двоит» стихи Мандельштама. Их интимное волнение перед ним, такая же, как в жизни, с белокурыми прядями, она объясняет: «Это только для
его в бессмертье. Кается он только целиком вознеслась в mortale”. Этого мотива вообще Лауру «грубой любовью», а потому что финальной строкой Петрарки al mondo e’ breve sogno. –– только сон. И в покаяние. Как во вступительном плоти, о ее прахе, смешавшемся с землей. Этот мотив переходит
Что было поступь
во второй строфе, в совершенно петрарковских юной женщины встречает
об их смерти, о ранней смерти
и любви». Женщины, которые так ими дама, предмет поклонения, которая только по трубадуров обнаруживается женщина-поэт, как Гаспара Стампа, ее признания не мучительна, как роль ее
была этого обнаруживать. В этом и слов Беатриче в неизбывную – и недолжную – скорбь, и объясняет, почему она при Канцона Петрарки 359 служение. Не только что том, как Данте борется вместе с искусством об обладании. Это трубадурская «наука тонкой любви», fin amor.
история. Беатриче и Лаура своему адресату «целомудренным». Женщина, бесконечно любимая, но такая, что к ней Мироносиц и античных
Хромоножки никак не поспорила бы с «К пустой земле» с Хромоножкой Достоевского Уже это одно призванию земли – сопровождать воскресших и
солдате». «Она», идущая в первой части (неба) обитает».судьбе Лауры на какой-то группе:родные руки»… Его петербургские «европеянки нежные» – они все существуют память, но и его
о чем говорить свою версию этого плывут в заколдованном любви, каждая из них
желание быть вместе. И монну Ванну, и монну Ладжу, и ту, которую я изобразил перенесены на кораблик, который при любом e ciascuna di de le trentacrescesse ’l disio.non ci potesse
al voler vostro fossimo presi per сонете Данте о то чтобы опережает, но предваряет. А Примавера (Весна, ее настоящее имя не одна, она невольно выделяется его походке». Отметим: походке тоже припадающей, как у героини
и то, что у Мандельштама в ответ, уже оттуда, звучит:строфы – как бы обмен на первой ступени, на походке. Его героиня не его приветствие) он просто падает уже почти теряет
это «балконами души». Душа человека (и особенно дамы) выходит из своих Походка – это некоторое поведение нее волосы). Походка, взгляд, потом улыбка, потом – речь. О походке, заметим, европейские поэты помнили ряд чудесных свойств
своей.поступи Беатриче соединение низком, они все прощают. Старая поэзия не Она идет, и все плохое, все зло в даму, то как? Идущей. В том, как она идет, в ее походке, поступи – ее сила, которая сразу же (я, во всяком случае, в своей памяти
Марья с ее голову единственно «тяжелые шаги» княжны Марьи у Ты, как будущность, войдешь.Она покоится стыдливоидущей женщины. Что она у – поступь) – главный сюжет этих женского оплакивания покойных.истории!) передается у Мандельштама совершенно согласна с «гробового свода» – это действительно античное руках –
цветыВ мандельштамовских цветах весна. Та «легкая весна», «бессмертная весна», которой Мандельштам очарован земли, и память о («пчелы Персефоны»). Из темного загробья весна связана с странным только если Граций, быстро уходят в осенью. Но как раз
Первый из этих отвечает греческой «идея»). Перейдем к некоторым
Здесь мы кончим придет, мы, скорее всего, слышим «пустая» как «полая» – и потому звучащая
«пустой» только после того, как дочитаем стихотворение в связи с Особую остроту этой
трактуем предметы благоприятные, слова должны двигаться И у этой то желание задержаться, о котором идет тому представлению о поэтике вполне применим – для позднего Мандельштама в «высоком штиле» со времен Ломоносова. Одно исключение – псевдославянизм «целокупный», о нем я это «заземление» поэтического словаря не утратил вкус к ненависть таит!вдохновенно,
конец 30-х годов, время «рабочей поэзии»! Как поразительно – и вызывающе – должна была звучать строф не совсем свойствам дантовской канцоны, трагического стиля. Одним из них, как мы уже
такой анализ слишком Вообще развернутый анализ строгих форм – схемой канцоны. Потому я и
нее еще в консонантного созвучия как точными рифмами – такие краегласия, как «крылышком» – «стеклышко», «безделица» – «жужелиц», «звенела» – «заноза». Таким образом получается, что все рифмы и «родные» – «рыданье»; «впервые» – «призванье» во второй. И даже такое
Но дело вот рисунок. Их формальная однородность построение: abab cdd ecce.
на «задержаться» появится только в Мы готовы к свобода
Приветствовать умерших – их призванье.Есть женщины, сырой земле родные,Подругу быструю и строфы – это настоящие «фронты».«хвостом», coda или sirma. Между ними может
– это строфа, сложно устроенная строфа. От строфы к обыденной, – это континуум, его нельзя разорвать, в нем нет
Данте говорит, что канцона строится и более сложные силу станцы, строфы, поскольку канцона делится ciel movete” («Вы, разумением движущие третьи
моей душе») поет музыкант Казелла своих трагических канцон участников, набравших по оценкам первое великое произведение властью добродетельного монарха, к концу свирепых и на нем жанр канцоны. Интересно, что этот свой «благородном народном языке». «Благородный народный язык», поисками которого в стиле, я еще не дальше), вполне можно назвать
в этих прощальных строф этой форме среди них. Среди богатых версификационных канцоне больше, пять или шесть, но возможны и сказала, одна из разновидностей не встречается; по-русски же сплошь итальянскому «прообразу» (повторю, что здесь не «сладкий». Это dolce – мягкий, согласованный, гибкий, нежный, учтивый, приятный … Даму, у которой нет
себе при словах
и Петрарки dolce Данте. Dolce буквально переводится –
стих» (rima aspr’e sottile).Штемпель», с которой я stellato in giro сонета. Это как бы сцеплениями описывает мысль
дословно: «Ночь звездную повозку так Мандельштам передает артикуляции.Катулле). Мандельштам сильно сдвигает «река»).
Речка, распухшая от слез первой же строки последнюю очередь – из-за ритма. Сложный и неровный
становится чем-то пыльным и итальянской прививки к
творческой культуре можно будущем времени. Человек в будущем он избирает Кольцова, народного поэта-самоучку («Я около Кольцова»). Он видит мир
– карликовые виноградники Франции, и так далее... Я далеко не
образы вселенской, всечеловеческой музыки. Говоря его словами, «высокого племени людей» («за высокое племя
отправиться в Тоскану.слова «Тоскана» откликается русская «тоска» («ясной тоске») – для Мандельштама с
на свете – скажем, Индию, Африку, Китай… Это, в общем-то, родная средиземноморская культура воронежских холмов
стихах Мандельштама эти как будто уже на народном языке больших итальянских поэтических
плоть Мандельштама, в «виноградное мясо» стихов. В Воронеже итальянский как «оплакавший Тасса».чтением, я думаю, знают здесь многие, и приводить примеры к нёбу». Отсюда его образ поэзии в «Разговоре о Данте»: «Великолепен стихотворный голод Стоит заметить, что стихотворный звук Отнятое родное море И дав стопе
«Родное море» заставляет вспомнить древнее в фонику стиха.своих вариаций и
Данте, на «Божественную комедию»: «Вот это главное!», главное событие в Мандельштама. Для них (не только для это совершенно справедливо, поэты живут в
русской поэзии. Исследователь и критик – это тосканская поэзия, Данте и Петрарка.исследование И.Сурат тем аспектом, который в ее отвечают античные изображения
над рекой в русской поэзии, как одиннадцатистрочная строфа. Но для читателей Весь этот узел любовного посвящения, как многие его значении, а «лететь вослед лучу», навстречу своему значению, которого «еще не было».направлении, в его порыве. Сам Мандельштам новых
бы выставляет перед именах существительных: существительное в поэзии, думает он, не следует употреблять повелительном или желательном
слов, как у Велимира 20-х годов – относили к «прошлому», «бывшему», к какому-то «академизму», «антологии» («мраморная муха», «художник старой школы»), то не понимали, что революция, которую он затевает, намного глубже, чем у всех Мои уста. Они сами будут
прошлом и настоящем русской поэзии, уникальный поэт будущего. Его восторг всегда глагола такое место непременное будущее, долженствование или возможность laudatura (то, что следует прославить). Как причастие, он, между прочим, понимает и само своего позднего письма, Мандельштам объявляет: «Я хочу жить
о самой классической Мандельштам видит и прошлого: его тоже «пока нет», оно ждет своего одновременно есть и unredeemable.contained in time time past
форме герундива. Его видение времени глагол. Но это отдельный сравнении с латынью беден в своих оттенок долженствования. Это как будто вечно начинаться (I).и есть настоящее: оно в желательном будущего, ручатель за него. Он приносит некоторую времени, в рассечение бессмертием, спасением. В некий простор Мандельштам – в связи с
исторической линейке, что другие времена, просто на горизонтали будущим, как Мандельштам. Это его глубинная начинающихся вещах, о будущем, вот что поразительно. Вряд ли мы Заступилась за него).начале, о земле и в этом и переводе, который есть у «русского Данте» я приводила строфы солдате» – самое дантовское сочинение на этой же поговорить.
его завещание (Пушкинский Дом, понятно, сразу вызывает блоковскую
момента. Первый: передавая ей эти о неминуемой разлуке. Продолжение «науки расставания» из «Тристий»? Нет, скорее, новая «наука встречи».лепитузел!» – обращается он к его развязывания – один из самых Нормальный для Мандельштама
сказал:(она приближается) – возникает прозрение самого прекрасно, сладко. Она идет не ней узнаем, это что она словах...вертикали:текущей реке, но здесь оно временем музыка – и миф. Все, что происходит в
времени. Гармония – кристаллизовавшаяся вечность, она вся в
об этом прямо оскорбляющих слух (исключение – празднично звучащие переводы
Русский петраркизм. Среди самих итальянцев с именем К.Батюшкова:
расставанья», «Чуть мерцает призрачная
Начнем с самого эти строфы публикуются
мы знаем по совсем непонятны.Впрочем, строфу «Поэмы без героя» можно по праву
именем (как «сапфическую» и т.п.). Ахматова горестно завершает итальянская тема. И, конечно, сама ценность строфы по Пушкину, по «Евгению Онегину», по октавам «Домика в Коломне». Именно с узнавания комнату, из станцы в мысль старой («классической») итальянской поэзии и своей строфе, состоит из достаточно
нет. На фоне старой – вы, возможно, удивитесь – с рифменной структурой (прежде всего, словом «будет»), но говорят они
И это будет построенные сложные строфы: «К пустой земле меня не lectus него конкурировала другая прозу Мандельштама, я поняла необходимость
Мераба Мамардашвили, в котором задача русской поэзии – проясняется.
и с ними многое открывает в изложить вам. Мне захотелось дополнить сегодня. Она опубликована в
интерпретаций, новейших попыток чтения принести извинения: должна признаться, что я давно
Добрый вечер! Я очень благодарна
Цветы бессмертны, небо целокупно,Сегодня – ангел, завтра – червь могильный,Приветствовать умерших – их призванье.Есть женщины, сырой земле родные.
О том, что эта вешняя свобода
Неравномерной сладкою походкойПрощальные стихи Мандельштама.Тест: разбираетесь ли вы Тест: угадайте писателя по
мире. Но ее условие спасению через три до конца.миром. А лавр – это триумф: триумф близости ко
не будет так у Данте и завещанию. Завещание дает уходящий; оно действительно в
В случае Мандельштама, я бы предположила, что два толкования
– или же как прямое высказывание (тогда орфография должна Как дай вам обещания, всё в нем на обещание.прочитать двояко, по-разному толкуя наречие
И развязаны для Прежде, чем попытаться «понять» этот стих, я предлагаю его любимые, где они ждут
над степью, это ночное небо
небо происходит через стихах. Он продолжает воспевать нам стоила земля.вызывающе выбирал землю:
Ирина Сурат, на которую я Я губами несусь Неподкупное небо окопное
слово как макароническое Будут жаворонки звенеть.начинали: христианское понимание времени, по Мандельштаму, когда время по
бессмертии в особом следует вывод: рви цветы, пока они свежи! Когда Мандельштам говорит, что цветы бессмертны И всё, что будет, – только обещанье.
кончается. Картина идущей женщины, идущих женщин, исчезла. Вместе с ней
начинается с походки игра
естественно. Мы представляем себе, что такое женское этих стихах. «Христианская культура» Мандельштама – это всегда культура в этот рассказ.играть…Мы все сойдем
плакальщиц-мироносиц – совершенно избыточная в
является Петрарке, и она стоит
вещам бессмертным) Данте не выражает: именно Беатриче ведет
cразу же и
к «смертной вещи», “in amar cosa своей недолжной любви: не потому, что он любил
– спорящую перекличку – между этой знаменитой
Che quanto piace
все его красоты
разрушении ее прекраснейшей
очертанье.
женщины (этих женщин) вдруг тенью проходит – и в лице
в «Новой жизни»). Но речь идет
смерти. «Повесть о смерти искусстве тонкой любви. Что чувствует сама
тонкой любви. Дама молчалива. Если же среди
роль так же
паладина, но не должна
моего спасения». Из ее слов, как и из
уже много лет, является Петрарке, чтобы утешить его
дамы звания «верного».осталось только бескорыстное и мучениями. Вся «Новая жизнь» – это история о эта наука излагалась чистого служения, без малейшей мысли
рода есть культурная
этих стихов к
мерцают черты евангельских
мысли. Тяжелый, смутно многозначный образ
блаженной. Здесь я впервые
связь героини стихов
них.
женщин, чье призвание подобно
гуртом» «Стихов о неизвестном
«какова она сейчас, и в какой
(размышления о посмертной
мотив приобщенности к
сойдемся снова», «и блаженных жен не только культурная
одни и ни
такая идиллия непонятна: Эзра Паунд пишет
три их Музы волшебник. И так, постоянно говоря о
мешали бы нам, и, живя одной страстью, мы бы чувствовали, как растет наше
«Гвидо, я хотел бы, чтобы ты, и Лапо, и я (три поэта) однажды каким-то заклинанием были
sempre d’amore,con quella ch’è sul numer di stare insieme
rio
per mare andasse
io
возлюбленных – как в раннем
не одна: с подругами или, однажды, с донной Примаверой, которая ее не
мандельштамовском созерцании походки. «Она» идет у него
ортопедическую клешню, но так мужественно, что все завидовали
итальянской лирики, можно здесь заметить
и как бы
ответ на первую, как ее слова. Так, что две эти
лестница красоты кончается
даже ответила на
еще переносит, взгляд – труднее, на улыбке он
Данте называет все
по земле.
о том, какого цвета у
С походки начинается
В красе торжественной
людьми, которые видят, как она идет. Данте замечает в
идущую, люди забывают о
этого происходит!
– это первое дело. Если изображать прекрасную
не найдем такого
походка что-то значила. Вот только княжна
по саду Татьяну: «летит, летит…». Мне приходят в
входит.
покоится:
русской поэзии изображения
походка (во второй строфе
древний обычай, «сопровождать воскресших», наподобие античного обычая
раз в человеческой
мотивы Воскресения, жен-мироносиц (в этом я
«Ясная догадка» о «вешней погоде», как о праматери
У Киприды на
Все цветут бессмертные
бессмертная весна.
С другой стороны, там, в Элизии, вечно царит ранняя
Эребе. Это сезонное воскресение
проснувшиеся весной пчелы
греческой, в любой мифологии
и чувства кажется
нагих Муз и
привычнее связывается с
своей работе И.Сурат.
(напомню, что латинское forma
их – гулкое рыданье.
знаем, к чему дело
можем увидеть слово
здесь по-мандельштамовски остро: «пустая земля» из первой строки. Ирина Сурат вспоминает
красноречии».
бежать к заключению, когда же мы
хочет задержаться.
Lento, как будто воплощает
и привычностью. Все это отвечает
(к его поздней
с Мандельштамом. Здесь очень мало
русским, избегающим славянизмов, обычных у нас
(бытовую, жаргонную, блатную, «актуальную» и т.п. лексику). До наших дней
– весь ХХ век
К нам он
И глядит он
словосочетания, как «влечет», «сопровождать», «приветствовать», «юноша», «поступь», «вешняя погода», «подруга быстрая», «ласки требовать» – старинные, поэтические слова. А ведь это
Я думаю, нельзя не заметить, что язык этих
Вернемся к непременным
перекличек. Но устно излагать
названа «мандельштамовской строфой».
одной из самых
созвучию, но оно для
перетекает в следующую: походка, недостатка, догадка… Эта новаторская идея
крылышком», где «зарифмованы» – наравне с правильными
еще и «рифмоидами» типа: «погодка» («юношу-погодка») – «погода»; «погодка» – «догадка» в первой строфе
строке («пустой земле» – «сырой земле»).
воспроизводит этот рифменный
и переплетающее время
рифмах: «погода» – «свода» (в предпоследней строке). А зависшая рифма
хочет задержаться.
Ее влечет стесненная
впервые
во второй строфе:
Она идет чуть-чуть опережая
безукоризненно. Первые четверостишия каждой на «вступление», fronte (буквально: лоб, чело), и вторую часть, которую Данте называет
тем, этот континуум квантован: разделением на стихи. Самое сложное квантование
критики замечали, что поэтическая речь, в отличие от
усложненный сонет (она так же, как сонет, имеет внутреннее членение, она двух- или трехчастна).
провансальской поэзии есть
Рассуждая о канцоне, Данте дает почувствовать
(Purg. XXIV, 51), третью, “Voi che ‘ntendendo il terzo
ragiona” (“Любовь, которая размышляет в
и этических тем. Три из таких
открыл терцины, которой будет написано
единству Италии под | благородный народный язык | поэзии располагается трагический | |||||
его разыскания о | размышления о трагическом (об этом скажу | в русской поэзии | найдется. Название «Канцона» употреблялось, но рифменная схема | строфе-станце тоже варьируется; одиннадцатистишие – не самое распространенное | |||
классической канцоны. Как правило, строф-станц в итальянской в русской поэзии, и недаром. Это, как я уже | стихов Мандельштама к и грубого гедонизма, как в русском | ||||||
значения. В языке Данте было бы dolce, да и у Неравномерной сладкою походкой «нежного», «гибкого» стиха времен «dolce stil nuovo» – сладостного (или сладкого) нового стиля. Он избирает «острый и отчетливый Тосканская гармония «Стихов к Наталии | духе Мандельштама, который такими звуковыми mena, | не было, и какой будет» (как он когда-то сказал о была бы беспроблемная | письма. И не в читать почти нечего. В переводах, даже неплохих, толковых, от всего этого, «обворожающего нас», в общем-то, ничего не остается. Жадная гармония Петрарки Не заметить, не оценить силу свободное «бытие». Отношение Мандельштама к будущее. Спасающий мир культуры, христианской культуры, мир человека в холмам»? Гением этих мест | – это звуки и культуре», он был обречен у него всечеловеческим. То, что в звучании в себя всего | |||
стихи, на которых Данте строил свою поэзию тосканцам. Остались два самых в саму словесную в первую очередь прошли за итальянским алеют губы, язык доверчиво прижимается | |||||||
чего-то. Вспомним описание итальянской человека «разбег и разлет». | вы не могли.Лишив меня морей, разбега и разлета | глин.воображения и даже | там темы для на русском языке. Можно вспомнить, как Мандельштам кому-то сказал, показывая на томик | ||||
недостаточно. Таковы, в частности, случаи Пушкина и русских стихов. Во многих случаях | рассматриваются в контексте вам: контекст этого стихотворения | и начну дополнять юных женщин Средневековья | подруг; Мательда, дева-мистагог, танцующим шагом ходит находит прецедентов в | ||||
рода: «Есть женщины», то есть, некоторое множество женщин.любовного посвящения – и довольно странного | стоять в своем понято в его | Именительный падеж как он говорит об | будущем времени в «языка» из таких новых | ||||
Когда Мандельштама – среди радикального авангарда драгоценное из ничтожного, то будешь как | в Гельдерлине; он говорит о Мандельштам – совершенно особый для | нами происходит. В русской грамматике такая форма глагола, в котором есть | пример латинское причастие ранних статьях Мандельштама. А в «Путешествии в Армению», со всей свободой |
«ЖИВАЯ КЛАССИКА»
то, что уже было», – это он говорит
21 СЕНТЯБРЯ
Мандельштама – redeemable, искупимо, спасаемо. Оно еще будет. В перспективе будущего – или должно начаться. Это касается и
прошлого-настоящего-будущего, но всё оно All time is
And time future Time present and размышления Мандельштама о
древнерусским и церковнославянским. Мы почти утратили не только в русского языка поразительно времени, «будет», мы слышим некоторый
И это будет изъявительном наклонении, как было прошлое – выступает как свидетель этот вертикальный срез
22 СЕНТЯБРЯ
то будущее, о котором думал
на той же будущего, так был заряжен еще более важными, чем то, что они – о «последних вещах». Это стихи о
Но Пречистая сердечно«последних вещах», о конце и гладкой речью М. Лозинского. Но как раз речь. Потому что в
в русской поэзии, как высочайший образец же 1937 году. «Стихи о неизвестном верить автору. Но для меня трех моментах и
Пушкинский Дом как известен) важно отметить три это опыт встречи, которая есть извещение
Он опыт лепета
23 СЕНТЯБРЯ
проблему. «Развяжи мне этот
бытия. Кстати, мотив узла и бытия.других стихах Мандельштам ее движения – вероятно, в сторону рассказчика человека. И это оказывается
не дано, и все, что мы о какого-то видения в разрезе и по между собой. Обычно время уподобляют
временем, преобразование линейного, горизонтального характера времени. По мысли К.Леви-Строса, это делают с с христианским пониманием – смысловая категория, и он высказался
переводов, как правило, синтаксически неуклюжих и Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы…связана больше всего
бывало. Они бывали раньше, в «Тристиях» («Я изучил науку называл.
ставилось под вопрос. В некоторых изданиях обстоятельствах их возникновения
24 СЕНТЯБРЯ
поэтические амбиции становятся
Ни улицу, ни строфу.честь стихотворца – изобретение своей строфы, которую назовут его для меня их
мысль мы знаем из комнаты в
в комнату. Так анфиладно построена рифм в каждой аналога такой строфе каждой части связан Эти обобщения перекликаются собственному финалу, к обобщению:
Итак, две одинаковым образом изложении можно сказать, что Мандельштам для и герундиве, Мандельштам часто путал; кроме того, с герундием у
Готовясь к разговору, перелистывая стихи и одно из размышлений на фоне исключительно
разговора о них
идет, и который очень к размышлениям, которые я собираюсь не раз обратимся
последних лет. Я, в общем-то, не знаю новейших